Александра Смирнова - Днем и Ночью

Грандиозно! Я не поверил своим глазам. За считанные секунды сходились края разорванной в области груди третьей с конца оболочки. Сами, без каких либо усилий со стороны или от самой Евы. На такую регенерацию вампиры не способны. Вернее, самопроизвольно таковое у нас не случается, для этого нам нужна энергия извне. А здесь — живой пример вечного двигателя — нифига не получает извне, а работает!

Стянулась в целую плотную, подобную яичной скорлупе, четвертая с конца, или третья с начала оболочка, покрывая тело как вторая кожа. Настал черед второй, той самой, что я увидел первой, с помощью ножа, и на мой взгляд, самой тяжело поврежденной. Я решил скромненько помочь, потому что скорость восстановления заметно снизилась.

Руки окутало зеленоватое сияние, по пальцам пробегали искры. Стоило мне приблизить их к груди девушки, как сконцентрированная энергия начала расползаться вокруг, образуя связи между лохмотьями.

Прошло минуты две, прежде чем все видимые повреждения были залечены. Резерв моей силы ощутимо поредел, если не сказать, что показал дно. Сидя на коленях перед Евой, слушая и ощущая руками биение её сердца, я наконец немного отошел от шока. Словно кто-то щелкнул выключателем, и мои мозги заработали.

— В этом не было необходимости, — сказала Ева. Я опустил взгляд на нее.

— Ты умирала.

— Кто бы говорил! — я понял, что сморозил глупость. — Извини, я так и не ответила на твой вопрос.

Вопрос! Майя…

— Могу ли я быть уверенным, что это твои воспоминания, а не выдумка? — вслух подумал я.

— Да, — ответила она. Не солгала. Данте прав, я бы это почувствовал…

Мне с кем-то срочно надо поговорить…!

Просто так шатаясь по лабиринту Обители, я сильно рисковал заблудиться, в прямом смысле этого явления. Странно, но Ева поняла все без слов — на диво быстро исчезла, вспорхнул на парапет, с которого свалилась. Я подумал и решил выйти из этого "колодца" более безопасным путем. Пришлось подниматься по лестнице аж три пролета.

Вопрос стоял в том, где мне найти Анария? Спору нет, из своего дома он выйти не может, но его дом — как небольшой город, ведь здесь живет целый клан вампиров, пусть и самый малый. Наверное, надо спросить первого встречного…

Первым, кого я встретил, был Лешек. Насвистывая что-то себе под нос, молодой маг неспешно шел по коридору, на плече у него висела косичка из проводов, а подмышкой он зажал папку с бумагами, перевязанную синей лентой.

— Эээ… стой! — я вытянул руку вперед, призывая человека остановиться. — Отвечай, как на духу: где Анарий?!

— Ну ты блин… — Лешек поправил папку, взлохматил волосы. — Наверное, где-то в восточном крыле, он с матушкой Мильеной что-то решает… Она главная после матушки Ефальи, и собственно Габриеля.

— Свободен, — ответил я и обошел мальчишку. Маг проводил меня удивленным взглядом.

Я и правда нашел Анария в восточной части Обители, в шикарном зале, где когда-то довольно давно возможно бывали балы. Я не был уверен, что больше — полигон для тренировок или же этот зал? Пространство занимали колонны, широкие, поддерживающие высокий поток. Я насчитал три хрустальные люстры диаметром в несколько метров. Офигеть!

Только я поравнялся с первой колонной, как Анарий обернулся, кивнул мне. Маг что-то сказал ламии, женщина кивнула и быстро скрылась в одной из множества двустворчатых дверей. Анарий предложил мне подойти жестом.

— Проснулся? Нонсенс — вампир дрых целых пять часов!

— Вы меня почти споили, — оправдался я. — Да и разрядка тоже дала знать.

— Ну я рад, что тебе лучше. Хотя… что-то опять тебя тревожит?

Я поразился проницательности мага.

— Да. Я хочу еще раз поговорить о ней, о Еве.

— Ну, вот заело у тебя. Жаль, здесь негде присесть. Вернемся в кабинет?

— Без разницы.

— Ну тогда вернемся, а то ведь мы зависнем на несколько часов точно!

— Итак, что с утра могло случиться? — спросил Анарий, когда мы перебрались в его кабинет.

— Данте зашел извиниться, — ответил я.

— А, он таки послушался! Ева еще вечером его отругала за вспыльчивость.

— Ева?

— А ты думал он сам пришел? Ну да, ну да… И что дальше?

— Я спросил его о Еве, и он привел меня к ней. Поговорить.

— Надеюсь, все живы? — усмехнулся человек.

— Магистр… — я опустил глаза. — Она ведь правда сумасшедшая? У нее несколько "я", и все они почти равны, они могут принимать решения и т. д.

— Да, это так. Ну и что? Мы ведь об этом говорили.

— Я видел это… Я не понимаю. Как понять — другое измерение? Кто она такая, вообще? Я думал, что найду ответы, а стало только больше вопросов!

— Ты видел, как погибла твоя сестра? — невероятно серьезно спросил Анарий.

— Э… нет, не совсем. До самого конца я не успел. Там они… ну, эти альтер-эго. Что-то случилось, и…

— Значит, не до конца, — вздохнул Анарий. — Понимаю, ты не смог выдержать того, что видел. Они ведь её убивали, да? Еву, в смысле?

— Да-а.

— Единственный, кто смог это выдержать, это Данте. Он два раза пытался, еще давно. Первый раз, когда Ева хотела рассказать ему о своем прошлом, и у Данте сдали нервы именно в тот момент, когда сменяется хозяин тела. Он говорил, что не хочет больше этого видеть никогда. А потом Ева попросила его, сказала, что хочет хоть с кем-то это разделить. Шарша согласился. Он несколько дней не мог придти в себя, у него был сильнейший шок. Но после этого он будто по-другому стал относиться к Еве, будто принял её и понял. Увы, у меня уже сердце не то, чтобы выдержать то, что едва не свело с ума вампира.

— Значит, Шарша знает о Еве куда больше?

— О да! Каждый её секрет, он знает, что твориться у нее в голове, душе и сознании. Он для нее не просто учитель или дядя, он для нее — самый близкий человек. Раз с отцом не повезло.

Меня будто торкнуло, одно изображение на другое наложилось. Данте — дядя Евы, и у нее глаза шоколадного цвета. Такого оттенка глаза лишь у одного вампира…

— Анарий, поправьте меня, если я скажу глупость… Исмил ведь не отец этой девочки?

— Конечно нет! — Анарий очень правдоподобно округлил глаза. — Элизар, скажи мне, а ты видел… видел демона?

— В смысле?

— Золотоглазую Еву, третье воплощение? Она очень редко просыпается, предпочитает не вмешиваться в жизнь Евы, это Вампир всегда и везде лезет.

— Видел, — я вздрогнул, вспомнив золотые глаза.

— Она самая разумная из них, и самая опасная.

— А почему вы ничего сейчас не делаете?

— Извини, не могу сказать.

Пауза.

— Почему её разрывает изнутри? Или тоже не можете сказать? — Анарий грустно улыбнулся, покачал головой. — Понятно. Кстати, Габриель возвращается? Я не могу долго тут сидеть.

— Можешь, Рафаэль уже уладил все вопросы. Тебя даже искать не будут.

— Вот как?