Кэтрин Куртц - Камбер Кулдский

Рис тоже поставил в сторону бокал и поцеловал перстень аббата. Когда все требования этикета были соблюдены, аббат поднял костлявую руку и покачал головой.

— Нет, нет, брат Кирилл, давайте без церемоний. У вас был дальний путь по плохой погоде, и брат Джубал сказал мне, что вы приехали по делу, по важному делу. Чем я могу помочь вам?

Он знаком приказал монаху придвинуть кресло к огню, сел и позволил сесть Камберу и Рису. Когда они расположились и аббат взял бокал, Камбер сложил руки перед собой и откашлялся.

— Отец аббат, мы приехали с очень деликатным делом и надеемся на ваше доброе отношение. — Он опустил глаза на бокал с вином. — Мы хотели бы поговорить с одним из ваших монахов. Это чрезвычайно важно.

Аббат долго смотрел на них поверх бокала, грея о него Руки.

— Если человек чего-то хочет, — наконец заговорил он, — то всегда надо спросить-зачем. — Он прикрыл глаза. — Чтобы удовлетворить вашу просьбу, мне придется существенно нарушить наши правила, и если я это сделаю для вас, для его милости архиепископа, то я должен знать-почему?

Камбер опустил голову в знак согласия.

— Несколько месяцев назад умер один старик. Он был пациентом лорда Риса и, будучи на смертном одре, попросил Риса сообщить о смерти его внуку. К несчастью, он успел только сказать, что его внук-монах вашего Ордена и имя его Бенедикт. Рис просил моей помощи в поисках монаха-и вот мы здесь.

— Ясно, — сказал аббат, опустив глаза к бокалу с вином. — Этот дед-он был важной личностью?

— Только для меня и для его внука, — ответил Рис. — Он был очень встревожен относительно своего прошлого и надеялся, что его внук сможет замолить его грехи и спасти душу. Я обещал, что постараюсь найти его внука, и я обязан это сделать. Могу ли я поговорить с ним, отец аббат?

— Это не положено…-начал аббат.

— Мы понимаем наше положение, отец аббат, — сказал Камбер. — Но это ведь не принесет никому вреда. Старик чувствовал себя большим грешником и надеялся, что молитвы его внука откроют ему путь на небеса. Я говорил об этом случае с его милостью архиепископом, и хотя он обычно не вмешивается в решения местных организаций церковной власти, пусть она формально находится под его юрисдикцией, но в данном случае он сказал, что отступление от правил возможно. Мы просим всего несколько минут.

— Хм-м, — промычал аббат.

Было ясно, что упоминание об архиепископе произвело впечатление на аббата, и сейчас, он взвешивал обстоятельства.

— Как имя внука? — спросил он.

— Нам он известен только как брат Бенедикт, отец аббат. Аббат встал и начал расхаживать по комнате. Руки его были спрятаны в широкие рукава сутаны, на лице отражалось сильное беспокойство.

— Вы ставите меня в ужасное положение. Вы должны понять, что брат Бенедикт принял обет молчания. Он не говорит ни с кем, только со своим ангелом и со мной, своим духовником, уже больше двенадцати лет. Он-святой человек и очень тверд в своих обетах. Я не уверен, что он захочет увидеться с кем-нибудь из внешнего мира.

Камбер встал на пути аббата, и тот вынужден был остановиться.

— Я-монах, отец аббат, лорд Рис-Целитель, а это тоже божественное призвание. Я полагаю, что мы не просто из внешнего мира, мы братья по духу. И думаю, что если он такой святой человек, то вы, его духовник, можете ему посоветовать встретиться с нами. Но, конечно, брат Бенедикт должен решать сам.

Аббат внимательно посмотрел в лицо Камбера, как бы ища там что-то, и перевел взгляд на Риса.

— Вы, милорд, тоже согласны с тем, как оценивает брат Кирилл брата Бенедикта, которого вы никогда не видели? Неужели вам так нужно, чтобы святой человек нарушил свой обет?

Рис опустил голову, чувствуя свою вину за то, что им приходится скрывать свои истинные цели, затем взглянул на аббата. В конце концов, они же не лгут, все, что они говорят, правда, хотя и не вся. Почему же он должен стыдиться?

— Кто может сказать, что он в чем-то уверен полностью, отец аббат? — спросил он тихо. — Разве мы не говорим в молитвах Domini, поп sum dignus? Но затем мы говорим «Скажи, и слово излечит твою душу». Как Целитель я ежедневно ощущаю целительную силу Бога, проходящую сквозь них в меня. Я знаю, что это дар Божий. Если брат Бенедикт встретится с нами, то я буду полностью уверен, что прав, требуя свидания с ним.

Аббат улыбнулся и поклонился.

— Великолепно, милорд. Ваше искусство Целителя не затмило в вас закона Божия. Он опять нахмурился.

— Хорошо. Я спрошу брата Бенедикта, может ли он вас видеть, но я ничего не обещаю, я только спрошу.

С этими словами аббат медленно удалился.

А еще через десять минут, после того как их провели через холл в закрытый двор, Камбер и Рис оказались в маленькой темной комнате с мелкой решеткой на одной стене. В комнате было достаточно тепло, но сумрачно.

Свечи у двери были единственным источником света. У стены с решеткой лежал коврик, такой маленький, что на нем едва могли уместиться два коленопреклоненных человека.

Камбер спокойно стоял посреди комнаты и осматривал ее. Рис с подозрением смотрел на решетку.

— Вероятно, он согласился, — прошептал Рис, когда дверь их комнаты закрылась снаружи.

— Да, теперь моли Бога, чтобы это оказался он, — ответил Камбер.

Он придвинулся к Рису, положил ему руку на плечо и сказал еле слышным голосом:

— Будь поближе, друг мой. У меня какое-то странное предчувствие, и оно мне не нравится.

Рис кивнул, понимая, что Камбер имел в виду не физическую близость. Он опустился на колени у решетки, когда услышал по ту сторону шелест одежды. Камбер встал на колени рядом с ним, рука его остановилась на руке Риса. Он кивнул Целителю, чтобы тот начинал.

— Брат Бенедикт? — прошептал Рис.

Шелест одежды прекратился, и Рис увидел смутные очертания за решеткой и почувствовал дыхание, чистое и свежее, но разглядеть что-либо было невозможно.

— Брат Бенедикт? — повторил Рис. Из-за решетки послышался слабый звук, похожий на кашель.

— Я-брат Бенедикт, — сказал тихий голос. — Чем я могу служить вам.

Целитель и лже-монах обменялись напряженными взглядами. Каждый из них остро чувствовал тревогу и напряженность другого. Камбер прильнул к решетке.

— Мы просим прощения, брат Бенедикт, за беспокойство, но мы очень надеемся, что вы именно тот человек, которого мы ищем. Мое имя-брат Кирилл, со мной лорд Рис Турин, Целитель. Он присутствовал при последних минутах жизни вашего деда.

Послышался вздох удивления.

— Мой дед? О, Иисус и все святые! Я думал, что он умер десять или пятнадцать лет назад!

— Умер? — спросил Камбер. — Я не понимаю. Как же его звали?

— Его имя Дэниэл. Я пытался связаться с ним лет десять назад, еще до того, как принял свой мрачный обет. Когда он умер, я не знаю. Но, простите, вы сказали, что лорд Рис Турин присутствовал при его смерти. Значит, он умер только сейчас?