Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — гроссфюрст

Конт Тулиэль подбежал, такой легкий, что трава не гнется под его изящными сапожками, уши торчат, лицо сияет, как солнышко, дивные удлиненные глаза горят восторгом.

— Вы эльф, — вскричал он ликующе, — вы эльф, сэр Ричард! Вы эльф из эльфов!.. Теперь никто не усомнится!

Я учтиво поклонился.

— Я же говорил, что весь из себя тонкий и нежный, хоть и глубоко в душе, а еще стихи читал как-то и где-то… даже сочинял, стыдно вспомнить!.. Мыться умею, хоть и страсть как не люблю это странное и ненужное дело, такой я деликатный, чувствующий, отзывчивый… особенно когда обедать зовут…

Мы оба повернулись к Синтифаэль, блистательной королеве, рожденной из Света и Солнца. Она уже пришла в себя и смотрит привычно надменно, глаза загадочно непроницаемы, прямоспинная, по светло-голубому платью нескончаемым потоком бегут от плеч к подолу и уходят в землю мириады искр, похожие на светящуюся воду, высокая золотая корона блистает на пышных волосах платинового цвета во всем величии, а ярко-синие шарики на зубчиках померкли и стали нежно-голубыми.

Строгие глаза чуть сузились, я увидел на краткий миг острое недоброжелательство, но она тут же отвела взгляд в сторону и произнесла через силу:

— Конт, распорядитесь начать сбор всех лучников. Полный запас стрел! А еще стоит послать к опушке разведчиков.

— Сделаю, — ответил конт и удалился так быстро, что вернее сказать — исчез.

Она повернулась ко мне, прекрасное молодое лицо словно бы стало старше за счет того, что сдвинула брови и посмотрела испытующе и с недоверием в глазах.

— Сэр Ричард?

— Счастлив был услышать ваши распоряжения, — ответил я искренне и поклонился тоже искренне, не мужчине же, женщине всегда пожалуйста, могу даже дважды, — вы все держите в своих изящных руках, Ваше Величество!

— Не в чужих же, — ответила она с непонятным выражением. — Когда, полагаете, ваш противник пойдет по этой дороге?

— Или сразу, — ответил я, — или очень-очень нескоро. Может быть, никогда. Ему велено ждать возможного вторжения людей с севера, со стороны королевства Варт Генц. Сюда может ринуться только по собственному решению.

Она нахмурилась.

— То есть нарушит королевское повеление?

— Да, — подтвердил я, еще не ощутив, насколько это для нее важно, — он откроет тем самым дорогу противнику, от которого должен защищать северную дорогу. Оправдывает его лишь то, что захочет выбить нас до того, как укрепимся в захваченной столице.

Она не спросила, как нам удалось захватить такой укрепленный город, чего я все время опасаюсь, не могу же рассказывать про тесное сотрудничество с их вечными врагами гномами, только покачала головой.

— Его ничего не оправдывает, — произнесла она чистым холодным голосом. — Приказы короля или королевы нерушимы!

Я поддакнул:

— Точно, Ваше Величество! И он будет наказан по заслугам. Ваши лучники выступят вершителями беспристрастного суда высшей и строгой этики.

Она вздохнула, произнесла с тяжестью в голосе:

— Но все же я очень не хотела влезать в такое… Правда, слово есть слово. Мы не люди, мы слово держим.

Я видел, что даже сейчас ищет пути отступления, заговорил торопливо и вдохновенно:

— Ваше Величество! Вы можете снять с себя эту тяжелую ношу.

Взгляд ее был полон подозрения, спросила холодно:

— Как? Это очередная ваша попытка обмануть нас?

— Нет, — поклялся я. — Токмо о благополучии эльфов и думаю, Ваше Величество! Спать ложусь — думаю, во сне думаю, и когда просыпаюсь — думаю. И сейчас надумал…

— Говорите, — сказала она раздраженно.

— Пусть ваши лучники, — сказал я вдохновенно, — кричат, выпуская стрелы: «Слава Ричарду Длинные Руки!.. Слава великому Ричарду!» Ну, еще что-нить придумайте лестное, я как-то совсем не против, когда меня хвалят, хотя я такой застенчивый, такой застенчивый… Это сразу снимет с вас вину, так как ответственность падет тяжким и просто невыносимым грузом на меня и мои хрупкие эльфьи плечи, а также почти горбатую спину. Именно я буду ответствовать за эту массовую… показательную порку. И никто из людей не подумает на эльфов, Ваше Величество. С чего бы вдруг они начали кричать мне хвалу?

Она смерила меня злым взглядом.

— Да, действительно… Виконт Лихтеэль, распорядитесь!

Молодой эльф из ее свиты поклонился, на меня посмотрел с великим уважением, смешанным с ледяным презрением.

— Будет исполнено, Ваше Величество.

Я не могу забыть, что в битве при Азенкуре три тысячи лучников уничтожили шестьдесят тысяч тяжело вооруженных рыцарей. За четыре часа были истреблены начисто цвет и гордость Франции: пали все герцоги, графы, бароны, король чудом избежал плена, но все командующие армией погибли.

И кто уничтожил — простонародье, не имевшее даже доспехов, в руках лишь лук, а за поясом короткий топор. Помня о том ужасающем разгроме, я еще в Амальфи начал усиленно развивать производство композитных луков, а умелым стрелкам велел денно и нощно обучать новичков.

С эльфами получше, они прирожденные стрелки, а луки у них хоть и простые, однако в рост человека, древко прямое, из незнакомого мне дерева, а тетивы тонкие и звенящие при малейшем прикосновении.

Королеву окружили ее фрейлины, на меня поглядывают с брезгливым интересом, как на дикую гориллу.

— Ваше Величество, — напомнила одна, — вас ждут на приеме.

Королева кивнула.

— Иду. Сэр Ричард, оставляю вас… надеюсь, с вашей стороны больше неожиданностей не последует.

Я помотал головой.

— Что вы, Ваше Величество! Никаких. Я и есть неожиданность, все остальное — мелочи. Ждите хороших вестей.

Она кисло улыбнулась, и они удалились яркой стайкой, похожие на умело собранный букет, где красиво подобраны платья пурпурного цвета, оранжевого, синего, зеленого, желтого, серебристые и черные с крупными заездами…

Эльфийские лучники появляются из леса бесшумно. Не слышу приказов, но собираются в отряды, чего-то ждут, а потом быстро исчезают за деревьями.

Меня словно забыли, наконец конт Тулиэль примчался, запыхавшись, выпалил быстро:

— Разведчики говорят, войско людей на конях появилось у леса!

Я охнул:

— Уже? Надо спешить к опушке…

Он сказал успокаивающе:

— Еще далеко, а лес большой. Им нужно обогнуть его, раз уж не решаются углубляться. На повороте дороги, по которой поскачут, задевая стременами деревья, мы их и встретим.

— Еще долго?

— Если будут ехать быстро, — сказал он, — то окажутся через три-четыре часа.