Анна Тьма - Крылатый

Когда туман оставил меня, перестав пожирать заживо, непроизвольные слезы катились по лицу. Какую угодно смерть, но только не такую! Великий бог?! Мерзкий демон! Отродье междумирья… Ты меня не сожрешь!

Глянув вслед неторопливо уходящему в море туману, я прорычал на грани смертельного отчаяния:

— Иллтэ'тх эр раттах Тхарр… Нотэх! Иллэтэ таэр!!!

Крылья Принца не будут принадлежать Проклятому…

Никогда! Крылатый свободен!!!

Простите меня, мама и папа!..

Далеким эхом отдался в голове крик Вана: «Не смей!»

Ван… ты же понимаешь меня как никто другой. Я не могу иначе.

Шон, я больше не буду издеваться… Да и не хотел никогда тебя всерьез задевать, мой старший брат.

Время замедлилось. Когда-то я, в самом начале бытности своей Призраком, увлекся тотальным самоконтролем и, на случай, если попадусь, создал ключ от смерти внутри собственного тела. Чтобы не выдать остальных, я мог убить себя. Для этого достаточно испытать такое отчаяние, что чувствую сейчас, и произнести эти слова на языке демиурга и демона. Иллэтэ таэр! Крылатый свободен! Сердце еще пару раз гулко бухнуло и затихло…

— Не позволяйте ему умереть!.. — услышал я панический вопль прежде, чем уйти во тьму.

Прими меня, Небо…

…Шедший впереди небольшой группы по коридору Управления ФСБ Ван дернулся и упал на колени, обхватив себя руками. Вскочил, метнулся из стороны в сторону, со всей силы ударил плечом в стену, снова оказался на коленях, задыхаясь.

— Ван, что с тобой?! — Райдан с тревогой шагнул к эльфу.

Тот поднял на императора переполненные диким, невыразимым ужасом синие глаза и закричал, забившись в судорогах.

— Вот демоны! — Райдан схватил эльфа, чтобы тот не падал. — Отец! Шон! Быстрее сюда!

Трое темных едва смогли удержать одного светлого. Через несколько минут он затих.

— Что они с ним сделали?! — Столько черного отчаяния было в этих словах, что темные тревожно переглянулись, подозревая самое худшее.

Семья знала, как намертво спаяло кровное братство темного и светлого. Если что-то серьезное случится с Ирдесом, Ван узнает об этом первым.

— О, Небо великое, какие паскуды!..

— Он жив? — мертвым голосом спросил Шон.

— Пока еще… — ответил эльф и замолк. И вдруг рванулся вперед, снова вскрикнув: — Не смей!!! Не смей, дурак малолетний! Иллэтэ тэар, но не такой ценой! Не смей себя убивать!!!

Вырвавшись из рук темных, эльф шагнул вперед и замер на месте. Тихий стон боли и тоски вырвался из его груди, и он потерял сознание. Третьи бессонные сутки, крайнее нервное напряжение и пережитое только что сделали свое дело.

Шон отвернулся, всхлипнул, ударил в стену кулаком, разбивая костяшки.

— Я их сам всех убью… — прошептал он. — Мой брат…

Райдан сполз по стене на пол, обхватил руками голову.

«Только не Ирдес… Великое Небо, только не Ирдес…» — шептал он как молитву. Постаревший в один миг на сто лет Дарий отнял руку от безмерно тяжелого в груди сердца, молча поднял с пола своего светлого внука. Его резкий сухой голос хлыстом стегнул сына и внука:

— Встать. Идти домой. Мы найдем их, и никто не уйдет живым.

Илина вышла навстречу вернувшимся мужчинам и, только поглядев на их лица, поняла все без слов. Райдан обнял любимую супругу.

Шон и Ван переглянулись и направились на кухню. Там Ван достал с полки бутылку и в полном молчании разлил ее содержимое по двум стаканам.

— За месть, брат, — произнес темный.

— За месть, за брата, — эхом отозвался светлый.

И они залпом осушили свои стаканы, сели за стол, Ван снова разлил крепкий коньяк.

Все это время им не давали развернуть полномасштабные поиски. Политические причины… Повелители были в ярости, но тоже понимали — Япония воспринимала отряд лучших рыцарей, занятых непонятными боевыми приготовлениями в такой близости от себя, как вызов к войне, возмущался Китай, а предавать огласке факт исчезновения члена императорской семьи тоже не представлялось возможным. И на то было множество причин… А теперь все это стало неважным. Пусть хоть весь мир захлебнется в крови, месть двух сроднившихся в смерти и горе душ будет совершена.

Когда за окном забрезжил серый рассвет, к трезвым и злым принцам присоединились остальные члены императорской семьи.

Старший сын Завоевателя Дарий ар'Грах, в отличие от младшего брата Райдана, который был копией отца, очень походил на свою давно покойную мать как внешностью, так и характером. Императрица Зарина славилась своей выдержкой и твердостью духа, а также утонченной красотой. Но, глядя на двух одиноко сидящих за столом мальчишек, даже Дарий не смог удержать на своем лице маску ледяного спокойствия.

— Мы найдем этих ублюдков, ребята, — сказал он, до боли сжав кулаки. Голос невольно дрогнул. — Найдем…

— Только оставь их нам, дядя, — мрачно ответил Шон, а Ван лишь кивнул.

Старый император неодобрительно качнул головой, взглянув на пустую бутылку из-под коньяка. Пока семья рассаживалась, он достал из своего тайника бутыль с прозрачной, как слеза, жидкостью.

— Вот что пить надо, — сказал дед внукам. — А не эту водичку подкрашенную.

И в подтверждение щедро плеснул в стаканы. Внуки переглянулись, залпом выпили налитое и закашлялись.

— Расскажи все… — тихо попросила побледневшая леди Илина с трудом отдышавшегося Вана. Он молча взглянул на императрицу, и она, прочтя в потемневших почти до черноты глазах незаданный вопрос, добавила: — Сначала…

— Четыре года назад этот дурень, несмотря на все мои уговоры и скандалы, создал внутри себя… выключатель, который останавливает сердце. Достаточно сказать два слова в определенных обстоятельствах, чтобы убить его. Он их сказал… — Ван умолк, граненый стакан в его руках треснул пополам. — Хотя на его месте я бы тоже любой ценой попытался умереть. Лучше убить себя, чем быть заживо сожранным… этой мерзкой тварью! — Апокалипсис содрогнулся, вспомнив испытанное. — Они хотели принести его в жертву какой-то твари. Но не…

Он умолк на полуслове, темные глаза стремительно посинели, золотая каемка, признак княжеской крови, заструилась по радужке. На лице светлого было написано такое, что даже у Дария, самого сдержанного в семье, подпрыгнуло и бешено забилось в горле сердце.

— Живой!!! — Вану показалось, что он выкрикнул это слово, но на самом деле лишь едва прошептал. — Эти люди спасли его! Но… но теперь… теперь они принесут Ирдеса в жертву!..

— Быстро, все, что знаешь о жертвоприношении и этом культе! — резко приказал дед, включая диктофон.

Эльф скороговоркой стал рассказывать все, что удавалось уловить из замутненного, окутанного туманом и болью сознания брата.

— Жертву укажет черная метка… — произнес последнюю фразу эльф и замолк.