Оксана Панкеева - Рассмешить богов

План был хорош, и пока все шло как было задумано. Оставалось только дождаться, когда внедренные в Кастель Агвилас агенты будут готовы открыть ворота. А вот некоторые другие вопросы доставляли его величеству куда больше хлопот и поводов для недоумения. Поиски загадочного господина Айзека до сих пор не дали результатов. Агенты короны методично проверили все купеческие и предпринимательские гильдии Голдианы, установили наблюдение за офисом Френзи Дорса и даже проникли в пещеры клана Шлессельберг. Существовала вероятность, что Ганзи перед смертью доверил отцу какие-либо тайны, и «честного труженика» могли счесть опасным. Король не поленился лично встретиться со старым гномом, однако тот не сказал ничего полезного. Ну почти ничего. Никаких служебных секретов Ганзи ему не доверял, стараясь не впутывать наивного мастера художественного литья в свою опасную работу. Единственным утешением его величеству послужило раскрытие одной маленькой тайны, хотя и бесполезной для дела, но весьма занимательной лично для короля. Кантор не ошибался, упоминая о загадочном родстве Шеллара III с покойным полугномом. Просто об этом никто не знал. Если принцесса Джессика желала что-либо скрыть, то ей это всегда удавалось, а уж такую тайну, как внебрачная беременность, ее высочество вряд ли пожелала бы кому-то поведать. Король мысленно подивился бабушкиной изобретательности, заодно помянул недобрым словом ее скрытность, да тем дело и кончилось. А господин Айзек как в воду канул.

На самом же деле господин этот канул вовсе не в воду, а в госпиталь. Едва до Жорика дошли первые отголоски паники, поднятой Ольгой во дворце, счастливый полевой агент бросился похвастаться своим успехом к старшему товарищу. Дядя Гриша пришел в тихий ужас и чуть не убил коллегу на месте. Велев сидеть и никуда не высовываться, он дождался утра и уточнил результаты. Затем доложил Главному о неудачном покушении на Шеллара III, которое предпринял агент Бранкевич без санкции и с применением современных взрывчатых веществ. А спустя час вернулся злой как сто чертей в обществе Сани Сидоренко и с двумя разбойничьими дубинками. «Десять граммов замазки, говоришь, положил, подрывник хренов?» – хором прошипели коллеги, и гневный Саня, не сдержавшись, съездил по физиономии Жорику. После чего ему методично переломали ребра, своротили челюсть и перебили ногу, попутно объясняя, что все это делается для его же блага и по приказу Главного. За применение «замазки» во время эльфийской инспекции его вообще следовало бы убить, но Главный не хочет терять кадры и велел организовать временную эвакуацию. Вот коллеги и организовывают месяц в госпитале на законных основаниях. «Слушай, герой непризнанный, и запоминай: на тебя напали разбойники, побили и ограбили. Нормальные издержки купеческой профессии. Легенду для слуг сообразим уж сами, из госпиталя им письмо напишешь. И прекрати орать. Больно, говоришь? Если Шеллар найдет тебя раньше деда Макса, вот тогда ты и узнаешь, что такое больно. Штатные палачи департамента Безопасности наглядно поведают тебе об этом. Ладно, хватит с тебя. Вот обезболивающее, ползи домой, полежи часа четыре, чтобы не со свежими побоями являться, а потом из своей кабины прямиком на базу. Главный будет тебя ждать и все организует».

Макс Рельмо отнесся к несчастному случаю с агентом Бранкевичем как к неизбежной издержке профессии. Все агенты жили среди людей, и со всеми периодически случалось то, что случается с обычными обитателями мира. Их могли и ограбить, и обокрасть, и даже побить, несмотря на специальную подготовку. По крайней мере, Жорика не так жалко. К тому же этого пройдоху напрасно прочили на роль «консультанта» семейства Дорс. Жорик тихо лежит в госпитале, а консультации продолжаются. Значит, это был кто-то другой. Но вот разбираться, кто именно, региональному координатору было недосуг. Если, как предполагал Толик, в собственном агентстве организовалась шайка контрабандистов, это еще не конец света. А вот угроза каппийского вторжения вполне может упомянутым концом света закончиться. Поэтому основными задачами Рельмо считал постоянный контроль за событиями в Мистралии, изучение Горбатого и попытки доказать тупоголовому начальству, что вмешательство третьего мира является реальной опасностью. А также убедить хоть кого-нибудь, что наместник Харган не является ни местным уроженцем, ни переселенцем, что он инородное тело, нарушающее равновесие, и само его существование не вписывается в естественную картину мира, оно нарушает все мыслимые законы и нуждается в немедленном пресечении. Пока что региональному координатору удалось убедить только самого себя в том, что его руководители делятся на две категории. Просто дураки и любопытствующие фанатики, готовые погубить мир лишь ради удовольствия понаблюдать за процессом, зафиксировать документально и накропать диссертацию.

Эльфы почему-то не вмешивались, а с исчезновением Толика вообще перестали о себе напоминать. От Хоулиана Макс иного и не ожидал, но Раэл должен бы был поинтересоваться, как идут дела.

Рельмо написал ему длиннющее письмо и оставил у Дэна с просьбой передать через дядю Молари, которого эльфы иногда навещали. Ответа до сих пор не было. То ли остроухие приятели в последнее время не заглядывали к дяде, то ли очередной разгильдяй позабыл передать, то ли Раэл и вправду не проявил интереса.

Именно об этом и намеревался спросить региональный координатор, когда в один прекрасный августовский день направлялся к Т-кабине, получив срочное сообщение от Мануэля: «Прибудьте с девяти до одиннадцати, появился зеленый».

Цветущая мордаха Толика, с улыбкой невообразимой ширины, неоспоримо свидетельствовала, что паршивец ничуть не покаялся, а намерен продолжать и впредь делать глупости, соваться куда не следует и смотреть на фатальные результаты своих действий с оптимизмом идиота. А также что эльфам при всей их чувствительности никогда не требовался психотерапевт, какое бы потрясение они ни пережили.

– Привет, Макс! – радостно воскликнул оливковый разгильдяй, распахивая объятия. – Как жизнь? Представляешь, меня с работы уволили за прогулы!

– С какой работы? – уточнил региональный координатор, терпеливо пережидая бурные приветствия. Обниматься с Толиком ему совершенно не хотелось, даже твердо зная, что гомосексуальные пристрастия собеседника распространяются только на эльфов. А вот чего действительно хотелось Максу, так это выдрать лоботряса, чтоб не строил из себя сапера-самородка…

– С радио, само собой. У людей-то я больше нигде не работал. Нет, ну представь себе степень идиотизма – из-за того, что человек два раза не пришел на эфир, уволить насовсем!