Наталья Игнатова - Рыцарь из преисподней

– Поэтому я запер дверь так, что открыть ее можно только ключом, и не скажу тебе, где ключ.

– И детский сад, – сказала она.

– Мы можем только смотреть. – Себеста снова повернулся к бойнице. – Он уходит от башни, идет к демонам.

– С топором?

– Да.

– Футуй! [8]Я даже посмотреть не могу. Рассказывай, что там.

– Его окружают… – Себеста замолчал. Вдруг подался к бойнице: – Они напали!

И все. Марийка поняла, что больше ничего от него не добьется, ни одного связного слова. Она снова ругнулась, уставилась на затылок Себесты. Брат говорил, что можно увидеть то, что видит человек, можно увидеть даже воспоминания, он объяснял как, Марийка пробовала, и у нее почти никогда не получалось. Баловство же, просто развлечение, чтоб в кампусе на вечеринке пощеголять «телепатией» на зависть другим магам, которым такому учиться еще и учиться. Но сейчас посмотреть глазами Себесты было необходимо. И Марийка даже не сразу поняла, что получилось: стало светло, стены раздвинулись, под ногами появились какие-то ямы. От неожиданности она чуть не потеряла равновесие, качнулась вперед, оперлась о стену рядом с головой Себесты.

Дым, вялые языки пламени, глаза немного ест… нет, это у Себесты глаза ест. В ратушу дымом почти не тянет. А в центре площади, в бывшем сквере, среди вывороченных с корнем деревьев – золотой, теплый свет.

Потеки стремительно мечущейся слизи, пляска похожих на бичи щупалец, хоровод фантастических тварей, рык и грохот и изредка взлетающее над свалкой лезвие топора, разбрасывающее черные брызги.

Это что? Такая у демонов кровь? Черная?

Окровавленное лезвие на широком замахе врезалось в пружину из колючей проволоки, десятки метров упругой стали, попадись в такую – уже не выпутаешься. Марийка не поняла, откуда взялась проволока, и окончательно растерялась, когда та под ударом рассыпалась в пыль. Пыль налипла на топор, Артур взмахнул им, в сторону ратуши полетело что-то… то ли коготь, то ли крыло, то ли острая кость. Что бы это ни было, оно оказалось сожжено одиночным зарядом плазмы. Стрелки знали свою задачу: ни один демон не должен был подойти к ратуше. Даже по частям.

В центре площади в воздух поднялось еще одно облако пыли. Это не дым… там не только дым. Это прах уничтоженных демонов. Сколько же их уже? За какие-то секунды?

Почему они лезут в рукопашную? Почему не расстреляют, не сожгут?

Демоны подались назад, расчистив пространство перед Артуром. Это, конечно, не было ответом на ее вопрос, это было инстинктивной реакцией на гибель одного из них: отступить, оказаться вне досягаемости страшного топора. В центре неровного круга вспыхнул огонь, с бешеной скоростью в огонь понеслись камни, острые осколки черепицы и стекла. Марийка сдавленно охнула и примерилась, как бы ей выбить дверь. Артура, может, и не берет огонь, но камни и стекло, это похуже пуль, и… это не создано демонами, это настоящее…

Снаряды бессильно осыпались, ударившись об окружившую Артура невидимую сферу. Осыпались, а не отскочили, сфера поглотила энергию, замерцала на миг и снова стала полностью прозрачной. Что это? Силовые поля? Это молитва такое делает?

На площадь упала тьма, и во тьме воцарился хаос. Воздух вспыхнул огнем, с ревом и треском ощерился сотнями молний, ветер подхватил упавшие деревья, и они, вращаясь, понеслись через площадь вместе с осколками, обломками, камнями и черепицей. Марийка на секунду перестала видеть – это Себеста зажмурился, ослепленный молниями, потрясенный. Он не хотел смотреть. Марийка тоже. Артура не спасет никакая защита. Ветер захватит его, переломает кости, то, что останется, уничтожат огонь и взбесившееся небо.

Через секунду Себеста открыл глаза – показалось, что молнии вонзились прямо в мозг. Марийка увидела рядом с Артуром еще одного человека. Человека, не демона. Вспышки света играют дурные шутки… но она увидела Артура, это главное. Он уцелел! Лишь спустя мгновение Марийка поняла, что именно она видит. Артур не просто уцелел: хаос и светопреставление на площади были его рук делом. Артур стоял в центре огненного смерча, в эпицентре грозы, бушующей прямо у него над головой, это от него во все стороны били взбесившиеся молнии, а когда он развернулся и пошел по улице, под его ногами дрогнула земля. То, что демоны пытались, но не смогли сделать с ратушей, Артур сделал с ближайшими домами, всего лишь пройдя несколько шагов в их сторону. Фундаменты треснули, стены просели, с крыш посыпались остатки черепицы, которые мгновенно подхватил ветер.

Что было дальше, Марийка не видела. Себеста начал молиться, и она чуть не ослепла от вспышки головной боли.

Когда дома обрушились, Артур вышел из молитвенного транса.

– Ты что делаешь?! – заорал он вслух. – Мне нужны были защитные поля!

– «Изображаю гнев божий, – ответил Альберт сосредоточенно. – Не мешай. Когда еще такая возможность выпадет?»

– Прекрати!

– «Да щас!»

– Прекрати богохульствовать, – уточнил Артур.

Молнии, огонь, тьма и ревущий смерч его устраивали: демонов вымело с улиц, они набились в дома, а те, кому не хватило места за стенами, отступили за границу поселка и попали там под удар упырей. Землетрясение тоже пришлось кстати, потому что, укрывшись в домах, демоны бросили все силы на дистанционные атаки, а поля не вечны. Похоронить врагов под рухнувшими стенами показалось наилучшим тактическим решением. Но мотивы! Мотивы неприемлемы.

– «Ты зануда. – Альберт, наверное, скорчил рожу. Артур его не видел, связь позволяла только слышать друг друга, но, судя по голосу, рожа получилась премерзкая. – Я только что совершил прорыв в использовании стихийных связей, мне удалось воздействовать на место, которого нет, это открытие, важность которого ты и представить себе не можешь. А ты запрещаешь мне побыть богом? Всего-то минуточку!»

– Да!

– «Ох, черт…» – сказал Альберт.

Артур порадовался, что братец не здесь, а на Земле. Здесь поминать нечистого было гораздо опаснее. Больше радоваться было нечему.

Демоны изменились. Снова. По-прежнему воплощенные, они больше не пытались поддерживать хоть какую-то форму, хотя бы даже ядовитой слизи, от испарений которой, если честно, было больше проблем, чем от любых других атак. Альберт едва успевал перестраивать поля так, чтоб они защищали от яда, но все-таки успевал. А что делать с тучей насекомых, твердых, как пули в стальной оболочке, быстрых, как пули, и в отличие от пуль способных самостоятельно выбирать цель?

Их не сжег огонь, они были неуязвимы для огня; не остановил ветер, они летели слишком быстро для ветра; часть из них, десятки или сотни, не смогли миновать поднятую смерчем кучу обломков, завязли в стволах деревьев, разбились о камни, но остальные прорвались в центр урагана. И ударили в защитные поля. В одну точку, одной бесконечной очередью. Демоны-самоубийцы?! Да быть такого не может!