Родерик Гордон - Глубже

Кроме этой и многих других, явно выдуманных историй, которыми шепотом обменивались за закрытыми дверями, о патрульных было практически ничего не известно. Знали только, что их привлекали к секретным операциям на поверхности, да и это могло быть домыслом. Что касается Глубоких Пещер, поговаривали, что там они тренируются выживать длительное время без всякой помощи. А теперь, когда Сара узнала их поближе, она убедилась, что они обладали самой устрашающей внешностью, а в серых, мутных, как у мертвых рыб, глазах стоял вечный холод.

В большом, но довольно простом вагоне было достаточно места, он передвигался на такой же ходовой части, как и у грузовых платформ. Его бока и крыша были обшиты деревянными планками, которые по дороге так часто обдавало жаром и потоками воды, что вагон совсем покоробился. Между планками зияли широкие щели, пропуская внутрь дым и стремительный ветер, пока поезд мчался вперед, отчего поездка для Сары была немногим лучше той, которую Уилл с друзьями совершили на открытой грузовой платформе. Грубые деревянные скамьи протянулись вдоль обеих стен вагона, а к полу в каждом его конце были привинчены низенькие, по колено, столики, последний из которых занимали четверо патрульных.

Солдаты были облачены в униформу — песочно-коричневые длинные плащи и свободные брюки с широкими щитками на коленях, — совсем не похожую на ту, которую носило большинство стигийцев. Саре тоже выдали комплект такой одежды: сейчас она ее надела, хотя носить все это было не слишком удобно. Ей не пришлось прикладывать особых усилий, дабы представить, что бы сказал Тэм, увидев ее в униформе их заклятых врагов. Касаясь лацканов куртки, она живо вообразила себе разочарование, написание на лице брата. Почти слышался его голос:

— Ой, Сара, как ты только в это влезла? Ты понимаешь, что делаешь?

Не в состоянии справиться с неприятным чувством в душе, она с трудом сохраняла спокойствие, и каждый раз, когда женщина принималась ерзать на жесткой скамье, одежда не издавала ни малейшего звука, опровергая расхожее убеждение, что их делали из кожи копролитов; судя по всему, форму шили из особенно мягкой, тончайшей телячьей кожи. Сара поняла: это делается, чтобы патрульные двигались незаметно, без фирменного скрипа черных как смоль костюмов, в которых щеголяли в Колонии.

Патрульные спали по очереди, двое спящих клали ноги на стол, пока двое других бодрствовали, оставаясь неестественно спокойными, сидя прямо, как стержень, устремив глаза прямо перед собой. От них, даже уснувших, веяло свирепой бдительностью, словно они были готовы в любую секунду броситься в бой.

Сара и Ребекка даже не пытались разговаривать из-за беспрерывного шума, который был громче обычного, о чем Ребекка предупредила ее заранее, потому что поезд ехал в два раза быстрее своей средней скорости.

Вместо разговоров Сара рассматривала сумку, по виду похожую на потрепанный школьный ранец, стоявшую на столе перед Ребеккой. Из нее торчала пачка верхоземских газет, на верхней виднелся заголовок «Ультра-вирус бьет наповал», набранный жирным шрифтом. Сара уже несколько недель не знала, что происходит на поверхности, и даже отдаленно не могла представить себе, что это значит.

Во время поездки она не один час терялась в догадках, чем такие статьи могут быть интересны Ребекке и стигийцам. Ее так и подмывало вытащить газеты из ранца, чтобы узнать подробности.

Но Ребекка ни разу не сомкнула глаз, даже не задремала. Прислонившись к стене, она сидела, аккуратно скрестив руки на коленях, словно погруженная в глубокую медитацию. Что-то в ее позе приводило в замешательство.

Обменяться парой фраз с ней Саре удалось, лишь когда поезд стал замедлять ход до самого малого, а потом и вовсе остановился.

Ребекка словно резко очнулась от странного оцепенения, неожиданно склонилась вперед и заговорила с Сарой.

— Штормовые ворота, — только и сказала она, после чего взяла газеты из сумки и принялась их пролистывать.

Сара кивнула, ничего не ответив, так как в этот самый момент откуда-то донесся скрежет. Патрульные встрепенулись, один из них раздал пассажирам консервные банки с полосками вяленого мяса и побитые белые эмалированные кружки с водой. Сара, поблагодарив, взяла свою порцию, и они молча принялись за еду, а поезд тронулся снова. Едва успев отъехать, он вновь остановился с резким толчком, и ворота за ним с лязгом захлопнулись.

Ребекка внимательно изучала газету.

— О чем это? — поинтересовалась Сара, скосив глаза на заголовок, гласящий «ПАНДЕМИЯ: ОФИЦИАЛЬНАЯ ВЕРСИЯ» . — Это свежие газеты?

— Да. Достала их сегодня утром, когда была в Верхоземье.

Ребекка бросила взгляд вверх, складывая газету.

— Вот глупая! Все время забываю, ты же знаешь Лондон. Я купила их рядом с Сент-Эдмундсом — знакомо, наверно?

— Это больница… в Хэмпстеде, — подтвердила Сара.

— Да, та самая, — сказала Ребекка. — И бог мой, ты бы видела, какая там неразбериха перед приемным отделением «Скорой», полный кавардак — очереди тянутся на целую милю.

Она театрально тряхнула головой, замолчала и улыбнулась, как довольная кошка, которая только что скушала миску самых нежных сливок.

— Правда? — откликнулась Сара.

Ребекка фыркнула:

— Вся жизнь в городе замерла.

Сара искоса наблюдала, как Ребекка вновь развернула газету и принялась читать.

«Но этого не может быть!»

Ребекка утром была в здании Гарнизона, готовилась к путешествию на поезде. Сара мельком видела ее, слышала голос, доносившийся по коридорам, — девушка не могла уйти из здания больше чем на час, при любом раскладе. Ей бы никак не хватило времени добраться до Хайфилда и обратно, не говоря уж о Хэмпстеде. Скорее всего, Ребекка лжет. Но зачем? Разыгрывает, чтобы посмотреть на реакцию? Или хочет показать свой авторитет, свою власть над ней? Сара была так озадачена всем этим, что больше не стала расспрашивать о новостях.

Поездка подходила к концу, когда Ребекка отложила газеты и, сделав последний глоток из чашки, наклонилась и вытащила из-под скамейки длинный сверток, обмотанный мешковиной. Она протянула его Саре, та взяла и, развернув, увидела, что это одна из длинных винтовок патрульных в комплекте со световым прицелом. Как-то в Гарнизоне ей доводилось брать в руки похожее оружие, когда солдат-стигиец, весь израненный в сражениях, инструктировал ее, как им пользоваться.

Сара вопросительно посмотрела на Ребекку. Не дождавшись никакой реакции, наклонилась к девушке.

— Это мне? Правда? — спросила она.

Сдержанно улыбнувшись в ответ, Ребекка медленно кивнула.

Зная, что не стоит снимать кожаные чехлы с обоих концов короткого медного прицела, поскольку случайный луч света может сжечь элемент внутри, Сара подняла оружие к плечу. Попробовав его на вес, она направила ствол в пустой конец вагона. Винтовка была тяжела, но женщина могла справиться с ней без проблем.