Александр Сухов - Ученик демона

Путешествовал Охотник без какой-либо определенной цели. Он просто двигался куда глаза глядят, в надежде, что рано или поздно на него выйдут маги Огненной Чаши, если, конечно, Магистр ордена не отказался от затеи заполучить в свою собственность проклятый жезл, из-за которого погибли любимая женщина, друг и множество ни в чем не повинных аборигенов. Глану хватило ума не распространяться широко о том, что "Парящее облако" прибыло по его душу. Только Сколвану он раскрыл душу. Однако бывший предводитель ватаги охотников, отнесся к откровению философски, мол, не трави душу, парень, рано или поздно это все равно бы случилось.

Так и не встретив ни единой живой души, он пропутешествовал целую неделю. Время от времени ему попадались развалины каких-то давно заброшенных городов. Об их масштабах было сложно судить, поскольку все они были практически стерты с лица земли, однако некоторые здания вздымались выше самых высоких деревьев. Брошенные жителями поселения Глан обходил стороной, ибо прекрасно понимал, какие твари могут водиться в развалинах. Он не трусил, просто вел себя предусмотрительно — искоренять все зло Даниса пока что не входило в его планы.

На седьмой день путешествия он вышел к берегу какой-то безымянной речушки. Вода в реке была свободной от ядовитых эктоплазменных радикалов и других продуктов магического распада и, несмотря на постоянную жару, относительно прохладной. По всей видимости, её питали бьющие из-под земли родники. Левый берег реки представлял собой известковую стену высотой в несколько десятков саженей, сплошь испещренную карстовыми пещерами. На правом располагалась поросшая густым лесом обширная долина. Приятное местечко, как будто специально создано для одиноких отшельников, поджидающих в засаде, когда же их наконец обнаружат неугомонные маги.

Первым делом Глан присмотрел укрытие понадежнее. Таковым оказалась небольшая уютная пещерка. Рядом ручей. В реке рыба и водоплавающих пернатых видимо-невидимо. До богатого дичью и плодами леса рукой подать. Дров на берегу в виде плавника жечь — не пережечь. Красотища неописуемая! Даже не верится, что где-то рядом бродят мертвяки, призрачные сущности и прочая нежить, летающие острова извергают на головы ни в чем не повинных обитателей джунглей потоки губительного электричества, а по ночам над центральной частью материка поднимаются загадочные столбы света.

Природа светящихся столбов, разумеется, интересовала любознательного юношу, но не до такой степени, чтобы сломя голову броситься для выяснения природы феномена. О центральной части Проклятого континента Глану было известно лишь то, что ходить туда ни в коем случае не следует. Однажды еще в самом начале своей карьеры Вольного Охотника ему довелось пообщаться с одним своим коллегой, польстившимся на щедрые посулы магов ордена Благословенного Ветра и согласившимся сопровождать исследовательскую экспедицию на Данис. Смотреть страшно было на того парня: ужасная худоба, тело изуродовано огромными шрамами. Такое впечатление, что человека основательно обглодала стая голодных крыс, а потом его наскоро подлатал неумеха лекарь. К тому же, бывший Охотник изрядно подвинулся умишком, и выдавить из него что-нибудь более или менее вразумительное было невозможно.

Обустроился Глан в своем временном жилище со всем возможным комфортом, поскольку не знал, сколько времени протянется его затворничество. Лишь в одном он был уверен полностью: рано или поздно по его душу обязательно придут. На этот раз Магистр наверняка пошлет лучших из лучших, и Охотнику еще предстояло хорошенько обмозговать, каким образом он обезвредит эту группу. А пока что, он нарвал пальмовых листьев и подготовил мягкое ложе. Перед входом в пещеру оборудовал очаг. Приготовил ужин и со спокойной душой завалился спать, не забыв предварительно предпринять все необходимые меры безопасности.

Ночью ему снился сон. Он, Марра и Шуршак во дворе из домика в Кайхат-Кахр. На руках любимой грудной малыш, прильнул к упругой груди матери и радостно гукает. Идет обсуждение какой-то в не всякого сомнения важной темы, но суть разговора все время ускользает от него, остаются лишь ничего не значащие слова. Однако никого из присутствующих данное обстоятельство не волнует. Глан все-таки попытался осмыслить сказанное, но успеха так и не добился. Слова срываются с уст или возникают посредством мыслеречи и тут же теряют всякий смысл, превращаются в ничего не значащие символы. В конечном итоге он прекратил безуспешные попытки постичь суть беседы. Он смотрел на живых супругу и друга, теплый шевелящийся комочек на руках жены и ему было хорошо. Лишь где-то в потаенном уголке сознания ноющей занозой сидело: "Этого не может быть. Они мертвы: Шур, Марра. Его ребенок и вовсе никогда не родится. Бред какой-то!" Но ему хотелось, чтобы этот бред продолжился бесконечно, чтобы все время стоять вот так во дворе давно сгоревшего дома, беседовать ни о чем с умершими, но от этого не менее дорогими и родными существами.

Он был счастлив. По-настоящему счастлив, так, как не был счастлив с момента гибели друга и жены.

"Они здесь сейчас со мной, — думал он. — Что еще нужно человеку в этой жизни? — И сам тут же ответил на свой вопрос: — Ничего".

Неожиданно окружающий пейзаж начал неумолимо блекнуть. Фигуры Марры с ребенком на руках и формика потеряли оптическую плотность, а вскоре и вовсе исчезли. На какое-то время юноша оказался в полной темноте, но вскоре способность чувствовать окружающее к нему вернулась. На этот раз он оказался на берегу моря, сидящим на обломке скалы. Затянутое сплошной слоистой облачностью свинцовое небо, тяжелые будто ртуть волны, медленно набегающие на галечный пляж и абсолютная ненормальная тишина, как будто он полностью лишился слуха. Однако, не успев толком понять, куда это его занесло, юноша почувствовал едва ощутимое внешнее воздействие на сознание, вслед за этим до него донесся еле слышный писклявый голос:

— Глан, это я — Азуриэль. Есть разговор. Мне тяжело до тебя докричаться. Сделай милость, ослабь немного блоки.

"Демон?! — удивился Охотник. — А я совсем забыл о нем".

Глану казалось, что он всего лишь подумал, но его мысли неожиданно прогремели в голове оглушительным набатом.

— Думай тише, — еле слышно пропищал Азуриэль.

— Но… но я не умею… — начал он, но осекся поскольку до его сознания, наконец, дошла абсурдность происходящего. Вне всякого сомнения, это обычное сновидение, плод его воспаленной фантазии, трансформированный в визуальные и прочие образы.

— Думать, это как говорить, — нравоучительно изрекло демоническое существо все тем же писклявым голосочком, — можно бесконтрольно генерировать пустые мысли и звуки, можно упорядочить процесс. Вы — люди, как существа, стоящие на низшей ступени развития, не способны к поддержанию порядка в ваших головах, поэтому, когда вы думаете, вам приходится перекрикивать сотни собственных же ничего не значащих мыслей, чтобы хоть как-то означенный процесс контролировать.