Ян Сигел - Честь чародея

— Ты фантазируешь, — сказал Кэл. — Я никогда не любил свою мать и не оплакивал ее.

— Врешь. Я же вижу тебя насквозь, и даже те чувства, в которых ты сам боишься себе признаться, у меня как на ладони. Они, как пленники, томятся в твоем подсознании. Отпусти их.

— Налей мне еще вина и оставь мои чувства в покое. Мы ведь говорили о тебе, маленькая колдунья. Твой любимый предал тебя и угрожал тебе: ты убила его, чтобы спасти свою жизнь. Это право любого живого существа.

— Правда? А может, я убила ради самого убийства, просто потому, что могла это сделать?

— По натуре ты не убийца, я знаю. Иначе откуда бы взяться этим терзаниям?

— Я не терзаюсь, — сказала Ферн. — Я… как бы это сказать… уменьшаюсь. Я всегда думала, что душа растет, если ты совершаешь что–то хорошее и смелое, что–то правильное и справедливое. А если ты творишь зло — не важно, по какой причине, — то душа съеживается. Так вот, моя душа стала меньше. Я чувствую внутри пустоту: как будто раньше во мне горел яркий огонек, а теперь угас, или от него остались лишь тлеющие угли. Я не знаю, как мне заставить себя жить дальше.

— И все же ты живешь, — сказал Кэл. — Эта пустота мне знакома. Я чувствую ее все время.

— У тебя есть душа, — уверенно заявила Ферн. — Во всяком случае, потенциально. Я это чувствую.

— Мой отец был бессмертным, у которого не было семени. Мой дух вырвали из эфира и силком затолкнули в тело, рожденное магией от нечестивого союза. В моей наследственности не предполагалось наличие души.

— Наша наследственность — это еще не все. Мы гораздо больше, чем просто набор генов, — возразила Ферн. — Кто–то недавно сказал мне, что ничего не предначертано до тех пор, пока мы сами не напишем свою судьбу. Я в долгу перед тобой, Кэл, поэтому я дам тебе кое–что. Я дам тебе душу.

Глаза Кэла полыхнули огнем.

— У тебя есть лишняя?

— Подожди. — Ферн ушла в спальню и через минуту вернулась, неся яблоко, подаренное королевой Мэбб. — Вот, возьми. Это гоблинское яблоко. Оно невкусное, но внутри него есть семечко души. Посади его, взрасти, и вместе с ним внутри тебя вырастет душа. — Она заранее вложила в него заклинание быстрого роста. — Однажды оно станет деревом, и, когда оно зацветет, твоя душа тоже распустится. Но помни, одной магии для этого недостаточно. Ты должен подпитывать его своими делами. Гы должен стараться…

— Творить добро и вершить справедливость? — Он бережно взял яблоко в руку. — Но у гоблинов очень слабая магия, — подозрительно сказал он, — так, мелкие заговоры, убаюкивающие колыбельные да волшебные лампы для исполнения желаний. О семени души я никогда не слышал.

Но у Ферн и на это был готов ответ.

— Мэбб подбирает растерянные заклинания, — импровизировала она. — Она, как скряга, хранит секреты, моментально забывая, что они значат и куда она их спрятала. Не сомневаюсь, что она подарила мне это яблоко, поскольку или не знала, или уже забыла, что оно на самом деле значит.

— С какой стати эта взбалмошная королева посылает тебе подарки?

Ферн рассказала ему о том, как они с королевой гоблинов заключили союз, о том, как Скулдундер помогал ей. Оказывается, Кэл и не заметил его в Рокби.

— Да уж, у тебя поистине могущественные союзники, — развеселился Кэл.

— Ненавижу это слово, — неожиданно холодно оборвала его Ферн. — Могущество. Мэбб тоже назвала меня могущественной. Но я не хочу быть такой.

— Думаю, тебе это яблоко нужнее, чем мне.

— Со мной не получится, — ответила Ферн. — У меня уже есть душа. И если она надломилась, то никакая магия не поможет.

— Тогда воспользуйся своим собственным советом: подпитывай ее делами. Начни снова жить, полюби кого–нибудь, и твоя душа оживет.

— Снова полюбить? — Ферн пожала плечами. — Недавно я познакомилась с одним человеком, которого я могла бы… но это все бесполезно. Если я по–настоящему полюблю его, я не смогу ему лгать, но я и правду не смогу ему сказать. То, что я сделала, навсегда останется со мной, как глубокая зияющая рана, никому не видная, но не заживающая. Я не смогу забыть это или задвинуть в глубины памяти. Боюсь, меня подкосило уже навсегда.

— Так не пойдет. — Кэл взял бутылку и залпом допил все, что в ней оставалось. — Спасибо за твой подарок. Я выращу себе душу. Теперь я в долгу перед тобой, маленькая колдунья, спасибо тебе за все.

— Между друзьями нет долгов, — ответила Ферн.

— И за это тебе спасибо. Я найду способ отплатить тебе…

Ферн уже очень устала, и ей показалось, что Кэл начал испаряться. Потом в полудреме она почувствовала, как сильные руки подхватили ее и отнесли в кровать. И хотя сон все больше одолевал ее, она еще успела заметить, как ее укрыли одеялом и поправили подушку.

Недели через три, вернувшись с работы, она обнаружила у себя на журнальном столике сосуд, которого раньше не было. К нему была приложена записка, накарябанная ужасным почерком на ее же собственной бумаге: _«Ты_знаешь,_что_это._Один–единственный_глоток_ - _и_твой_Дар_вместе_со_всем,_что_ты_совершила_с_его_помощью,_и_хорошим,_и_плохим,_будет_забыт._Ты_сможешь_начать_все_сначала,_уже_не_моя_маленькая_колдунья,_а_просто_Фернанда._Удачи_тебе,_что_бы_ты_ни_выбрала»._

Сосуд из горного хрусталя был очень маленький, не больше флакончика духов. В нем был всего глоток чистой воды. Когда она поднесла сосуд к свету, лучик сразу рассыпался на все цвета радуги и заплясал разноцветными огоньками по стенам.

Ферн некоторое время сидела, вспоминая пещеры Подземного Мира, где Кэл служил ей провожатым. Вспоминала серебряные струи фонтана, превратившегося в слабый ручеек, — источник, питавший великую некогда реку. Имя реки сохранилось в легендах, а вот целебная вода давно иссякла. Это был источник Деты.

Наступила осень, не принеся с собой видимых изменений в погоде, разве что дожди стали более затяжными и частыми. Продюсерская компания Уилла наконец получила первый заказ. Предстояло шесть недель вести съемки в труднодоступных районах Индии, поэтому Уилл решил, что ему следует закрепить отношения с Гэйнор, и переехал в ее квартиру.

— При такой нестабильной работе мне нужен прочный семейный очаг, — объявил он. — К тому же, если какой–нибудь очередной несчастный женатик попытается разжалобить тебя, чтобы втереться в доверие, я хочу, чтобы ему на глаза попались мои носки на батарее в ванной. И я хочу, чтобы повсюду были развешаны наши фотографии, причем самые сентиментальные.

— Так ты скоро заявишь, что хочешь, чтобы я забеременела, — сказала Гэйнор.

— В свое время мы и это обсудим.

В честь переезда они устроили вечеринку, и Ферн привела с собой Дэна. Видимо, под ее влиянием он подстригся и надел брюки с пиджаком. Если бы они еще подходили по цвету, можно было бы даже назвать это костюмом.