Юрий Ижевчанин - Прелюдия: Империя

Этот план Клингор, естественно, не разбалтывал. Его знали лишь шесть человек: три командующих армиями и три их заместителя. У самого Клингора заместителем был его генерал Сон Кушака. Старинный род Кушака в последнее время захирел и обеднел, поэтому генерал готов был в лепешку разбиться, но завоевать себе поместье и титул. Генерал прекрасно проявил себя в самом жарком узле западной границы: вблизи устья Линнацассы сходились границы Линны, Тромы и Старквайи. В этом месте всего двадцать верст отделяли Трому от вожделенного выхода к морю. Естественно, там все время приходилось безжалостно отражать провокации и вместе с тем не зарываться, чтобы не дать повода к большой войне.

Клингор был рад вновь получить меч из торовского булата. В битве это было и оружием последнего шанса, и, наоборот, шансом неожиданным для всех геройством переломить исход битвы. Принц представил себя неожиданно прорубающим дыру в железном строю тяжеловооруженных, а затем своих воинов, разрывающих войско врага через эту брешь.

Принц снабдил кинжалами Тора десять самых лучших дворян из своей личной охраны. Они прекрасно знали, что пускать в ход их нужно в крайнем случае и лучше сразу против нескольких врагов.

А сейчас армия шла средними переходами. Клингор был уверен в победе, если армия подойдет к сражению не измотанная. Он молился лишь за то, чтобы враг был настолько глуп, чтобы пойти на генеральное сражение. И у него появилась идея, как вызвать врага на битву.

Оставшаяся последней занозой рокоша Линья не давала покоя королю. За ужином, который он мог вкушать не на публике, а наедине с супругой, он заговорил с женой.

— Королева, как ты чувствуешь, правильно ли я сделал, посоветовав Клингору не тратить времени на Линью?

— Ты и сам, царственный супруг мой, можешь ответить на этот вопрос. Я лишь попытаюсь почувствовать, в чем же ты не уверен.

— Ну да. Если бы наша армия подошла к городу, линьинцы сразу забыли бы свои раздоры и стали бы обороняться изо всей силы. Но здесь и еще что-то могло быть.

— Конечно, могло. Ты же еще не рассмотрел море.

— Правильно. Полную морскую блокаду не установишь, подавляющего преимущества в флоте нет. Да заодно вести морские битвы — зря топить свои корабли, которые могут еще пригодиться. Значит, могли появиться добровольцы, а потом и помощь от кого-то, если осада затянется. То есть, атаковав город, я мог бы спровоцировать признание Линьи.

— Ну да. Но есть еще одна возможность.

— Конечно. Если бы одна из партий открыла мне ворота… Тогда больших неприятностей не было бы.

— Может быть…

— Посмотрим, посмотрим. Одна из партий открыла бы, но остальные все равно сопротивлялись. Было бы море крови, разорение и разграбление. Ну, разорение эти дураки заслужили… Так что неприятности все равно были бы. Да и ненадежно все это. Открытые ворота могут оказаться ловушкой… Или стать ею… Уж лучше блокировать город.

— А как?

— С суши и с моря. Мало кто поплывет торговать к ним, рискуя напороться на наш флот и лишиться корабля.

— А Зинтрисса? И Хирра?

— Верно, верно! Мой флот будет занят охотой за контрабандистами, которых разведется сразу же как собак нерезаных, а флот Зинтриссы будет хозяйничать в моем море! Нет, не дождутся! Значит, только с суши.

— Ну да, это гробит их торговлю.

— Гробит, гробит… Что-то тут не так. Ага, у них в истории уже много раз было, что суша оказывалась отрезана. Но у них ремесленники сильные, да еще сохранились колонии. Будут торговать своими изделиями и колониальными товарами. Конечно, придется им попотеть и перестроиться, но "свобода требует жертв". А когда перестроятся, назад уже им самим не захочется.

— А еще какие варианты?

— Оставить их почти что в покое… Тогда их немедленно признает Зинтрисса, за ней потянутся Хирра и Трома. То есть восстановление имперского статуса им почти гарантировано. Так что просто выжидать тоже не стоит. Хотя с точки зрения торговли это решение даже получше: если привычные дела будут продолжаться, хоть и с помехами, перестраиваться на дальнюю морскую и на ремесла не очень захочется.

— Что-то, наверно, еще есть…

— Убить этого взбесившегося дурака Крангора… Конечно, шанс довольно большой, но практически такой же, что покушение провалится. Сейчас он осторожен, чувствует, что многие на него очень обижены. А если дело провалится, неприятностей не оберешься.

— А если удастся?

— И тогда не лучше получается. Изберут нового консула и продолжат гнуть свою линию. Так что убивать его нет смысла, а то я уже начал думать: может быть, стоит подкинуть Тору идею насчет убийства, чтобы в случае провала остаться в стороне. Вот теперь я оценил решение (только до сих пор не понимаю, чье: Клингора или Тора): убить его невесту! Но новой невесты он что-то не заводит пока…

— Ну, мой венценосный супруг, что же нам остается?

— Ни одного нормального решения не вижу! Ну и ситуация! Последняя кость в горле, но какая зазубренная!

— Ничего. Даст Судьба, как-нибудь справимся.

В эту ночь Толтисса увидела очередной сон, но, уже знавшая свою особенность видений вариантов реальности, защитилась, чтобы он никому не попал. Она на форуме в Линье, почему-то без свиты и короля. На форум врывается принц Крангор, быстрыми шагами подходит к ней, кланяется и вдруг выхватывает меч и сносит ей голову… Уходя в светлый тоннель, она сверху видит, как он поднял голову, поцеловал и произнес ошеломленному народу:

— Теперь наша свобода освящена жертвой и кровью. Теперь нам обратного пути нет!

Летним утром по дороге на Линью не спеша двигалась группа из трех конников: королева Толтисса и две ее женщины-охранницы. Они подошли к пограничному посту, который выставила "независимая" Линья. Правда, полностью декларировать независимость Сенат все еще отказывался, опасаясь оказаться в настоящей войне со Старквайей, тем более что имперский статус Линьи еще не был восстановлен. Поэтому на пограничном столбе по-прежнем красовалась приписка маленькими знаками "королевства Старквайи". Пограничный пост, который стоял не для того, чтобы мешать передвижению, а чтобы слегка контролировать нежданных гостей, вытаращил глаза и открыл рот (не думайте, что у него был один рот, но все трое настолько синхронно это проделали, что хотелось сказать именно так).

— Неужели это на самом деле королева?

— Вроде бы и на самом деле. Чего же ты не спросил?

— Язык к нёбу прирос! И у тебя ведь тоже!

— Слушай, Ар, скачи в город, сообщи, что едет королева.

И Ар поскакал в город. Королева и ее спутницы после поста несколько прибавили, лошади у них были прекрасные и не уставшие, и бедный патрульный с трудом поспевал за ними, не то, чтобы обогнать. Но перед воротами города королева подмигнула своим вольноотпущенницам-охранницам, и они пропустили несчастного перепуганного гражданина вольного города Линьи вперед минут на пять.