Крис Хамфрис - Двойник

В предыдущей школе он готовил доклад о викингах. Скай знал, что руны — это старинный алфавит. Скандинавы пользовались им, когда писали документы, саги, эпитафии, угрозы на мечах или топорах. А еще это магические символы, за которыми стоят силы природы. Глядя на черные камни, он вспомнил некоторые значения: солнце, тисовое дерево; чуть поодаль — наконечник копья. Люди, отмеченные особым даром, умеют толковать комбинации, проникая в прошлое, настоящее и будущее. Кто-то гадает по руке, другие на картах таро или кофейной гуще, скандинавы же верили рунам.

Норвежец Сигурд, дед Ская, перед смертью положил магические камни в морской сундук, спрятал их для кого-то. Не для случайного человека, а для неведомого потомка.

Наконец Скай понял, чего все это время ждал: наследство Сигурда лежало перед ним.

Теперь он готов. Скай коснулся первого камня и тут же заметил, что ветерок из разбитого окна стих и не играет больше страницами дневника. На открытом развороте не было записей, только рисунок — пять рун, расположенные в виде креста.

Скай присмотрелся к россыпи камней и стал перебирать их, кладя каждый знаком вверх. Один за другим он обнаружил символы, изображенные на картинке, и выложил в той же последовательности. Четыре нашлись без труда, но пятый, образующий левый конец креста, словно сквозь землю провалился. Между тем он необходим для завершения рисунка — Скай вспомнил, как называются подобные изображения: «расклад». Несмотря на холод, его лоб покрылся испариной.

— О нет, — пробормотал он. — Одного не хватает!

Скай еще раз перебрал все камни, и вдруг его осенило. Мешочек!

Нащупав внутри кругляшок, Скай попытался вытряхнуть его, но тот будто прилип к шерсти. Тогда он попробовал выдавить руну, как зубную пасту из тюбика, — безуспешно.

— Ну давай же!

Скай запустил внутрь пальцы, и в следующий миг словно раскаленный металл обжег его. Он вскрикнул и отдернул руку, но руна пристала к коже, опаляя ее огнем. Символ на лицевой стороне походил на ромб с двумя ножками.

Скай поднес ладонь к рисунку, стараясь положить кругляшок на место, но проклятый камень будто намертво приклеился, врос между большим и указательным пальцами. Он пытался отодрать его — все напрасно. И тут за спиной раздался шорох. Норочья шкурка медленно подняла голову. В стеклянных глазах вспыхнул огонек жизни; пасть приоткрылась и прошипела:

— Отала — руна предков. Ты позвал его. Теперь он придет.

Камень выпрыгнул из руки и тут же занял в рисунке свое место. В ту же секунду Скай рухнул на пол, ударился головой о доски и остался лежать во тьме и холоде чердака.

Скай уже бывал на этом кладбище вместе с родителями. Оно находилось не так уж далеко от дома, возле деревушки Итон-под-Хейвудом — в самый раз для долгой воскресной прогулки. Памятная доска в старинной церкви сообщала, что первый викарий появился здесь в 1289 году — более семи веков назад. Днем слегка запущенный и заросший погост казался даже уютным, хотя становилось грустно при взгляде на детские могилы. Но в тот день печаль быстро рассеялась: слишком весело светило июньское солнце. Семья миновала кладбище и направилась к холму Уэнлок-Эдж, видневшемуся невдалеке, чтобы вернуться домой другой дорогой.

Скай никогда прежде не бывал здесь ночью. А сейчас еще и луна со звездами спрятались за облаками, так что лишь окна соседних домов слабо освещали дорожку к воротам, пролегавшую через густую тисовую рощу.

Он не знал, зачем пришел сюда. Может, просто хотел уйти подальше от дома, чердака со всем его содержимым и лесных зверей, изрекающих пророчества. С тех пор как Скай торопливо спрятал камни с тетрадью обратно в тайник и заклеил надрезы на крышке скотчем, он залезал наверх только раз — за духовым ружьем, чтобы пострелять в саду по яблокам, пока родителей нет дома. Говорящая норка, пылающие руны — хватит с него этой жути.

Старые ворота с трудом подались, но закрываться не хотели — железный засов никак не попадал в паз. Наконец справившись с ним, Скай на ощупь побрел туда, где сумрак тисовой аллеи сменялся непроглядной тьмой: громада церкви заслоняла дома, единственный источник тусклого света. Скай упрямо двигался вперед, выставив палку, предусмотрительно захваченную из дома. Он знал, что должен бояться, но почему-то вовсе не испытывал страха — ведь он уже столько раз крался в ночи, воображая себя разведчиком на опасном задании. Теперь он вырос из подобных фантазий, но былой азарт давал о себе знать.

Деревяшка что-то задела, и Скай замер, осторожно вытянув руку. Пальцы коснулись камня, исследовали гладкую поверхность и ровный край, затем остановились на аккуратных насечках. Буквы. Скай попытался на ощупь прочесть надпись. В кармане лежал коробок спичек, но Скай понимал, что лучше оставаться невидимым для посторонних глаз. В глубине души он по-прежнему разведчик, а те не зажигают огонь, пока не доберутся до укрытия. Ведь вражеские снайперы только этого и ждут!

Однако литеры на могильной плите не желали складываться в слова. Внезапно накатило неистовое желание во что бы то ни стало прочесть надпись, словно это и было целью ночной прогулки.

Скай прислонил палку к надгробию и полез в карман. Ветерок, едва дувший, когда он вошел на кладбищенский двор, теперь усилился. Взяв спичку большим и указательным пальцами, он плотно прижал ее к боковой стенке коробка и прикрыл ладонями, затем чиркнул. Пламя занялось с первого раза; Скай легонько постукивал головкой по картону, пока ярко-желтый язычок не окреп и не пополз вверх по древку. Лишь тогда он поднес его к могильной плите.

Так вот почему не получилось прочитать на ощупь! Это вовсе не буквы — по крайней мере, не английские. Ведь руны прежде всего служили условными символами, и сейчас свет упал именно на знак, напоминавший неровное зубчатое R.

Камни из сундука внушали Скаю страх, но загадочная эпитафия вызвала жгучий интерес. Он поднес огонек ближе к надгробию, с восхищением заметив, как красиво желто-голубые сполохи оттеняют красные насечки. Ощутив резкую боль, он разжал пальцы. Спичка упала на дерн, вспыхнула и потухла.

Скай торопливо достал следующую. Как красивы руны при свете пламени! Он вновь чиркнул — в темноте пролетела искра.

Справа послышалось громкое тяжелое дыхание. Подобно ледяному ветру, оно обожгло руку и мгновенно потушило занявшийся огонек. Вскрикнув, Скай подскочил и метнулся прочь — оступился, упал навзничь и принялся яростно взрывать землю ботинками в попытке уползти подальше. Скай перевалился через могильную плиту, скользнул по траве, стукнулся о камень и вдруг провалился в грязь. Густая, вязкая слякоть облепила ноги, в ноздри ударил сырой запах глины. А там, откуда доносился хрип, тьма словно уплотнилась. Дыхание, погасившее пламя, обретало плоть — в тусклом, призрачном свете клубился сгусток мрака. Скай ударился спиной о надгробие, с трудом передвигаясь в хлюпкой кладбищенской жиже. Перед ним высилось существо, закутанное в длинный плащ. Скай знал, что даже при свете дня не увидит под остроконечным капюшоном лица.