Дмитрий Казаков - Герой высшего качества

Егор улегся, но уснуть не мог долго: все раздумывал о Хранителях, что с сегодняшнего дня стали его сподвижниками: гном-медвежатник, гоблин-головорез, не умеющий сражаться гхыль-старьевщик с мечом и эльф, немного похожий на придурковатого нациста.

Интересно, кстати, а что они все-таки хранят?

Бурбурэль, похоже, в самом деле бодрствовал всю ночь.

По крайней мере, он разбудил остальных ни свет ни заря, и орава зевающих сподвижников во главе с героем двинулась сначала к мосту, а затем по дороге на юг, в сторону все еще далекого Серого замка.

— Ну и толпа, — сказал Аладдин, устроившийся на крупе рыжегривого пони. — Мы выглядим, точно бродячий цирк уродов. Одна радость — большинство тех, кто топает за тобой следом, погибнут в ближайшее время.

— А тебе их не жалко? — шепотом спросил Егор, надеясь, что советчик услышит, а Яхирон не обратит на реплику хозяина внимания.

— Нет. А чего их жалеть? Законы жанра. Статисты должны умирать толпами, персонажи второго плана — десятками, чтобы главный герой был как бы весь в белом и все такое.

— Я бы предпочел быть главным героем любовного романа, где никого не убивают.

Аладдин фыркнул:

— Ты, дубина? Рожей не вышел. Да и всем остальным тоже, если честно. В тебя обычного, лишенного хварны, влюбится разве что какая дурочка деревенская или такая уродина, что ты сам от нее в колодец бросишься.

— Ты с кем это разговариваешь? — спросил Яхирон.

— Сам с собой, — покривил душой Егор. — Э… репетирую речь, которую буду произносить в тот момент, когда повергну злодея и приставлю твое острие к его трепещущей шее.

— Это правильно, — одобрил меч, — это дело нужное.

Дорога чем дальше, тем становилась более оживленной: катили многочисленные обозы, брели странники, скакали отряды стражников. На Егора и компанию они внимания не обращали, хотя там имелись и эльфы, к которым во владениях Темного Властелина должно было быть особое внимание, и столь редкие в этих местах существа, как рахива и гхыль.

Частенько встречались деревни, большие и совсем не бедные, хотя откровенно угнетенные.

— Жируют, сволочи, под властью Зла, — приговаривал Бурбурэль, поглядывая на важных гусей, валяющихся в тени толстых свиней, и на пухлощеких детишек. — Продали души ради похлебки и злата. Но ничего, мы разорвем вековые цепи эксплуатации и принесем в эти места факел свободы!

При чем тут «вековые цепи», если Три Пальца начал злодействовать всего десятилетие назад, Егор спросить не решался. Он по-прежнему испытывал робость перед магом-эльфом и старался пореже с ним разговаривать, а при возможности и держаться подальше.

А то еще разгневается, пришибет сгоряча и только потом вспомнит, что он добрый.

— Вот и Валеос, — сказал Бурбурэль, когда на горизонте появились очертания городских стен и башен. — Бывшая столица Валийского королевства, ныне пребывающая в запустении и упадке.

Как вскоре подумал Егор, ни тем ни другим тут даже не пахло.

Они выехали к каменному мосту, переброшенному через Риаро и ведущему к городу, что уютно расположился между двумя реками, спрятался в «скорлупе» укреплений, каких не постыдилась бы ни одна цитадель: все сложено из огромных блоков, выглядит прочно и грозно, и между зубцами наверху посверкивают крохотные искорки шлемов стражников.

Перебравшись через мост, окунулись в царившую около ворот суету. Услышавшие вопли, ржание и ругань пони занервничали, так что пришлось их успокаивать. Гоблин Торот заулыбался, Бешеный Соня, как и положено деревенщине, выпучил глаза, а гном Помело зашевелил длинными пальцами.

— Кто такие? — спросил один из стражников, охранявших проход в город.

— Паломники в храм Многоокой, — ответил Бурбурэль.

— Что, все сразу? — удивился стражник.

— Конечно, — маг-эльф говорил твердо и уверенно. — Прибыли мы из мест далеких, и все, кто там поражены этой немочью, собрались вместе, чтобы совершить сие путешествие и излечиться. А самые болезные вынуждены путешествовать пешком, ибо страдают их части тела зудом невыносимым.

Аладдин за спиной Егора, судя по звукам, попытался сам себя удушить.

— А, ну ладно. Тогда платите пошлину и проезжайте… — стражник взял из ладони Бурбурэля несколько монет, отступил в сторону, да еще и гостеприимно помахал ручонкой, точно коридорный в отеле.

— От чего излечиться? — спросил Егор, когда они вступили в город. — Что за части тела?

— Лучше тебе не знать, — ответил Ганди-Ла. — А то, ну, хм, застыдишься…

Егор, возможно, и попытался бы настоять на ответе, но ему оказалось некогда, поскольку со всех сторон на него ринулись уличные торговцы и выпрашивающие милостыню нищие:

— Подайте, благородный господин, на водку с пивом!

— Гля, свежие раки, речные, по три менки за ведро!

— А вот свечи! Горят, не укорачиваются!

— Помогите ветерану всех последних войн, на новый дом немного не хватает…

— Изображения Многоокой, освященные в храме!

— Прочь! — рявкнул Бурбурэль, размахивая посохом. — А не то прокляну и нашлю чесотку!

Егор подумал, что магу-эльфу разумнее было бы скрыть чародейские способности, хотя в этом случае пришлось бы начать с одежды, а для Перворожденных, в этом сходятся все источники, имидж важнее всего, даже личной безопасности.

Толпа неохотно отхлынула в стороны, кого-то придавили, он заверещал, кому-то опрокинули тележку, и началась драка.

— Оживленно тут, — заметил Аладдин.

С этим трудно было не согласиться — далекий северный Ставир рядом с Валеосом напоминал кладбище; тут всего было больше — и толпы, и ширины в улицах, и этажей в домах; и еще создавалось ощущение, что все местные развлекаются тем, что постоянно дерут луженые глотки.

В каждой лавке имелся зазывала, а при нем — громогласный хозяин, в любом кабаке — компания любителей попеть, а на всяком перекрестке — не желающие уступать друг другу дорогу упрямцы.

— Я тут подерусь на оба уха. И оглохну. Или наоборот, — сказал Бешеный Соня.

— И того и другого лучше не допускать. — Бурбурэль покачал головой и с уверенностью опытного капитана принялся прокладывать курс через бушующее «море», спрятанное внутри стен Валеоса.

Через какое-то время они оказались в сравнительно тихом переулке, где по крайней мере можно было разговаривать, не повышая голос. Очутились перед постоялым двором, на вывеске коего, помимо названия, виднелась угловатая вытянутая штука, в которой Егор с большим изумлением узнал ракету.

— «Возрождение НФ», — прочитал Аладдин. — Странное название, и что значат две последние буквы, я не знаю.

— Остановимся тут, — Бурбурэль сказал это так, что стало ясно — он все решил и споров не потерпит.

Но Егор все же осмелился на робкий бунт.