Александр Тюрин - Псих, или Танцы с Виртуэллой

Местное телевидение уделило конференции немало своего внимания.

По "ящику" показывали, как среди стен из мореного дуба расселись разномастные представители всяких сомнительных фирм и фондов, плюс бородатые борцы за свободу шелкового пути от имперского гнета, плюс пресса, не только местная, но и центральная, киевская и московская, которая подавала все это на уровне мирового хита. Даже была кореспондентка из "Монд", дама почти без женских признаков, забрасывающая самые свежие "антиимперские" новости через саттелитовый коммуникатор прямо в парижскую редакцию.

На главном стереоэкране, размером три на три метра, представлялись будущие виды Шелкового пути – пролегшие под небесами легкие эстакады, по которым скользили на электромагнитных подвесках невесомые поезда, а то и просто скакали себе из конца в конец конники в азербайджанских, казахских, киргизских и прочих национальных шароварах...

Впрочем, банкет местное телевидение транслировать не стало, пустив вместо этого фильм про коварство мексиканских любовников, а Сереже ничего не осталось, как ждать, сидя на кровати, в гостиничном номере.

Наконец мобильник пискнул, принимая сообщение. Даша на пятнадцатой станции Фонтана.

Шрагин вышел из гостиницы. Несколько мордатых мужиков, предлагавших свои услуги в качестве таксистов, не внушали ему никакого доверия.

Но чуть в сторону от гостиницы и уже начиналась густая южная ночь, в которой тепловой взгляд выхватывал только сомнительные фигуры, выглядывающие из-за углов и подворотен.

Шрагин в отчаянии прошел пятьдесят метров по улице. И вдруг сбоку от него зажглись фары, мигом ослепив оптику. Погоня? Шрагин бросился от фар наутек и врезался в какой-то гнилой не видимый ни в одном диапазоне забор. Машина нагоняла его на узкой улочке и, казалось, что уже финита ... Однако, сзади послышался голос, каких было много в его детстве.

– Это ще, новый вид спорта – бег перед автомобилем. Молодой человек, я вас предупреждаю, что ваши физические силы отнюдь не безграничны, и когда вы в нынешней Одессе ослабеете, вас могут обидеть, возможно даже побить.

На машине завиднелись шашечки такси, да и таксист был похож на тех, кого уже сегодня почти нет.

– Если вы умеете ездить быстро, то, пожалуйста, продемонстрируйте свое мастерство,– попросил Шрагин, садясь в сильно пострадавший от хабариков салон.

И в самом деле, на пятнадцатой станции Фонтана Шрагин оказался через каких-то пять минут. Никакой Шумахер бы не смог проехать в кромешной мгле, в невозможных кособоких узостях, нередко под вертикальным наклоном – в отличие от автогонщика местного разлива, точнее таксера Бени, как значилось у него на футболке.

Но даже и у Бени имелся свой предел. Машина встала, когда до Дашиного тела, судя по показаниям детектора, оставалось с полсотни метров.

– Настал час расплаты, причем в двойном размере, учитывая мое мастерство.– облегченно выдохнул "таксер".– Далее ничего не могу вам порекомендовать, кроме оздоровляющего бега трусцой.

– Но я же не возражаю,– в голосе Сережи резко прорезались одесские интонации.– Однако, если вы хотите и дальше пользоваться спросом в эту полночь, то ждите меня здесь. Вот, заметьте, я и в самом деле плачу вдвойне.

– Я вас признал за своего, молодой человек,– сказал "таксер" и поклялся тещей ждать его минимум час.

А Сережа двинулся в стиснутое дачными новостройками пространство. До "жучка" сорок, тридцать метров, снова сорок...

Наконец Шрагин осознал, что ходит-бродит вокруг хорошо огороженной территории.

В одном месте есть ворота, но поверх нее шарит взглядом видеокамера. Еще одна маленькая одесская крепость. На смену позднерабовладельческому обществу пришло раннефеодальное, и это правильно, товарищи. Лет через двадцать тут будет ров, заполненный жидким стулом ввиду дефицита воды, каменные стены и перекидной мостик. Ну, а сегодня всего лишь красивый забор порядка трех метров высотой с зубчиками наверху.

Душа Шрагина вдруг заощущала прежние жизни, вернее он вдруг почувствовал себя волосатым и вонючим средневековым ландскнехтом – покорителем крепостных стен и заборов.

Значит так, около ограды стоит каштан. Если каким-то образом оказатся на ветке, причем с довольно длинной доской в руках, то можно запросто перебежать на ту сторону.

Доска нашлась в куче строительного мусора, но забраться с ней на высокую ветку смогла бы только обезьяна, причем хорошо подкованная в вопросах лазания.

Шрагин вернулся к таксеру Бене.

– Мне нужно позарез через этот забор.

– Боже упаси, чтоб я делал такие нехорошие вещи. Я уважаю частную собственность. Мне тоже не нравится, когда в мой горшок ходит чужой человек.

– Частная собственность одного кончается там, где начинается частная собственность другого. Там, женщина, так сказать, скорее моя, чем чужая.

– Супруга, что ли?

– Обижаешь... Но мы обязаны женщин уважать, даже если они нам всего лишь коллеги по работе.

Одессит Беня подумал, возможно о дополнительных доходах, и согласился. Такси с помощью троса, переброшенного через ветку, затащило Шрагина с доской на примерно трехметровую высоту.

Дальше началась полуцирковая эквилибристика над трехметровой пропастью, над оскаленной челюстью забора.

Приземление все же состоялось по ту сторону ограды, в густом неприбранном саду, в каком-то компосте...

Метрах в десяти инфракрасное око едва различало стену дома – чуть более светлая зелень на зеленом фоне, значит окна темные, никаких признаков жизни. Или же ставни закрыты. Сережа стал пробираться вдоль другой стены дома. Но и та выглядела абсолютно безжизненной.

Все внутри стало падать как сухие листья. Шрагину показалось, что он одиноко застыл в центре космоса. Детектор врал. Даши здесь не было. Может ее не было нигде. Или ее сейчас терзали где-то за километры отсюда. Максимум чего ему удалось добиться – это найти пуговицу-жучок. Она была примагничена к обитой железом дверке сарая.

Что еще с Даши сорвали и что от нее осталось?..

Подумай о дань-тяне, о чем-нибудь отвлеченным, подыши, успокойся... Пуговица вовсе не валяется на полу, как того следовало ожидать, она примагничена к железной двери. Это похоже не на шутку врагов, а на уловку самой Даши.

Шрагин осторожно отлепил "жучок" – за ним была крохотная дырочка. Дырочка как дырочка – для правого искусственного глаза. Но для левого, естественного – настоящий диоптрический прицел. Если посмотреть в дырочку, то взгляд пронзит сарай, пройдет через его оконце и долетит до дома, где горит свет!

Дом располагался на том же участке, огороженном трехметровым забором, но на некоей внутренней территории, защищенной дополнительным ограждением из колючей проволоки.