Сергей УКСУС - Остров - 2

— А нету там больше тёмных, — чужак отложил недочищенную рыбёшку и уткнулся взглядом в стол. — Выели их. Всех, — он схватил кружку и допил не отрываясь. — Заходишь в деревню — а там тихо. И пусто. И так по всей долине.

В общинном доме опять повисла тишина: вражда враждой, а подобной участи тёмным не желал никто. Люди бросали друг на друга короткие взгляды и по примеру гостя утыкались глазами в столешницу. Говорить никому не хотелось. Даже скандальный старик хмуро высматривал что-то на дне своей кружки. Наконец маг, разжав стиснутые до побеления костяшек кулаки, глухо спросил:

— Там ещё осталось? В бочонке?

— Есть идеи?

— Угу. Бегуна оставляем здесь, двоих — в патруль по окрестностям, а с остальными пробежимся до этой… как её…

— Лигуновки.

— Она самая.

— А если этого козла там нет?

— Ксиву покажем. Или просто спросим, куда эта гоблова отрыжка делась.

— Смотрителю сообщить придётся.

— Угу. Сейчас дойдём до наших и свяжемся.

Кастониусу надо что-нибудь оторвать. Что-нибудь лишнее, вроде головы. А нам надрать задницу. За тупость. Вот почему, блин, не подумали, что кто-то может в деревнях гадить, а?! Ладно партнёр. Он память потерял. А я? Ведь маячило же смутно на периферии что-то этакое! Раз есть поселения вдали от городов, так и долгорясые должны быть! Браки заключать, покойников хоронить… За каждым делом ведь в городской храм не набегаешься! Н-да-а-а, не гожусь я в правители. А в кого гожусь? Хм-м-м? В бароны? А они тут бывают? Что-то из всех титулов я только про герцогов слышал, королей, императоров и ещё графов. Может, и бароны есть. Только, опять же, баронством управлять надо. Другими словами, тоже геморрой. И подданные. Как у нас говорили — лишний состав. Не, на фиг…

А может, зря мы на Кастониуса бочку катим, а? Ну, сказал бы он нам про этих, а дальше что? И с чего бы он говорил то, что и так всем известно? И когда? Уж если с этой стороны подходить, то отрывать лишнее надо целой куче народу, начиная со смотрителя. Н-да. Получается, сам виноват. Лопухнулся.

Если смотритель и удивился, то только нашей недогадливости. Во всяком случае, по-другому воспринять донёсшееся по каналу хмыканье у меня не получилось. А последовавшие его слова: «Не беспокойтесь, об этом подумали», — только подтвердили это мнение. Потом мы спросили, началось ли и на острове тоже, рассказав о сделанном в Тар'зирате. Оказывается, всё-таки началось, а сигнал… Ну, нам смотритель его лично послал, так сказать. Тогда ещё. Угу. Партнёр тут же сравнил порядок в организации заговорщиков с известным заведением (тем, которое с дамами-с) во время пожара. С той стороны канала опять хмыкнули и предложили покомандовать самим, причём ехидство из этого предложения чуть ли не лилось. Само собой, в ответ последовало любимое Серегеево «На фиг!». Вообще, я в последнее время стал замечать, что этим двоим явно нравится вот так вот переругиваться. Вот честное слово — как два вредных старых гриба на завалинке! И я при них. Мучаюсь.

Под конец же смотритель перешёл на серьёзный тон и очень попросил, когда разберёмся со своими делами, заглянуть в Прибрежный. Угу. Приплыли, называется…

До местного варианта Мухоср…ска — деревни Лигуновки — доскочили часа за три быстрого марша. Крупненькая такая деревушка. Не Новый Лагерь, конечно, с его частоколом и ходящим строем населением, но всё равно основательная. Даже часовня есть, единственная (как нам с гордостью сообщил чуть ли не первый встречный) на всю округу. Одним словом — мечта феодала (что-то меня в последнее время куда-то не туда тянет. Или это так облом с Сизой действует? Чего себе-то врать? Мелькали мысли долинку подгрести, мелькали…). И опять население моим тёмным едва не клыки кажет. Да и с нами через губу разговаривают. Ну-ну. Настроение у нас после вчерашнего как раз подходящее, чтобы шариками покидаться. Так что милости просим, что называется.

Пока дошли до площади (ещё один своего рода показатель благополучия, не во всяком поселении встретишь), успели налюбоваться крепкими деревянными домами на каменных фундаментах, обширными ухоженными огородами и медленно, но верно растущей толпой сопровождающих. С лопатами, вилами и какими-то дрынами. Когда любопытных стало больше десятка, мы не долго думая показали им тот же фокус, что когда-то Киру на плацу Северного — шарик под ноги самым шустрым, и поскольку пыли на дороге было много… В общем, примерно с полминуты мы не трогались с места, наслаждаясь концертом артистов разговорного жанра. Потом выступающие охрипли и стали повторяться, да и нам наскучило. Поэтому, оставив любителей стайного нападения протирать глаза и отплёвываться, двинулись по своим делам, благо часовня уже находилась не дальше пары десятков шагов.

«Умник», ради которого мы попёрлись в такую даль, поджидал на крыльце. Мужик выше нас на голову и в плечах в два раза шире. Ну, и морда с кулаками соответствующих размеров. Правда, получив сначала ногой по самому своему любимому мужскому месту, а потом ребром ладони по шее, скрючился этот тип, как какой-нибудь доходяга, что нас, в общем-то, вполне устраивало — легче вязать и обыскивать. По крайней мере, особо в таком состоянии не посопротивляется. Поручив тёмным обработку клиента, мы с Шером выдвинулись навстречу ещё одной группе местных. Угу, именно: приготовив шарик побольше. Как показывает наш с партнёром печальный опыт, если заранее предъявить, чем можешь стукнуть, может, и бить не придётся. Так и сейчас получилось: сообразив, что без жертв с их стороны явно не обойдётся, сельские жители резко затормозили, быстренько попрятали за спины орудия тяжёлого крестьянского труда и чуть ли глазки не потупили.

Примерно через двадцать счётов вперёд протолкался толстый бородатый тип лет под сорок, злобно зыркнул нам за спину, потом уставился на нас и заговорил:

— Слышь, уважаемый, а чё эта вы тут безобразничаете, а?

— Безобразничаю?! — Людоед поднял брови, изображая крайнюю степень удивления. — Уважаемый не-знаю-как-вас-там, безобразничать я буду, когда начну вашу деревеньку в щепки разносить. За укрывательство отступника и сопротивление Инквизиции.

— К-какой Инквизиции?! — опешил толстяк.

— Инквизиции Храма, — оскалившись, любезно пояснил Казус и, чуть повернув голову, крикнул себе за спину: — Эй, парни, поторопитесь! Похоже, тут ещё отступники есть!

Толстяк застыл, забыв закрыть рот. Неизвестный маг, сопровождаемый нелюдью, только что фактически обвинил его в отступничестве, а их деревню — в укрывании отступника. И какого?! Почтенного, всеми уважаемого жреца, не один год уже денно и нощно помогающего крестьянам в их нелёгкой жизни! Крикнуть бы своим, чтоб били чужаков, да маг этот… Да и вдруг и правда Инквизиция? Тогда что? Тронешь этих — придут другие да всю деревню выжгут, ни старого, ни малого не пощадят. Храм-то хоть и добр, но обид не прощает!