Юлия Фирсанова - Отдыхать, так по-божески!

— Вкусно? — лукаво поинтересовалась богиня.

— Да, — выдохнул принц, обжигая принцессу взглядом, в котором бушевала бездна неутоленных желаний.

— Мне тоже понравилось, — двусмысленно заметила богиня и тут же, сменила тему, закрепляя успех, пока принц не успел прийти в себя после первой атаки. — А наш глазастый Рик кое-что все-таки проглядел. Смотри, у клена куст фаерики. Ягоды розовые, значит, совсем спелые. Только, вот жалость, самые большие кисточки как всегда очень высоко. Что-то Творец тут недодумал.

— Достать? — тут же предложил свои услуги Нрэн, не чуя подвоха.

— Нет, ты лучше посади меня к себе на плечо, милый. С такой высоты я сама достану все самые вкусные ягоды, — рассудила принцесса, вставая. Случайные травинки соскользнули с подола на землю.

— У меня руки в ягодном соке, испачкаю твое платье, — попытался найти разумную причину для отказа принц, следом за Элией поднимаясь с колен, и в доказательство продемонстрировал ладони в кроваво-красных и темно-синих разводах.

— Не испачкаешь, — возразила принцесса. — На нем лежит заклятье чистоты. Так что, даже если очень захочешь, ты все равно не сможешь модернизировать расцветку.

Крыть Нрэну было нечем. Бог покорно подался за кузиной к высокому кусту фаерики, розовые ягоды которой манили принцессу. 'Я не виноват, если мое поведение покажется тебе неподобающим, ты просила сама', - в дурманном тумане, царящем у бога в голове, мелькнула случайная бессвязная мысль и тут же, испугавшись пустоты, исчезла.

Осторожно обхватив кузину за талию — при этом взгляд невольно снова попал в декольте — бог легко, словно пушинку, поднял ее и посадил к себе на правое плечо. Одна рука принца легла на бедро принцессы, а вторая обхватила ножки, осторожно придерживая, чтобы Элия не упала, если случайно потеряет равновесие.

Легко дотянувшись до кисточки крупных ярко-розовых ягод, богиня сорвала ее и отправила в рот.

— М-м-м-м, зрелые, — удовлетворенно констатировала принцесса и, сорвав еще одну кисточку, поднесла ее ко рту кузена, исполняющего роль живой лестницы. — Попробуй!

Подавив стон, мужчина повиновался и начал осторожно собирать ртом (обе руки были очень заняты) ягоды, при этом невольно его губы касались и пальцев принцессы, держащей лакомство.

— Понравилось, милый? — шаловливо поинтересовалась богиня.

— Да, — снова честно признался принц, а что еще ему оставалось. Элия своими проделками совсем закружила ему голову.

— Сейчас сорву еще, на двоих тут вполне хватит, а птички пусть ищут другие кусты, — пообещала богиня и потянулась к следующей кисточке ягод…

Ловя каждое мгновение, что длилась эта игра, бог забыл обо всех заморочках, терзающих его бедный рассудок, ловя ощущение шелковистой кожи кузины на своих губах, щеке, тепло ее тела под своими руками, запах свежести, редких роз альтависте, запах Элии, мешающийся с ароматами леса и зрелых ягод, вкус фаерики на языке…

— Спасибо, дорогой, я наелась ягод лет на десять вперед, можешь опустить меня на землю.

Эта фраза частично прогнала сладкое наваждение, навеянное счастливыми мгновениями близости. Нрэн безропотно исполнил просьбу кузины.

— Наверное, я замучила тебя своими причудами и отсидела все плечи, не сердишься, милый? — спросила принцесса, метнув на бога любопытный взгляд из-под ресниц.

— Что ты, мне было так приятно, — робко возразил мужчина, и на его щеках загорелись яркие пятна румянца смущения.

— О, Нрэн, — ласково улыбнулась Элия. — Теперь-то я знаю, с кем нужно собирать ягоды с высоких кустов. Твои плечи надежнее всякой левитации.

Нрэн удовлетворенно вздохнул, он не надоел кузине и, кажется, она не собиралась сегодня смеяться над ним. А длиннополый камзол прекрасно скрывал все компрометирующие приметы состояния, в котором пребывал принц после столь возбуждающего сбора ягод. Мужчина даже осмелел настолько, чтобы прямо посмотреть на кузину, но из-за разницы в росте, смотреть все равно пришлось сверху вниз. Из-за этого он и углядел восьминогое мелкое недоразумение, застрявшее в прическе Элии.

— У тебя паук в волосах. Убить? — прямо, как говорил практически всегда, когда вообще говорил, предложил воитель. К счастью, Богиня Любви не принадлежала к числу нежных барышень, готовых с диким визгом хлопнуться в обморок при столь потрясающем известии.

— Нет, зачем? Я не маленький Джей и исследовательской радости сие действо мне не доставит. Вряд ли бедный паучок специально подкарауливал меня на фаерике ради осквернения прически. Вытащи его, пожалуйста, — попросила Элия, доверчиво склоняя голову на грудь мужчины.

Сердце бухнуло и остановилось на мгновение.

— Хорошо, — покорился Нрэн, взял первую прядь цвета темного меда, отвел в сторону, потянулся на другой, той, где запутался паучок. Кисть медленно двинулась вниз, пропуская живой теплый шелк волос сквозь пальцы. Будь воитель способен к стихийному пирокинезу, сгорел бы бедняжка-паук под огненным взглядом. Прикосновение к волосам Элии породило очередной вихрь безумных фантазий мужчины. Пальцы, заодно с душой несчастного влюбленного бога безнадежно путались в волосах, мысли в голове. Но вот мелкий диверсант был отловлен и бережно пересажен на ветку фаерики, а никаких других паукообразных и насекомых в прическе принцессы, к молчаливому сожалению помощника не нашлось.

— Все, — доложил принц, отступая на шаг только потому, что более всего на свете ему хотелось остаться стоять вот так, рядом с Элией, ощущая прикосновение ее головки к своей груди.

— Спасибо, дорогой. Пойдем, поищем, где ползает в поисках синики малышка Бэль? — предложила богиня и тут же, словно о чем-то вспомнив, спросила, ткнув пальчиком в твердый как камень живот кузена: — И не жарко тебе в камзоле, мой милый?

— Нет, — поспешно ответил принц, делая еще шаг назад, и уперся спиной в ствол березы.

— Странно, у Рика хорошее тепловое заклятье. А что там у тебя такое твердое — я чуть палец не сломала — новая пряжка? — поинтересовалась принцесса.

— Да, — коротко признался мужчина, оставшись на месте. Дальнейшие перемещения вправо-влево уже выглядели бы откровенно паническими.

— И опять собственного изготовления? — утвердительно 'спросила' богиня. В глазах принцессы заплясали озорные искры, плутовка явно задумала какую-то проказу.

Нрэн кивнул, чувствуя себя несколько неловко. Почему-то так случалось всегда, когда дело касалось его умений в любой области, кроме военного дела.

Официальным хобби бога считалось изготовление оружия и доспехов, но за безупречным воителем все-таки водился такой грешок, как несколько вполне мирных увлечений. Нрэн тайком от родичей писал романтические трех- и пятистишья, вышивал бисером и резал по дереву. Кроме того, в свободное время принц иногда делал массивные золотые пряжки из толстых золотых нитей, перевитых в безумно сложном, но абсолютно безупречном узоре. Сам мастер считал это занятие баловством, но причудливые изделия, украшавшие его пояс, вызывали зависть у братьев. И когда они проведали о происхождении пряжек, тут же возжелали заполучить что-нибудь похожее. После долгих уговоров и торга, в процессе которого Рик начинал сомневаться в том, что Богом Коммерции в семье работает он, а не упрямец Нрэн, принц все же согласился взяться за работу и сделать украшения под заказ для родственников. Так увлечение Бога Войны, благодаря длинному языку Бога Сплетен, приобрело широкую известность.