Татьяна Апраксина - Дом Для Демиурга. Том первый

— Приуныли, Кертор? — в какой-то момент герцог взял Флэля, у которого уже кружилась голова, под руку. Сам герцог был необычно весел.

— Вы-то чему радуетесь?

— Тому, что подобное бывает только раз в году, а все оставшееся время мы можем жить простой и размеренной жизнью.

Наконец официоз закончился, король уселся на свое место во главе стола, и разрешил садиться остальным. Флэля общество герцога уже не нервировало, напротив, он перестал понимать, почему Гоэллона считают злым и неприятным человеком, а когда Кертор очутился между ним и Алларэ, жизнь расцвела всеми красками.

— Друг мой, обратите внимание на девушку рядом с королем, — сказал Реми. Вообще-то он говорил Гоэллону, но Флэль немедленно развернулся в ту же сторону, что и оба герцога, и обнаружил там не особо примечательную высокую и слишком худую брюнетку в очень милом белом платье с золотистой отделкой.

— Анна Агайрон, — кивнул Гоэллон. — Опасаюсь, что на смену королеве Астрид придет королева Анна.

— Опасаетесь? — удивленно спросил Флэль.

Оба герцога посмотрели на него одинаково снисходительными взглядами. Непрозрачные серые глаза, блестящие виноградно-зеленые, а выражение одно на двоих — "бедный дурачок". Кертор слегка обиделся и опустил глаза на тарелку, потом махнул рукой, подзывая чарочника, чтоб тот налил еще вина. Ну надо же, какой интересный финт — со шпагой в руке Реми на Кертора так никогда не смотрел, когда лез в окно и махал клинком перед трактирщиком — тоже, а теперь вернулся лучший друг, и все изменилось…

— Реми, не находите, что мы напрасно обидели молодого человека?

— Нахожу, — кивнул Алларэ. — Тем более, что для меня это чревато последствиями. Обида может улучшить его мастерство фехтовальщика. Значит, думаете, стоит посвятить его в наш секрет?

— Думаю, да, — Гоэллон насупился и огляделся вокруг. — Пока нас никто не слышит… говорите, Реми.

— Понимаете ли, Кертор… — Алларэ наклонился к самому уху Флэля. — Мы считаем, что вторая подряд дура на троне — это слишком. Королева Астрид едва не ввела в моду головные накидки и шейные платки для дам. Ей казались неприличными даже разрезы на рукавах…

Керторец на минуту опешил, а потом понял, что его пошлейшим образом разыграли, причем розыгрыш начался с первой реплики Реми. К счастью, он сообразил это прежде, чем рассмеялся. Флэль допил бокал, сделал серьезное лицо, словно решаясь на что-то, опустил голову к тарелке и тихо сказал:

— Господа, с этим нужно что-то делать. Нельзя допустить такого удара по нашей государственности. Я готов… готов на все! Герцог Гоэллон, если вы знаете какое-то действенное средство…

Реми расхохотался в полный голос и одобрительно хлопнул Флэля по плечу, Кертор тоже улыбнулся, а вот Гоэллону шутка отнюдь не понравилась. Он криво усмехнулся, положил вилку на тарелку и тоже взялся за бокал.

— Кертор, позвольте дать вам совет, — сделав пару глотков сказал он. — Если вы не хотите для себя беды, не шутите подобным образом хотя бы во дворце. Реми, не заставляйте меня думать, что пытаетесь избавиться от удачливого соперника.

Алларэ мигом посерьезнел, и Флэль подумал, что ему довелось узреть чудо: глаза золотоволосого герцога без привычной насмешки над всем и вся. Впрочем, это продолжалось недолго — два, три вздоха. После этого Реми ослепительно улыбнулся и кивнул.

— Руи, друг мой, вы как всегда правы. Кертор, простите, что втянули вас в глупый розыгрыш.

Флэль едва со стула не свалился. Алларэ, который спокойно принимает чьи-то замечания, Алларэ, который извиняется?! Еще одно чудо. А что, собственно, такого было сказано?

Керторец попытался вспомнить, не говорили ли что-нибудь дома на тему смерти королевы Астрид. Это было пять лет назад, Флэлю тогда исполнилось восемнадцать, и его вовсе не интересовали сплетни и слухи, если только они не касались симпатичных девиц в окрестностях замка. Впрочем, было что-то… отец беседовал с дядей, Флэлю поблизости находиться не полагалось. Кажется, речь шла о том, что королева была совершенно здорова, как все агайрские девицы… Тут старшие, которые уже хорошенько подвыпили, ударились в обсуждение достоинств и недостатков девиц и нескоро уже вернулись к предмету беседы. Вроде бы говорили, что подхватить простуду в середине лета немудрено, вот помереть от нее — это уже слишком.

— Ну что вы, господа, я сам превратил невинную шутку в глупую и опасную…

— Закончим на этом, — жестко сказал Гоэллон. — Поговорим о чем-нибудь еще, и хватит шептаться, на нас смотрит король. Господа, что случилось в столице, пока я отсутствовал?

— Кстати, а где вы присутствовали? — подхватил Флэль.

— Я решил устроить моему новому секретарю прогулку, чтобы он отдохнул после занятий в школе. Мы были в Убли, потом — в моем замке…

— Вы необыкновенно заботливы, герцог. А где же объект вашей заботы?

— Прихворнул в дороге и я оставил его дома.

— В столице не случилось ровным счетом ничего, — сказал Реми. — Было на редкость скучно…

— …и потому герцог Алларэ по мере сил эту скуку развеивал, — улыбнулся Флэль. — Переименовал парочку улиц, споил десяток трактирщиков…

— Он преувеличивает, — рассмеялся Реми. — Не слушайте его, друг мой…

— Отчего же? — Гоэллон склонил голову к плечу. — Переименованные улицы — это интересно. Рассказывайте, Кертор!

Флэль рассказал, изображая в лицах наиболее примечательные моменты из приключений с Эмилем и Реми. Герцог улыбался, к ним начали прислушиваться и соседи по столу — в какой-то момент седобородый казначей неодобрительно качнул головой, но промолчал. Потом все трое дружно обратили внимание на очередную перемену блюд и принялись комментировать соусы, а также приготовленную тем или иным способом дичь. Керторец чувствовал себя немного странно, сидя между двумя самыми влиятельными людьми в Собране, запросто болтая с ними и подшучивая над обоими по очереди. Вне дворца Флэль, как один из лучших фехтовальщиков столицы, был для Реми неплохой компанией — иногда и под настроение, — а так-то ему полагалось держаться где-то наравне с Эмилем Далорном; его же за один стол с королем никто не сажал.

Дядюшка бы порадовался тому, что хоть кто-то из младшего поколения Керторов сделал при дворе столь высокую карьеру, а папаша, разумеется, начал бы ворчать, что при дворе ничего приличного сделать нельзя, а можно только вляпаться в пяток заговоров и закончить жизнь если не на плахе, так в ссылке. Впрочем, оба по-своему правы: дядя почти всю жизнь провел в родовом замке, а батюшка как раз начудил в молодости так, что ему на десять лет запретили покидать баронство Кертору. И все-таки лучше бы сейчас веселиться у тетушки Свары, вот бы еще и с обоими герцогами…