Сергей Шевелев - Время Икс

— Сейчас нет! Позднее! — ответил Донцов. — Нам необходимо как можно скорее прибыть на место. Нужно что-то решать с этой штукой. Немцы в ста километрах…

Неожиданно зазвонил телефон. Виктор Николаевич извинился и взял трубку.

— Алле! Это товарищ Листратов? — раздался на другом конце провода далекий женский голосок. — Москва на связи… Говорите!..

— Здравствуйте, товарищ Лыстратов! — раздался в трубке до боли знакомый хрипловатый голос с неповторимым кавказским акцентом.

На спине Виктора Николаевича мгновенно выступил холодный пот. Он, словно по команде, поднялся в кресле и вытянулся в струнку. Ноги были словно ватные, а держащая телефонную трубку левая рука противно задрожала.

— Зд-здравствуйте, товарищ Сталин! — растерянно пробормотал ошалевший от такого звонка чекист, но, тут же набрав как можно больше воздуха, гаркнул: — Старший лейтенант государственной безопасности Листратов слушает вас, товарищ Сталин!

— О-о! — голос в трубке слегка кашлянул. — Ви мэня совсэм оглушили, товарищ Лыстратов…

— Виноват, товарищ Сталин!

— Ничэго, ничэго… Ви мне, пожалуйста, отвэтте на одын вопрос… Как продвы-гаютца работы по нэизвэстному лэтатэльному аппарату, обнаруженном нэдавно нашими доблестными "органами"? Я слушаю вас, товарищ старший лэйтэнант…

Помня о том, что вождь не любит пространных и неконкретных докладов, Ли-стратов, быстро прикинув — что к чему, коротко и четко, буквально за две-три мину-ты, изложил суть вопроса. Сталин слушал не перебивая.

— Хорошо, — сказал он после того, как Виктор Николаевич закончил. — Я в цэлом доволэн… Продолжайте так и дальше… Учтите, товарищ Лыстратов, что данным работам у нас тут придают оч-чэнь большое значэние! Повторяю: оч-чэнь большое! Ми поэтому с товарищэм Бэрия направили к вам двух опытных спэциалистов. Думаю — оны вместе с товарищэм Бэрдышевым разбэрутся — что к чэму! И помните: строгая сэкрэтность! Все сообщэния в Москву только под строгим контролэм товарищэй Донцова и Корэцкой. Кстати — где они?

— У меня в кабинете, товарищ Сталин. Прибыли около часа назад.

— Харашо… До свыдания, товарищ Лыстратов!

— До свидания, товарищ Сталин!..

На том конце трубки раздались гудки. Виктор Николаевич обалдело поглядел на телефон, будто видел его в первый раз, а затем, осторожно и бережно положив трубку на место, медленно уселся в кресло.

Это уже было слишком! Сам Сталин в курсе событий и следит за ходом ра-бот!.. Задача государственной важности… Голова у Листратова шла кругом. Он достал из кармана носовой платок, и начал вытирать испарину со лба.

— Ну и как, доволен товарищ Сталин проделанной вами работой? — голос Дон-цова вернул Листратова к действительности.

— Что?.. Ах, да!.. Простите, товарищи!.. Знаете, это было так неожиданно… — Виктор Николаевич, наконец, посмотрел на своих собеседников.

Донцов сидел с дымящейся трубкой в руке, и с легкой усмешкой смотрел на хозяина кабинета. Его напарница молча разглядывала висящую на стене кабинета картину.

— Ну вот, я же вам говорил, что в деле заинтересованы там, наверху!.. — Донцов многозначительно поднял вверх указательный палец.

Листратов кашлянул и неуверенно спросил:

— Чем могу помочь я?..

— Нам необходимо как можно быстрее отправиться к аппарату и начать рабо-ту. Времени у нас в обрез! Кроме того, хочу еще вас предупредить, чтобы вокруг всего этого было как можно меньше суеты. Соблюдать полную секретность. Ника-ких посторонних разговоров! И еще: на связь с Наркоматом могут выходить только либо я, либо товарищ Корецкая.

Виктор Николаевич согласно кивнул.

— Конечно-конечно! Я получил на этот счет исчерпывающие указания.

— Вот и хорошо! У вас еще есть что-нибудь?

— Что будет с майором Бердышевым, который сейчас руководит исследова-ниями?

Корецкая небрежно пожала плечиками.

— Его полномочий никто пока не отменял. Дмитрий Сергеевич будет продол-жать работу в составе нашей группы. А что, это так важно? Или у вас есть какие-то возражения?

Стоит говорить или не стоит? Пожалуй — стоит!

Тщательно подбирая слова, Виктор Николаевич рассказал прибывшим о странном поведении Андрея; о его заявлении — что он пришелец из будущего; о том, что майор госбезопасности Бердышев, похоже, верит этому бреду…

— Московские чекисты переглянулись между собой.

— А где вещи задержанного? Ну те, о которых вы рассказывали? — поинтересо-валась женщина. — Интересно бы было на них взглянуть.

— Частично у самого Полуянова… Ну — одежда, разумеется, предметы гигие-ны… А остальное — здесь, приобщены к делу…

— Экспертизу делали? — быстро спросил Донцов. — А, впрочем, давайте все сю-да, быстро! Я приму все по описи. Материалы, согласно инструкции, должны быть у меня. Подробное исследование проводить сейчас некогда, поэтому займемся этим уже в Москве.

Листратов скривился, но быстро взял себя в руки. Сначала Бердышев, а теперь эти двое! Но после разговора с "Самим" его сомнения рассеялись. Осталось, прав-да, такое маленькое-маленькое, совершенно непонятное, но… У москвичей полно-мочия были поистине неограниченные. Придется выполнять все их прихоти. Зато умник-Бердышев получил по носу.

— Побыстрее, товарищ Листратов, побыстрее! — поторопил его Донцов. — Вре-мени в обрез. А по поводу ваших соображений — это мы разберемся, не сомневай-тесь!

Виктор Николаевич вздохнул и, подняв телефонную трубку, отдал соответст-вующие указания…

13

Яков Круг не любил Советскую власть. Точнее будет сказать — он ее ненави-дел. И это несмотря на то, что уже почти пятнадцать лет, являясь сотрудником "ор-ганов", был вынужден ее охранять и защищать.

Круг родился и вырос в Тамбовской губернии, где его отец — Николай Круг, владел целым по тем временам состоянием — паровой мельницей. Но, с приходом большевиков к власти, с мельницей пришлось расстаться. Старик-Круг с этим сми-рился, но в колхоз так и не вступил, продолжая вести единоличное хозяйство. Про-несшиеся во времена Гражданской и в первые послевоенные годы политические и хозяйственные катаклизмы миновали семью Кругов, и к концу 20-х годов дела их пошли в гору.

Яков был в семье третьим ребенком. С детства замкнутый, жестокий и эгои-стичный, так и не привыкший к тяжелому крестьянскому труду, он уже с давних пор вызывал у отца серьезную озабоченность. И вот однажды, весной 1927 года, после серьезного разговора с отцом, приведшего к большому скандалу, двадцатиче-тырехлетний Яков собрал свои вещи, и отправился в Тамбов — искать счастья в но-вой, — городской жизни.

В городе Круг, неплохо разбиравшийся в машинах и механизмах, поступил работать на завод, а спустя год его судьба в очередной раз резко изменилась. Про-ходил очередной набор в рабоче-крестьянскую милицию; на заводе он был, в це-лом, на хорошем счету, и от предложения поступить на службу в "органы" отказы-ваться не стал, рассудив, что в существующей обстановке это ему не повредит. Родной дом с тех пор он не посетил ни разу.