Кэтрин Куртц - Тень Камбера

— Я буду поститься с моим названным братом, — упрямо заявил Дугал, хотя Келсон и сказал, что в этом нет необходимости.

— Очень хорошо, — сказал брат Майкл, вставая. — Келсон Халдейн, клянешься ли ты нам, как король и рыцарь, — он дотронулся до шпор, лежавших на столе перед ним, — что ни ты, ни твой товарищ не попытаетесь сбежать, пока не закончится круайд-дьюхаинн?

— Клянусь святым Камбером, — сказал Келсон.

— И ты гарантируешь, что этого не сделает и молодой Макардри?

— Да.

— Клянешься?

— Как король и рыцарь.

— В таком случае, — сказал брат Майкл, — отведите кандидата и его товарища на место подготовки к испытанию.

Солнце стояло еще довольно высоко над горизонтом, но обещало ранний закат в горах, когда Морган, Дункан, Кьярд и Дхасс остановили лошадей, чтобы разбить лагерь на ночь.

В морозном воздухе ощущался недостаток кислорода, поэтому и люди, и животные выдохлись. Они потеряли след подземной реки где-то около полудня, и настроение у всех четверых падало, когда в оставшуюся часть дня они не обнаружили никаких других признаков воды.

— Мы больше не найдем эту реку, — сказал Морган Дункану, без особого удовольствия приканчивая Жаркое, приготовленное Кьярдом. Дхасс занимался лошадьми, Кьярд убирал после ужина.

Дункан в беспокойстве потягивал подогретый эль. Он покачал головой и отставил чашу в сторону, опираясь подбородком на колено.

— Я должен согласиться. Мне не больше, чем тебе хочется признавать поражение, но боюсь, мы исчерпали наши возможности.

Морган вздохнул.

— Как ты думаешь, стоит ли сегодня ночью отправить позывные? Попробовать еще разок найти хоть какой-то след? Лаже если мы сможем найти хотя бы тела…

Дункан покачал головой и с трудом вздохнул, не желая рассматривать эту возможность, хотя даже мертвые тела были бы лучше, чем полная неизвестность.

— Не знаю, Аларик. Я так устал. Я не могу четко мыслить. От этого горного воздуха у меня болит голова. Они не могли остаться в живых после прошествия такого периода времени, не так ли?

— Сомневаюсь.

Морган на короткое время прикрыл глаза, прижав перстень с грифоном к губам, затем достал кольцо Келсона из туники и в задумчивости посмотрел на него, покачивая на кожаном ремешке. Наблюдая за ним, Дункан приподнял брови.

— Зачем ты достал его?

Морган пожал плечами с унылым видом.

— Я просто подумал о том, как суть человека входит во что-то, тесно с ним связанное, типа этого кольца. Конечно, оно не подойдет, поскольку оно здесь, а Келсон.., где-то еще. Но, может, нам удастся подключиться к чему-то, что было надето на одном из них. По крайней мере, это будет цель, точка фокуса, на которую направлять сигнал — чтобы найти их останки.

— И если это сработает, мы будем знать наверняка, — заметил Дункан.

— Да.

Через несколько секунд Дункан подвинулся поближе к Моргану.

— Хорошо. Какую из вещей ты предлагаешь?

— Я боялся, что ты спросишь об этом, — признался Морган, — Это должно быть что-то, что они не могли бы потерять во время падения. Например, медальоны святого Камбера.

Дункан покачал головой.

— Думаешь, у них успела возникнуть такая связь с медальонами? Они ведь не так долго их носили.

— В таком случае, кольцо Сиданы, — сказал Морган. — В последний год Келсон его не снимал. Эмоционального заряда должно хватить.

— Ты прав, — согласился Дункан. — Значит, будем искать его?

Морган вздохнул.

— Можем попробовать. Ты позовешь людей или?..

Вместо ответа Дункан выплеснул остатки эля в костер и встал.

— Кьярд, когда вы с Джассом закончите работу, пожалуйста, подойдите к нам. Мы должны кое-что сделать сегодня ночью.

А в Ремуте та, что недавно носила кольцо Сиданы, сидела на ужине, устроенном в честь ее бракосочетания, и слушала, как ее новый родич поднимает тост в честь нее и жениха.

— Я пью за Росану, красавицу Росану, — сказал Сэйр де Трегерн с улыбкой, поднимая кубок и глядя на девушку. — Я приветствую ее как нового члена нашей семьи, и желаю им с Коналом долгих счастливых лет совместной жизни, прекрасного здоровья и рождения сына до конца года. За вас!

Росана покраснела и уставилась в свой кубок, когда приветствие повторили все гости и выпили.

Она постоянно чувствовала взгляд Конала на себе.

Архиепископ Кардиель, епископ Арилан, мать Хелоиз и несколько сестер из аббатства святой Бригитты, а также с полдюжины друзей Конала и некоторые из их жен были приглашены на скромный свадебный ужин. Пожелать паре счастья пришло всего около двух дюжин человек. Пир проходил несколько сдержано, из-за смертельной болезни Нигеля, но даже Мерауд покинула место у его ложа, чтобы сесть рядом с Коналом на трон королевы, и вежливо поддерживала беседу с окружающими.

За тостом Сэйра последовали другие, некоторые из них довольно смелые, но вскоре после этого, когда лучи солнца стали длиннее, а потом вообще покинули узкие окна и наступили сумерки, Мерауд склонилась вперед, поймала взгляд Росаны и положила руку на плечо Коналу.

— У твоей невесты был долгий день, сын, — сказала она тихо, улыбаясь Росане, — и ближайшая ночь станет долгой для вас обоих. Дочь, давай скажем спокойной ночи Нигелю перед тем, как я провожу тебя в спальню?

— Конечно, матушка, — прошептала Росана, прилагая усилия, чтобы ее руки не дрожали, когда она ставила кубок на стол, и поднялась вместе с Мерауд.

Выпив вина, она даже смогла преодолеть девичью скромность, чтобы нервно и застенчиво улыбнуться Коналу, добавив:

— Я буду ждать тебя, мой господин.

— Ожидание покажется мне вечностью, госпожа, — прошептал он. — До встречи.

Затем он поймал ее руку и прижал губы к ладони, задержавшись достаточно долго, чтобы поласкать ее языком. Росана внезапно почувствовала, что на них смотрят почти все собравшиеся в комнате.

— Не здесь, мой господин. Прошу тебя, — прошептала она, к ее щекам прихлынула горячая кровь, — Это.., так не подобает делать.

— Не подобает целовать руку моей супруги, прощаясь с ней? — тихо ответил он.

— В самом деле, Конал, — мягко укорила его Мерауд. — Подумай о чувствах своей жены.

Улыбаясь, Конал отпустил ладонь Росаны и откинулся на спинку стула, снова взяв в руки кубок. Росана почувствовала в нем силу. Его рука, а затем и глаза наконец отпустили ее, но она все еще краснела и ругала себя за это. Когда они с Мерауд выходили из зала, все гости еще раз встали, чтобы выпить за ее здоровье.

Она думала о Конале, следуя за Мерауд по ступеням лестницы. Ей не требовались способности Дерини, чтобы почувствовать его пылкость и рвение. Они были очевидны с их первого разговора один на один. Тогда он еще не получил всего могущества Халдейнов, и потому не предлагал вступить с ней в мысленный контакт. А после того, как он обрел силу, она тоже не стала настаивать, поскольку такая интимность была неподобающей до свадьбы, несмотря на то, что с Келсоном она однажды делила свои мысли.