Оксана Демченко - Нет чужих бед

— Не умеем, — посетовала Рыся. — Есть пчелы, но их мало.

— А мы умели, — гордо сообщил Изоэ. — Мой род хранит сокровище. Живые семена айа. Это цветок, но огромный, как ваши деревья. Когда настала вечная зима, каждый род принял на хранение часть мира. Для этого мы живем под землей, хотя там ужасно плохо. Нельзя ведь допустить гибель наших родных цветов, пока есть хоть маленькая надежда. И когда нет — все равно нельзя.

— Ты говоришь важные слова, — сказала Рыся. — А мы еще не добрались до капитана. Внимание: выходим под открытое небо. Постарайся пережить это спокойно.

Изоэ благодарно кивнул: правильное предупреждение. Летать в синем, густом и теплом небе — уже не мечта даже. На подобное он никогда не смел надеяться. Первый шаг дался с огромным трудом. Плечи ныли, пытаясь чуть податься вперед, разворачивая крылья. Ноги болели, спотыкались — готовили сдерживаемый из последних сил прыжок, облегчающий взлет. Впрочем, кто сказал, что взрослым быть просто? Он единственный и'наэ здесь и отвечает за всех — как капитан, наверное. По его поведению станут судить о целом народе!

Рыся остановилась, ловко щелкнула языком — и'наэ так не могут — и замахала руками. Сверху, из-за крыши дома, выплыла тень. Скользнула, снизилась, замерла рядом. Дивное существо, формой подобное живому зеленому листку. Огромное! Девушка ненадолго задумалась, потом решительно кивнула.

— Из-за твоих воспоминаний мне самой хочется летать, — призналась она. — Это мальт. Он родич того самого, который был со мной, когда мы тебя подобрали. Малыш еще. Летает медленно, ленится и капризничает. Лэйс, вот наш друг, его имя Изоэ. В общем, вы познакомились. Полезли наверх, на спину Лэйса.

Идея полета на чьей-то спине, со свернутыми собственными крыльями, потрясла Изоэ. Спорить он не стал, быстро забрался в удобное углубление и уселся там. Рядом пристроилась Рыся. Велела держаться покрепче за особые костяные выступы. Погладила шкуру Лэйса. «Малыш» в ответ на ласку издал низкий длинный звук, шевельнулся и стремительно понесся вперед и вверх. Медленно? Если это медленно, как же тогда быстро?

Спросить не получилось. Рыся болтала без умолку: то и дело указывала рукой вниз, на дома, и поясняла, кто в них живет. Торопливо называла имена рек и озер. А впереди росла, занимая все больше места, прозрачная стена, еще недавно казавшаяся частью горного массива. На самом деле это город, центр управления кораблем, место, где живет капитан.

Мальт высадил своих наездников на высокой светлой площадке над обрывом. И умчался, снова низко загудев, — пожелал удачи, скорее всего. Изоэ махал здоровой рукой вслед летающему живому листку, пока мог его видеть. В ответ мальт шевелил своим тонким длинным хвостом, точно в такт движению ладони.

— Идем, нас уже ждут, — поторопила Рыся.

И повела гостя коридорами, светлыми, высокими. Во многих были прозрачные потолки и широкие окна, на стенах висели картины. Изоэ отвлекался и останавливался, ругая себя за несобранность. Но как пройти мимо такой красоты, не глянув на нее хотя бы мельком?

Наконец коридоры закончились дверью, за которой обнаружился зал с креслами и столом. Изоэ удивленно отметил: специально для него уже изготовили мебель! Особое кресло без сплошной спинки, в котором и крылатому сидеть удобно. Высокое, чтобы он не смотрел на прочих снизу вверх.

Капитан, вопреки тайному страху и'наэ, оказался почти одного роста с Рысей, а не вдвое выше нее, названной ребенком. Улыбнулся, усадил гостя и сам устроился в кресле рядом.

— Добро пожаловать, — приветствовал капитан. — Я Лоэль. Справа ты видишь нашу королеву, Сердце корабля, ее имя Тиэса. Она моя дочь. Мама королевы отдыхает, вы познакомитесь позже. Нора устала, собирая по кусочкам твои крылья, она ведь врач и немало потрудилась, возвращая тебя из небытия. Слева — мудрая, советник по… скажем так, обучению, хотя ее обязанности куда шире. Ее имя Вэйль. Напротив Риола — пилот и подруга Ами. А это Рахта, папа твоей подруги Алесии. Для первого разговора, полагаю, вполне довольно такого общества.

— Вы все знаете мой язык? — удивился Изоэ.

— Понимаем, — кивнул Лоэль. — Но говорим на своем родном. Для Алесии он знаком, а значит, и для тебя, ведь вы обменялись матрицами сознания. Поэтому тебе и кажется, что мы произносим слова и строим предложения на твоем наречии, без акцента и ошибок. Это свойство сдвоенного сознания. Весьма полезное.

— Я тайком читал книгу из библиотеки старейшин, — осторожно заметил Изоэ. — О межзвездных полетах. Там сказано: в разных мирах воздух не одинаков.

— Умная книга, — похвалила Вэйль. — Но ваш очень схож с нашим. А прочее… Смешно, наверное, слушать в очередной раз про магию, Рыся о ней уже упоминала, да? Скажу иначе. Мы создали для тебя фильтр. Ты его не ощущаешь, но он есть и прекрасно справляется со своей задачей.

— Удивительно, — честно признал Изоэ. — Вы столько можете! И действуете весьма быстро. Еще вчера я падал, впервые взлетев посреди зимы, обреченный и израненный, а сегодня жив, здоров, знаком с речью иного мира.

— Прошло двенадцать дней по счету твоего мира, — покачала головой Риола. — Наших три недели.

Изоэ прикрыл нижние веки, затем верхние. Осознать сказанное оказалось трудно. Он сидит здесь и глупо мечтает о полете в синем небе. Он истратил невозможно много времени впустую! А там, невесть как далеко, умирает город Зинн'э. Сегодня, самое позднее завтра, его старшие жители станут подниматься наверх, чтобы взглянуть на небо и навсегда заснуть с улыбкой на серых от холода губах…

— Что-то срочное? — мягко спросил капитан.

— У нас погибает город, — с ужасом прошептал Изоэ, понимая, что объяснить такое быстро и коротко невозможно. — Внизу не хватит тепла и пищи на всех. Лишние уйдут в зиму, наверх. Как ушел я. Мне казалось, это было вчера…

Осознание реальности рухнуло на плечи бременем боли, смело всю радость, подаренную Становлением. Он-то спасен и жив, сидит в тепле. А там, непонятно где, мерзнут и засыпают люди. Как просить о помощи? И что предложить взамен, если всем и'наэ нечего дать эльфам, которые умеют сохранять лето даже в непомерно долгом межзвездном странствии?

— Координаты, само собой, ты не сможешь указать, — без упрека, но с заметным огорчением предположил капитан. — Примерный район поиска понятен, но там горы, ущелья, скалы. Ничего не разобрать. К тому же ночь. Настроиться на твоих родичей мы едва ли сумеем. Вы идете умирать, не ожидая спасения и не скорбя. Без сильных эмоций не нащупать место. Тиэса, что скажешь?

— Изоэ, кто-то из твоей семьи выйдет наверх? — спросила женщина со светлыми волосами.

Изоэ подумал именно так — «волосы». И сразу сообразил: это слово тоже из памяти чужого народа. Может, обретенная в беспамятстве смесь сознаний и помогла пережить несхожесть так просто и безболезненно? Он смотрит на Тиэсу и видит, что королева прекрасна. Как цветок айа, сокровище рода. На рисунках цветок тоже светлый, серебристо-сияющий. Но Сердце корабля лучше. В ней живет сознательная и активная доброта. Ей не безразлична гибель совершенно чужих людей. Не похожих на нее, бесполезных, маленьких и не особенно умных.