Лорел Гамильтон - Кровь нуар

— Да тебе же нравится быть в образе тигра, — сказал Ричард.

— Я с такими глазами родился — как вот Криспин. Один из признаков, что наша кровь разрежается генетически, это что все меньше и меньше рождается детей с тигриными глазами.

— Глаза отмечают нашу чистокровность, — пояснил Криспин.

— У тебя синие глаза достаточно человеческие, — заметила я.

— Если не знать, на что смотреть. — Он теперь был в халате, хотя и не завязанном, и тело его было обрамлено белой тканью. Она была белее кожи, но не белее волос.

— Уходите, — потребовал Ричард, но, глянув на меня, добавил: — Пожалуйста.

Счастливым этот взгляд трудно было бы назвать.

— Это не твой номер, Ричард.

— Нет, он твой и Джейсона.

Не было слышно злости, которая обычно сопровождает такие комментарии, но все равно довольным голос не был. Вряд ли это можно было бы поставить ему в вину, и это вот прямо сейчас было частью проблемы. Я где-то даже соглашалась с Ричардом. Полагается вырасти, найти своего единственного, выйти за него замуж и жить долго и счастливо, покуда смерть не разлучит вас. Когда-то я в это верила до мозга костей. А теперь знала, что этого со мной не будет. Не о свадьбе я горевала — пышные свадьбы мне всегда казались дорогостоящим геморроем, но сама концепция, что кто-то один будет для тебя всем, заменит всех… вот это действительно потеря.

— Ты правда хочешь, чтобы мы ушли? — спросил Криспин, и была в его голосе печальная нотка, которую почти все мы перерастаем к двадцати одному году.

Я улыбнулась, потому что в ответ на такое надо либо улыбаться, либо давать в глаз.

— Иди с Алексом. Вымойся, раздобудь себе одеж ду. Потом позвони сюда в номер, и выясним мое настроение.

Опять он изменился в лице, и снова это была мимика подростка. У меня возникла неприятная мысль.

— Ты уверен, что тебе уже есть двадцать один?

— Я бы никогда тебе не соврал, Анита. Раз ты действительно моя королева, то я тебе врать неспособен.

Алекс взял Криспина под руку и повлек к двери.

— Надо идти.

Джемиль протянул солнечные очки. Алекс удивился, потом их взял.

— Спасибо.

— Они недешево стоят. Я бы хотел их обратно в целом виде.

Алекс глянул на очки сбоку:

— «Дольче и Габбана» — тебе они в несколько сотен должны были обойтись. Я с ними буду обращаться как с предметом роскоши — каковым они являются. Спасибо еще раз.

— У нас в стае есть ребята, которые уже не могут полностью вернуться в человеческий образ. Тот еще геморрой.

— Джемиль, не время для болтовни, — бросил ему Ричард.

Алекс слегка ему поклонился:

— Доброй ночи, Ульфрик. Я искренне сожалею, если доставил тебе огорчение.

— Анита! — обратился ко мне Криспин. — Пожалуйста, не отсылай меня. Пожалуйста, позволь мне остаться при тебе. Прошу тебя.

Блин, знакомый тон. Этого не хватало.

— Ты его подчинила полностью, как Реквиема, — сказал Ричард.

Я посмотрела на него, ожидая увидеть злое лицо, но увидела лишь что-то близкое к состраданию. Может быть, покорность.

— Не тема для общего разговора, — заметила я.

Алекс остановился почти в дверях. Более высокий Криспин оглядывался на меня как ребенок, которого слишком рано уводят с праздника. Господи, не надо, чтобы и он тоже.

— Это может быть не вампирская сила. Ее зов был зовом властной тигрицы, королевы. Молодые самцы, еще не спаривавшиеся, этому зову подвержены сильнее. Они все становятся ею одержимы до тех пор, пока она из них не выберет. После этого вроде бы феромоны, гормоны или что там еще спадают до нормы, и те, кто не выбраны, освобождаются от ее влияния.

— Никогда о таком не слышала.

— Те тигры, которых я встречал, были жертвами нападения, и у них не так, — сказал Ричард.

Джемиль и Шанг-Да согласились.

— Но это не рожденные тиграми. На самом деле многие королевы убили бы тигра, который намеренно обратит человека вопреки его воле. Быть приглашенным в клан, если ты в нем не рожден, — это считается огромным даром.

— Спасибо, польщена, но не надо.

— Если ты и правда случайно издала зов такой силы, Анита, то это повторится еще раз. Это не всегда делается сознательно. Происходит само, когда ты вступаешь в силу. Иногда в период полового созревания, но чаще всего — в двадцать и позже. У тебя как раз подходящий возраст.

— Я старше, чем кажусь.

— Ну, не намного, — возразил он.

Криспин чуть потянул руку, за которую держал его Алекс. Не так, будто хотел это сделать — скорее сам не заметил.

— Мне почти тридцать, — сказала я.

— Ты выглядишь моложе. Я бы тебе дал меньше двадцати пяти.

Я пожала плечами:

— Наследственность хорошая.

— Тебе виднее.

Но, судя по голосу, он не поверил.

Честно говоря, мне ли, имеющей на себе метки двух вампиров, строить гипотезы, отчего я старею медленнее нормального? Не говоря уже о том, что оборотни тоже стареют медленнее обычных людей. Так что скептицизм Алекса вполне понятен.

— Анита, пожалуйста! — Криспин сильнее потянулся ко мне, сдерживаемый рукой Алекса.

Я слишком часто видела это выражение, чтобы его не знать. Алекс может говорить, что это магия тигров, но выглядело это так, как то, что я случайно сделала с некоторыми вампирами и оборотнями в Сент-Луисе. Умение подчинять себе чужой разум похотью, любовью, желанием сердца, — это была одна из сил Белль Морт. У меня была возможность кем-то завладеть, беда в том, что мне это ну никак не нужно. Захоти я владеть носителем неумирающей верности, я бы купила себе собаку.

На меня смотрели синие глаза тигра, и я видела, что Ричард прав: именно так на меня когда-то смотрел Реквием. Мы его освободили, потому что он был мастер-вампир и у него хватило воли себя освободить — с нашей помощью. А помощь была такая: я ему сказала, что никогда к нему не притронусь, если он не освободится. Психология от обратного, но помогло. В каком-то смысле. До сих пор Реквием относится ко мне чуть лучше, чем я бы хотела.

— Криспин, иди с Алексом. Когда оба вымоетесь, позвоните сперва. Но я тебя не выгоняю. Понятно?

От выразившегося у него на лице облегчения меня даже замутило слегка. Черт побери.

— Почему на тебя это так не подействовало? — спросил Ричард у Алекса.

— Я же сказал: молодых ребят поражает сильнее. Тех, кто еще не спаривался. Я тоже старше, чем кажусь.

— Я бы сказал, что тебе лет тридцать, может, с хвостиком, — предположил Ричард.

— Промахнулся на десять с тем же хвостиком.

— Это все тигры-оборотни так хорошо сохраняются? — спросила я.

— Чистокровные — да.

Он надел очки, потом взялся за ручку двери, другой рукой крепко держа Криспина.

— Так что у тебя не должно было быть неодолимого импульса ответить на мой зов?

Он оглянулся — глаз не было видно за темными стеклами.