Елена Вахненко - Отдать долги

— В каком смысле? — удивился Костя.

— Ты узнал, что у тебя с Робертом общее прошлое, и ты прикован к этой реальности… а ты так спокоен и равнодушен!

— Я просто не верю, — с усмешкой пояснил приятель. — Я видел Роберта каждый день на протяжении долгих недель, я мог коснуться его — и я вижу себя. Мы — разные люди. А задумываться глубже я не хочу и не буду. Зачем?

— Ты прав, — кисло ответил Влад. — Жаль, я не могу так…

ххх

Мишель была все еще очень бледна, и веснушки на ее впалых щеках проступили отчетливее. Лицо заострилось, осунулось, а некогда искристо-рыжие волосы рассыпались по подушке неухоженной бурой копной.

Присевший на пуфик у дивана Влад хмуро рассматривал возлюбленную Жозефа, бескровные губы которой силились улыбнуться гостям.

— Как ты? — наконец спросил парень. В любой другой момент он непременно посочувствовал бы несчастной пленнице, однако недавняя новость Хуана затмила собою все.

Мишель провела тонкой худой ладонью по спутанным волосам и, тихонько вздохнув, призналась:

— Очень кружится голова. И хочется есть.

— Тебя не накормили? — немедленно встрял Костя, расположившись с другой стороны кровати.

— Я пила крепкий бульон, — вяло пояснила девушка и, поймав недоуменные взгляды друзей, добавила: — Больше нельзя пока. Я долго голодала.

Воцарилось неловкое молчание. Мысли Влада вертелись вокруг утренней беседы, и он не в силах был сочинить тему для непринужденного разговора. Костя, никогда не обладавший особенным красноречием, смущенно покусывал нижнюю губу и явно старался лихорадочно придумать какую-нибудь остроумную реплику.

— Отдыхай… — мрачно обронил Влад минут пять спустя, понимая, что ничего путного сегодня не скажет.

Костя, последовав примеру друга, с облегчением поднялся и произнес с наигранной веселостью:

— Да, не будем мешать! Спи!

Мишель грустно смотрела на них:

— Я ведь даже толком не поблагодарила вас. Я просто не в себе… вы — настоящие рыцари.

Влад скептически усмехнулся, а Костя самодовольно кивнул:

— Это точно! Кстати, а за что ты угодила в подземелье?

Влад ткнул его локтем, но опоздал — вопрос был задан. Светлые глаза девушки вспыхнули, на щеках впервые появился намек на румянец…

— Я не смогла исполнить свой долг жрицы любви, — наконец шепнула несбывшаяся гетера. — К тому же… мне хотелось принадлежать только ему.

— Жозефу? — ляпнул в очередной раз Костя и, услышав стон Влада, недоуменно покосился на приятеля: — Да что я такого спросил-то?! Нормальный вопрос!

Мишель слабо улыбнулась:

— Конечно, я имела в виду Жозефа. Да и вообще, я поклялась себе, что именно он будет первым.

На лицах гостей отразилось столь недоверчивое удивление, что девушка презрительно фыркнула.

— Неужто вы полагали, будто я соглашусь провести первую ночь любви в том кошмарном замке, где в каждой тени мерещился Николя и Роберт? Вы просто не понимаете, какие отношения связывают нас с Жозефом. Он ведь… он не совсем человек, как он признался. Поэтому он другой: в чем-то хуже, наверное, ну а в чем-то — несомненно совершеннее вас, ребята. Для фантомов эмоции гораздо важнее физического удовольствия. Фантомы иначе чувствуют. Уж я-то знаю. Поверьте.

— Все-таки я пошлый человек, — обескуражено резюмировал Костя. — Совершенно испорченный.

Ххх

Навестить Жозефа оказалось психологически проще.

Он сердечно улыбнулся гостям и, хотя выглядел по-прежнему бледным и истощенным, был более бодрым, чем Мишель.

— Очень рад вас видеть! И благодарю за спасение.

— Всего лишь расплатились за собственный побег, — пожал плечами Влад, присаживаясь на край постели.

— Как Мишель? — выдержав паузу, спросил Жозеф. — Хуан сказал, она здесь…

Костя и Влад обменялись взглядами.

— Она в порядке, — ответил Костя и, не удержавшись, осведомился: — А Хуан — действительно твой приемный отец?

По лицу бывшего стража промелькнула тень.

— Да, — сухо отозвался он. — Хотя я этого почти не помню. Это было… слишком давно.

— А почему ты остался с Хозяином, а не вернулся к Хуану? — продолжал допытываться Костя. — И ты, и Роберт, и Николя? Хуан принял бы вас.

Жозеф исподлобья взглянул на него:

— Я слишком зависел от Хозяина. И потом, я ведь не человек. Я не чувствую своей связи с Хуаном. Я даже отцом его называть не могу. Когда был человеком, мог, а теперь не могу, — он помолчал, потом со вздохом резюмировал: — Итак, насколько я понимаю, он успел вам все рассказать…

— Даже больше, чем мне хотелось бы, — мрачно признался Влад и, предвосхищая вопрос, добавил: — По словам твоего приемного папочки, я должен стать его убийцей. Милая просьба, не находишь?

Парень постарался весело усмехнуться, но улыбка вышла фальшивой и вымученной. Все утро он пытался мысленно примерить образ убийцы, но в итоге пришел к выводу, что никакая высокая цель не смоет кровавый отпечаток. Влад не особенно верил в эффект "бумеранга", не думал, будто каждый проступок бьет провинившегося тем же оружием, не боялся наказания каких-то высших сил… и все-таки, все-таки…

— Я ничего не понимаю, — недоуменно проговорил Жозеф, на его худом бледном лице застыло недоверчиво выражение. Примерно так же смотрел сам Влад на Хуана, когда впервые услышал роковую для себя новость. — Кого ты собираешься убить?

Костя насмешливо фыркнул, а Влад разозлился:

— Да никого я не собираюсь убивать! Это Хуан вообразил меня в такой роли!

И он вкратце пересказал утренний разговор. К концу длительного монолога у юноши сбилось дыхание, и он умолк буквально на полуслове.

— Ну и ну! — воскликнул Жозеф. — Кто бы мог подумать… как удачно, что моя жизнь зависит отныне от другого человека…

— От Мишель, — понимающе улыбнулся Костя, и его несколько заговорщицкая усмешка окончательно вывела Влада из себя.

— Прекрати хохотать! Очень смешно!

— Да кто хохочет-то?! — возмутился Костя. — Ты что, слышишь мой смех?! В таком случае, у тебя глюки, дружище!

Влад ничего не ответил, лишь окинул приятеля сердитым взглядом и отвернулся.

— Что мешает тебе исполнить просьбу Хуана? — поколебавшись, осторожно задал вопрос Жозеф.

— Как — что?! — от потрясения Влад не смог отыскать подходящий довод. — Ты хочешь, чтобы я убил твоего отца, пускай и не родного?

— Нет, — мягко успокоил длинноволосый брюнет. — Я не к тому клоню. Просто понимаешь, Влад, я слишком многое пережил, слишком долго живу, чтобы пугаться чьей-то смерти… да, он мой отец, но, как я уже говорил, это было слишком давно. Теперь я не тот Жозеф. И потом, желание умереть принадлежит ему. Таково его право. Я же спрашиваю тебя о другом: что тебе мешает убить? Мне действительно интересно.

— Все-таки люди в моей реальности значительно более развитые, чем здешнее население, — все еще ошеломленно пробормотал Влад. — Любой мой знакомый понял бы, что меня удерживает от такого "пустяка", как убийство.