Оксана Панкеева - Рассмешить богов

Харган одарил подчиненных невеселой усмешкой. Придется так. Ничего вернее в ближайшие дни не подвернется, а повстанцы уже спустились с гор, времени на выжидание не осталось. Значит, в три часа – Даэн-Рисс. В четыре – замок Арманди. А сразу после рассвета – руины Оплота Вечности. Хоть в этот раз можно везде успеть лично.

– Подготовь две группы, – распорядился демон, даже не глядя на советника. – К четырем часам. Первую оснастить полиарговыми сетями, вторую обычными. И дротики с сонным зельем пусть не забудут. Да, предупреди этих кретинов, если они мне ненароком хоть одного пленника убьют, смерть их будет мучительна и бесконечна.

– Может быть две смерти? – уточнил советник Блай, недоверчиво щурясь сквозь стекла очков. – А в столицу вы отправитесь сами? Один?

– В столицу я пошлю вампира, – отмахнулся Харган. – Я осмотрел дом, там защита самая обычная, дыру в ней проделать можно. Видать, отважный герой никого и ничего не боится. Ограничивается общепринятыми охранными заклинаниями и стандартным набором оберегов для жилища, когда у него есть возможность воспользоваться услугами лучших магов и защитить свой дом не хуже королевского дворца. Сам заходить не буду, чтобы не наследить, а то скоро каждый маг континента будет меня по ауре опознавать. Эдуардо справится. Пожрет заодно, проглот бездонный.

– А шут? – чуть не взвыл от огорчения советник, поняв, что его интересами господин в очередной раз пренебрег.

Демон стремительно развернулся всем телом, устремив на непослушного подданного полыхающие разными цветами глаза.

– На кой он мне сдался, твой шут? Тебе оборудование починили? Починили. Специалистов дали? Дали. Зачем тебе еще один? Просто поиграть? Нет у меня возможности тратить время и средства на твои развлечения. Хочешь отомстить – вон все твое хозяйство исправно, активируй капсулу безопасности, и все дела. Можно же и без детонатора обойтись, если правильно настроить. А на доме шута, между прочим, такая защита стоит, что куда там дворцам. Этот-то парень, как я понял, не герой и за свою шкуру переживает куда сильней некоторых.

– Господин наместник, вы не поняли… – попятился советник, напуганный резким тоном и грозным взглядом господина наместника. Многие боялись советника Блая, но господина Харгана боялся он сам. Когда разгневанный демон вот так сверкал глазами, раздувал ноздри и выпрямлялся, характерно приподняв плечи, словно собирался взлететь, у советника душа уходила в пятки. Казалось, сама преисподняя нависает над ним и смерть смотрит на него из мрака багровым глазом.

Дух благоразумно молчал. Хотя ему лично было бы чрезвычайно приятно поквитаться с человеком, который снес ему голову, маниакальным желанием отомстить покойный юрист, в отличие от советника, не страдал. И подобные стремления никогда не затмевали его разума, ибо (опять же в отличие от советника) господин Хаббард был умен, рассудителен и психически здоров. А уж настроение нового босса улавливал с полуслова, по одному выражению лица, как бы ни отличалось это лицо от обычного человеческого.

– Да я тебя прекрасно понял! – прогремел Харган. – Не первый день знаю. Ты точно так же протестовал против моего решения устранить принца Элмара, настаивая, чтобы его тоже взяли в заложники. Повторяю, если до тебя не доходит с первого раза. Врага надо убивать. Не играть с ним в господина и раба, не тешить свое больное самолюбие, упиваясь властью над ним. Власть – штука функциональная, она для дела дана, а не для забавы. Ты один раз уже доигрался, стоит вспомнить твой раскуроченный центр управления. Даже не один – мне рассказывали, как тебя чуть не пришиб какой-то местный герой, у которого случайно цепь лопнула. Твои завихрения в психике – твоя личная проблема, и, если ты еще раз попытаешься свои проблемы решать в ущерб делу, я тебе что-нибудь откушу.

В подтверждение угрозы он рыкнул и оскалился. Испуганный советник отшатнулся и инстинктивно прикрыл ладонями место, особо ценное для представителей его пола.

Удовлетворенный произведенным эффектом демон откровенно ухмыльнулся, еще раз продемонстрировав устрашающие зубы, и насмешливо добавил:

– Да нет, я имел в виду какую-нибудь действующую часть.

А в глубине души с сожалением отметил, как неудобно, когда у нерадивых подчиненных нет хвостов.

В комнату к Ольге Кантор входил с некоторым опасением, помня, как прокололся весной. Конечно, Ольга вовсе не обязательно должна каждый раз по его хмурой роже догадываться, какая пакость случилась или должна случиться, но все же, надо признать, настроение своего друга она угадывает часто.

Он встряхнулся, чтобы придать себе более жизнерадостный вид, и постучал.

– Отвяжись, идиот озабоченный! – донеслось изнутри, и в дверь с тяжелым стуком врезался башмак. Кантор подергал Дверь, убедился, что она заперта, и прислушался к полету второго башмака. Теперь, если рассуждать как Шеллар, Ольга должна подойти к двери и собрать свою обувь. Так и есть. Вот теперь самое время представиться, чтобы не орать об этом на весь дворец.

– Ольга, это я, – сказал Кантор, прислушиваясь к ворчанию за дверью. Ответом было традиционное покаянное «Ой!» и повторное падение башмаков.

«Ты больше никогда не услышишь ее вечного „ой!“, такого трогательного в своей беспомощности…» – напомнил внутренний голос.

Кантор ничего не ответил.

– Извини, пожалуйста, – пояснила Ольга, впуская возлюбленного в комнату. – Я думала, это опять Лаврис. Он почему-то приобрел манеру каждый раз, как напьется, приходить ко мне и напоминать, что я ему жизнь загубила. А в качестве компенсации непременно должна дать, а то ему обидно. Только не надо с ним отношения выяснять, он, когда трезвый, сам понимает, что не прав. А когда вот такой, как сегодня, то с ним вообще говорить бесполезно.

– Не буду, – невольно улыбнулся Кантор, представив себе несчастного седьмого паладина, страдающего от того, что скоро он вступает в брак. Неудивительно, что об этой великой трагедии кавалер Лаврис вспоминал, только сильно напившись – в остальное время его семейная жизнь складывалась относительно счастливо. Жена его любила, к тестю до сих пор не вернулся дар речи, теща оказалась женщина тихая и скромная. А по дамским спальням этот обормот продолжал шляться, как и до свадьбы, рассказывая юной супруге побасенки о королевской службе и всяческих ночных караулах. Наивная Акрилла пока что верила.

– Мне его и правда жалко, – продолжила свою мысль Ольга, возвращаясь в кресло, рядом с которым лежала раскрытая книга. – Но кто виноват, что он свои ордена тут растерял в пылу страсти? Я его, что ли, одевала и раздевала? Ты только королю не говори, он и так на Лавриса сердится.