Наталья Игнатова - Рыцарь из преисподней

В Ифэренн постепенно шло к тому же. Ренатир тридцать часов оставался без связи с внешним миром. Сейчас Марийка, с ногами забравшаяся на диванчик у прорезной стены, вполголоса трындела по телефону… такое впечатление, что сразу с десятком собеседников. Может, и правда с десятком, если не со всеми лужанами одновременно. Раз она до сих пор просто разговаривает, а не бегает вокруг, размахивая руками и рассказывая о неисчислимых бедствиях, обрушившихся на Карешту и христиан за эти сутки, значит, бедствий обрушиться не успело.

Ойхе тоже смотрела на Марийку, улыбалась, черные глаза, затененные длинными ресницами, потеплели, и смягчилось безумие во взгляде. Она считала вампиров своими детьми, Артур знал об этом, об этом все знали. Она убивала живых детей, об этом тоже было известно всем. Немудрено сойти с ума, если жить так, как она… вообще-то немудрено сойти с ума, если каждый день видеть в зеркале такую красоту.

– Зачем тебе война с князьями? – Артур понял, что, как только перестает думать о делах, начинает думать об Ойхе и думает не то, что подобает монаху и священнику. – Вы с ними друзья.

– Конечно, мы друзья. Но они демоны, а я человек. Князьям я зла не желаю, – Ойхе покачала головой, – я желаю добра людям. Им нужно знать о Боге, Артур, знать, что Он есть и что Он силен. Твоя вера прекрасна, – она наклонилась вперед, шелк камизы четче обрисовал полную, тяжелую грудь, – она даст людям новую, вечную жизнь. Но она отнимет все, что у них есть в этой жизни, не вечной, обычной, той, от которой они отказываются, принимая христианство. А война даст силу тем, кто боится перемен и крещения, убедит в том, что князья – не единственный выбор. В конце концов, фейри им гораздо ближе, фейри – их создания. А люди – дети моего Отца, и вернуться должны в Его дом, а не приходить сюда снова и снова, пока не потеряют все человеческое и сами не станут богами.

– Я думал, ты проклята.

Ойхе сделала кукольное лицо, хлопнула ресницами, мгновенно превращаясь из прекрасной и мудрой женщины в невероятно красивую пустышку.

– Это так сложно, Артур. Лучше продолжай считать меня проклятой.

– Но…

– Мне нужно еще кое-что. – Волна шелковых, блестящих кудрей перелилась с плеч за спину, на точеной шее стала виднее голубая тонкая жилка, и Артур забыл, что хотел сказать. – Ты отдашь Библии демонологам – это хорошо, ты расскажешь им о Боге – это тоже хорошо, но этого мало. Артур, я могу сделать анги доступными для всех христиан, если ты построишь храмы во всех столицах княжеств. Сеть выходов из храма в храм по всему Ифэренн. Тебе и твоим рыцарям она понадобится, и очень скоро. Ангами не смогут пользоваться вампиры, это решать не нам, и если Отец решил, что так должно быть, значит, так и будет. Но люди смогут.

Ей нужно было распространение христианства по всему Ифэренн. Благое дело, Артур тоже хотел именно этого. Но храмы в столицах… когда каждый христианин стал врагом князей. Это ведь не Земля, где правители, гонители христианства, не знали точно, кто из их подданных принял новую веру. Хотя какая разница? И тогда, и сейчас люди отрекаются от прежней жизни. А что князья могут сделать с ними, кроме как отнять эту жизнь? Да, разумеется, это не обязательно означает смерть, есть вещи хуже смерти, например потеря близких. Но… в этом ведь и смысл. Все или ничего.

Артур знал: его самого считали чудовищем потому, что он в свое время отказался вот так от брата. Отдал его на пытки и смерть. Еще он помнил свое удивление, ведь он все сделал правильно, почему же люди одной с ним веры осуждают его? Альберт, погибни он тогда, мог бы спастись. Честно говоря, другого способа спасти брата Артур не знал до сих пор. Христиане Ифэренн будут вынуждены поступать так же: отречься от семьи и от друзей, оставить все, идти к Богу. Ну так они готовы к этому. Те, что приняли крещение в Кареште, точно готовы.

Они пожалеют о потерях, но не о выборе, который сделали. Всем им, вообще всем христианам, есть на кого посмотреть, чтобы понять: бывают потери куда более страшные, но не бывает потерь напрасных. Тридцать три года жить, зная день смерти своего сына, зная, как он умрет, как долго и страшно это будет, – это могло бы стать кошмаром, но стало радостью от каждого дня с ним рядом, тем более дорогого, что смерть с каждым днем подходила все ближе. Она прожила это, пережила, выжила, и смерть, посрамленная, отступила. Теперь для людей смерти нет. Кто-то это уже понял и окунулся в воды реки Карешта, чтоб воскреснуть для вечности. Кому-то еще предстоит это понять.

А кто-то, конечно, останется с князьями, чтобы умирать снова и снова.

– Расскажи мне о вампирах, – попросил Артур. – Марийка и ты тоже, если закончила промывать мозги Себесте. Никто не знает их лучше вас.

– Отец знает, – Марийка захлопнула телефон и сунула в задний карман своих очень тесных джинсов. – Лучше меня знает, это по-любому. Но разговаривать с тобой, пожалуй, не будет. Он тебе, конечно, должен, и все такое, но он предпочтет сам что-нибудь сделать… в какой-нибудь безвыходной ситуации. А что с вампирами?

– А то, что наместники не позволят нам строить храмы на своей земле, если только не станут христианами.

– Они все маги. Какое им христианство?

– Вот именно. Единственное, что нам остается, – это покупать землю и вести незаконное…

Ойхе поморщилась и подняла палец, прерывая Артура:

– Условно-законное, рыцарь, условно-законное звучит гораздо лучше.

– Условно-законное строительство, – согласился Артур, который не видел особой разницы. Искать лазейки в законах – это одно, это он умел, называть использование лазеек законными методами – совсем другое. Этого он не умел, не любил и обычно не делал.

– А земля принадлежит вампирам, – продолжила Марийка. – Ага, я поняла. Только в Карешту из княжеств никто по-настоящему крутой не приезжал. Нам их надо будет искать в городах… ну или я могу у отца спросить, кто где главный, чтоб не искать.

– Или сразу в Пески? – спросила Ойхе. – Анга выведет к Пентаграмме, а там Марийка поможет сориентироваться.

– Нет уж, нет уж, – Марийка замотала головой, – в Песках клетки с Жертвами, Артур их увидит, возьмет топор, и нам не с кем станет договариваться. Вообще хаос начнется. В Песках и так хаос, – сообщила она Артуру, – никогда не поймешь, кто с кем дружит, кто с кем воюет, с какой стороны пулю поймаешь, кто в рейд позовет. Там жить надо, чтоб разбираться. А если ты еще и всех убьешь… хм. – Она моргнула.

– Порядок наступит, – резонно заметил Артур.

– Вы туда идете поговорить. – Ойхе звякнула браслетами. – Не увлекайтесь. Я скажу, чтобы Жертв выпустили или добили. Если ты будешь знать, что поход в Пески освободил… – Ойхе задумалась, что-то подсчитывая на пальцах. – Сто двадцать семь человек, захваченных вампирами для чудовищных экспериментов и вивисекции, это будет хороший стимул, правда?