Юлия Фирсанова - Отдыхать, так по-божески!

В вещем сне, навеянном богиней, он видел прекрасную девушку-сказительницу, странствующую по дорогам с отцом и молящуюся в храмах богини о вечной любви. Он видел целомудренную душу, юное невинное личико, с чистыми, как голубые озера, глазами под тонкими дугами бровей, льняные кудряшки, тонкую фигурку, полную непринужденной грации. Сердце Ликиана сильно забилось, устремляясь к прекрасной незнакомке, той единственной, которую он ждал всю жизнь. Менестрель крикнул, безумно желая, чтобы она услыхала его: "Где ты? Я клянусь, что отыщу тебя, любимая!" И, кажется, она, в самом деле, услышала его, тонкий теплый лучик, указующий дорогу, протянулся от сердца к сердцу.

Теперь Ликиан знал, куда он отправится нынче утром, и верил, что обязательно найдет ту, что видел во сне, знал, что она будет ждать только его. А в пути, он поклялся себе, непременно молиться в церкви великой богини, даровавшей ему счастье увидеть любимую и возможность пуститься на ее поиски, знал он и то, что отныне струны его гитары и голос будут звучать, прославляя великую Силу Любви.

Элия удовлетворенно улыбнулась: очередной полет с башни без заклинания левитации откладывался на неопределенный срок. У Ликиана появилась гораздо более важная цель, чем романтическое завершение жизни в трагических тонах — поиск половинки. А значит, богиня, выполнив свой профессиональный долг, могла спокойно отправляться на ложе, чтобы завтра на похоронах сонную принцессу ненароком не спутали с покойной леди-матерью. К тому же утром обещал зайти Повелитель Межуровнья.

6 день 2 семидневка

Те несколько часов, что оставили богине поиски веера и улаживание проблемы с менестрелем, были использованы с толком. К тому времени, когда в десять прозвучал легкий предупредительный звон тройного зеркала в будуаре, Элия уже успела позавтракать и облачиться в закрытое темно-серое платье со скромной вышивкой серебряными нитками крохотных язычков пламени.

— Войди, — разрешила богиня, и из зеркала шагнул элегантный мужчина в черно-зеленом одеянии.

— Прекрасный день, моя дорогая, — подходя, промолвил Злат, поцеловал принцессе руку, и, сделав еще один шаг, запечатлел нежный поцелуй на шее богини, а потом несколько озадаченно принахмурившись, поинтересовался: — Или для сегодняшнего дня эти слова не подходят?

— Нет, все в порядке, — успокоила гостя Элия. — Они — официальная форма приветствия и вполне уместны в любой из дней. Хотя, должна сказать, тебе действительно повезло с программой в это Новогодье: балы, маскарады, Праздник Лозы, турниры и даже похороны. Пока не скучаешь?

— С такой прекрасной спутницей, как ты, я не скучал бы нигде, — в неожиданно-романтичном порыве признался Злат. — Но ваши развлечения действительно весьма забавны и познавательны для гостя, чуждого обычаям Уровней.

— Не жалеешь о том, что не стал участвовать в турнире? — полюбопытствовала богиня.

— Только если потому, что не я возложил венец на твою прелестную головку, дорогая, — задумчиво улыбнулся собеседник. — Но я не соврал твоему другу Рэту, мои клинки и луки не созданы для турнирных забав, так же как и я сам. Любое оружие в руках Повелителя Межуровнья будет убивать и причинять страдания, даже помимо моего желания. Уж лучше я останусь простым зрителем опасных развлечений, — и, переводя тему, мужчина поинтересовался, кивком указывая на наряд принцессы: — Кстати, я тоже должен быть в сером?

— Для всех, кто приходит проститься с покойной, это — обязательный цвет, символ души, переходящей в следующую инкарнацию, — дала справку богиня.

— Что ж, понятно, — согласился Злат.

Принцесса не заметила никаких магических действий или других проявлений силы, но черно-зеленое облачение Повелителя Межуровнья в одно мгновение словно выцвело, став серым.

-. За время своего пребывания в Лоуленде я просто влюбился в ваш символизм. Расскажи мне еще что-нибудь об этом, — с легкой иронией попросил турист из Межуровнья.

— Как серое — символ перехода души, так и украшения из серебра тоже связаны с духовной сферой, а золото — с миром плоти, физической стороной бытия, поэтому изделия из этого металла не надевают на похороны, ведь мы провожаем дух, а не скорбим по умершему телу, — охотно поведала Элия.

— То-то горе для франтов, — усмехнулся Злат.

— На церемонии обязаны присутствовать только родственники покойного и его душеприказчик, чтобы убедится в смерти клиента. Конечно, в день смерти дворянина известие доставляется письмом-телепортом во все дома Лоуленда, провинций и владения умершего. Если погибает кровный родич королевской семьи, церемония проходит в гроте Источника, для остальных, в зависимости от места гибели — или на Площади Фонтанов, что тоже символично, ибо вода смывает зло самой тяжкой смерти, или в собственном поместье. Обычно на похоронах народу никогда не бывает много.

— Развлечение для узкого круга лиц, — с понимающей миной кивнул Повелитель.

Элия хихикнула:

— Еще бы: в шикарных нарядах не пощеголяешь, танцев не бывает, выпить не дадут, закусить тоже. Одна радость для поклонников спецэффектов — костер Источника.

— Я уже заинтригован, — Злат изобразил на своем лице неподдельный интерес. — Хочу собственными глазами увидеть единственное мероприятие Лоуленда, не сопровождающееся возлияниями и поглощением пищи. До сих пор я был уверен, что вы ухитряетесь всунуть сие действо в любой процесс.

Элия не выдержала и расхохоталась.

Все еще улыбаясь, она взяла Злата под руку, и они телепортировались на Площадь Фонтанов, на которой уже стоял почетный караул, а вокруг находилось оцепление из стражников. Посреди площади на мраморном постаменте лежало тело леди Джанети, обряженное в ярко-красное платье, без обычной золотой вышивки, и обожаемых ею изумрудов. Огненные кудри женщины разметались по светлому мрамору в элегантном беспорядке. Покалеченное лицо леди-матери было исправлено магическим заклинанием восстановления.

Издалека казалось, что темпераментная красавица просто немного утомилась, прилегла в столь странном месте и нечаянно уснула. А боги прибыли сюда, чтобы посмотреть на спящую, и облачились в серые одежды, дабы еще ярче сиял огонь красоты Джанети.