Александр Тюрин - Псих, или Танцы с Виртуэллой

– Слушайте вы, не-мужики и прочие транссексуалы, я тут решаю, кто на сидении едет, а кто сзади на веревке бежит.

– Так воняет же дюже,– обиженно заныл Данило.

– А мне не ваняет.– сказал вдруг Саит и усадил Ваську рядом с собой, затем протянул ему банку тушенки,– на жри... Сам у Рахмона год в цепях прасидел, знаю, что такое. Вэрнусь, обязатэльно зарэжу.

Шрагин сел в джип и почувствовал на себе напряженный скребучий взгляд Петуховского. Веселья уже не получалось, хотя Аблотия-первый по прежнему распевал абхазские застольные, и имелась в заначке еще бутылка каберне.

"Этот гад что-то стал подозревать,– с горечью подумал Сережа.– Значит, и затевает что-то."

От мрачных мыслей Шрагина отвлекло еще более мрачное явление.

Из придорожного марева возник патруль из трех человек, гранатомет у одного, у других автоматы. Гранатомет уже лежал на плече и готов был к боевому пуску. Надо было тормозить.

Один из патрульных просунул мохнатую физиономию в окно джипа.

– Кураев тут?

– Ну, я,– сказал Сережа, привычно роняя сердце в пятки.– В чем дело?

– Все в порядке, Кураев. Мы от Шамиля Валиева. Он просил тебя к нему заехать. Через пять километров будет развилка. Свернешь налево и пару километров вниз по склону. Там поселок. Шамиль тебя сейчас в другом месте встречает, но к вечеру там будет.

– Спасибо за информацию... Трогай, Аблотия.– распорядился Шрагин и маленький конвой двинулся дальше.

"Если бы не "Корней Червяковский", я бы уже напоролся на этого приставучего Валиева."

Несколько минут спустя Шрагин добавил.

– Никуда не сворачиваем, Аблотия, прямо едем.

– Ты прямо, как будто с Шамилем не хочешь видеться,– укоризненно сказал Петуховский.– В горах так не принято. Ты же это лучше меня должен знать.

Сквозь сытую внешность отставника, казалось, проступила личина гнусного тролля все с теми же оловянными глазами прагматика.

"Похоже, гнида Петуховский дал весточку Шамилю. Сообщил о моем маршруте еще, наверное, там, на рынке, где маячил тот самый торговец сидюками. Отставник хренов не успокоится, пока не столкнет меня нос к носу с этим головорезом Валиевым..."

Они проехали развилку, когда уже садилось солнце, и накрутили еще семь километров в гору.

– Что-то не нравится мне это место,– сказал Шрагин неподалеку от крутого поворота.

И в самом деле дорога обививала сейчас узкой пыльной ленточкой заросшую зеленью высоту.

– Вот и надо было заехать к Шамилю,– сказал Аблотия,– он бы провожатых дал.

– Остановись тут. Я хочу подняться наверх, глянуть туда-сюда. Петуховский, ты идешь со мной.

– Да мне как то и здесь хорошо.

– Я тебя нанял и ты идешь со мной. Понял? Это тебе не Красная Армия.

Шрагин взял АКМ, дернул затвором досылая патрон. Петуховский стал прилаживать к своему "калашу" ночной прицел. Он – плохой солдат, но опасный враг, подумал Шрагин. Типаж Кураева. Пособник варваров, сообщник Силы, как бы она не выглядела. Только без

Кураевского интеллекта. Хотя мозжечок у них одинаковый – раз почувствовал у кого-то слабину, значит это добыча, рви ее, добивай.

Они поднимались по узкой козьей тропе, выделывающей разнообразные курбеты на крутом склоне.

– Теперь разделимся, ты налево, я направо, встретимся там наверху.– сказал Сережа, устав от напряженного соседства с врагом.

Петуховский давно уже все понял и принял условия игры. У него была большая фора. Боевой офицер как никак. А Сережа последний раз стрелял из автомата двадцать лет назад, да и то по нарисованной на картоне фигуре потенциального противника.

Вот уже шаги врага стали неслышны. Охота началась. Оба волки и оба бараны. Нет, кто-то больше баран, и этот "кто-то", похоже, Шрагин. Как в этой зелени вообще что-либо разобрать, в обычном глазу рябит, а в искусственном разрешения не хватает.

Сквозь прореху в листве вдруг открылся вид на долину, за которой опускалось солнце. По противоположному склону рассыпался аул. Лермонтов-Юрт. Гнездовье Вахи Абдуллаева.

Даша говорила, что там базируется крупный интернетовский узел Jihad.net и группировка хакеров-исламистов, в основном из Пакистана и Ирана, совершающих атаки на сайты "неверных".

Под закатными лучами как раз заблистала здоровенная тарелка сателлитовой антенны.

Интересная тут жизнь идет, насыщенная, только гниют отрезанные головы, режут как ягнят пленных мальчишек и морят в ямах пленных девчонок. У кого-то эти мальчики и девочки единственные и неповторимые, а здесь они ресурс, или просто мясо. Экономика человеческого тела развивается в горах неплохо, в отличие от традиционного сыроварения и стрижки баранов.

Шрагин вдруг прекратил думать. Сенсорный коннектор просигналил, что он в опасности. Враг выследил его, враг был недалеко, и вражеская пуля должна была еще больше укоротить расстояние.

Висок заныл, как будто почувствовал острый взгляд вражеского прицела.

Как бы то ни было, восточную сторону скалы, скатывающуюся в долину, Шрагин худо-бедно держал под наблюдением. Значит, вражеский ствол смотрит с запада.

Шрагин юркнул под куст и тут над его головой ударила очередь. Враг его видит, а он врага нет. Ничего в глазах кроме листвы, темной и малоразличимой, похожей на густой сироп. Все контуры сливаются в какую-то одноцветную муть. Быстро исчезает солнечный свет – на юге так принято, раз и нету. И инфракрасная камера киберглаза намного слабее, чем хороший ночной прицел, стоящий на АКМ у Петуховского.

Зачастил, а потом стал слабеть пульс – значит, страшно. В любом случае расслабиться надо, хоть на десять секунд заняться дань-тянем. Шрагин повернулся на спину и посмотрел на ветки, которые были сбиты автоматной очередью. Вот одна, а там подальше еще две – кажется ясно, откуда был выстрел.

Сережа двинулся пластунским манером по вредному кустарнику, который хватал его миллионом коготков за ткань, за кожу. Брякнула еще одна очередь, мощно пробив воздух, но пули уже целили не в него. Стрелок потерял Шрагина из виду.

Прототипинг-сканер подморозил наружнее пространство и из цветочно– лиственной мути показались кристаллы объектов. У всех одинаковая суть – есть и пить свет, тянуться к свету... А вот на фоне лесных существ проявилась маленькое инородное тело, злобная опухоль.

Шрагин прополз еще десять цеплячих метров и увидел что-то недревесное в просвете листвы – кажется, человек. Если это человек, то – Петуховский. И если сейчас не пришить отставника, то отставник пять минут спустя пришьет его.

Там, в Дюссельдорфе, уже пришлось убить человека, но тогда Шрагин вовсе не собирался... Подпрограммист послал в указательный палец, лежащий на спусковом крючке, надрывный сигнал...

Автомат дернулся в руках, послав одинокую пулю...