Юрий Ландарь - Сын генерала

Третий день тарты посвятили борьбе, в основном тартской. Наибольшей популярностью у публики пользовался особый вид борьбы – жирный. Голые борцы – в одних набедренных повязках – обмазывались с ног до головы подогретым бараньим жиром. Жиром же поливалась и площадка для борьбы: несколько сшитых шкур. И можно себе представить, что происходило на этой площадке. Сколько произошло нелепых падений – вызывающих насмешливый хохот у одной половины зрителей, и возмущенный свист у другой.

Лично для себя, в этом виде борьбы, Гартош не увидел ничего полезного, или хотя бы забавного. Чтобы заслужить благосклонность у зрителей, борцы старались изо всех сил, но у Гартоша они вызывали только жалость. Побеждал здесь не самый сильный, или умелый, а самый изворотливый. И где можно реально применить опыт этой борьбы, виктанийцы не представляли. Алькон предположил, что эти навыки могут пригодиться в бане, если вдруг придется отбиваться от толпы сексуально озабоченных мужиков. Разве что…

Гартош радовался, что ему не пришлось участвовать в этом цирке. Но от традиционной тартской борьбы, ему было не отвертеться. Они с Никором не участвовали в борьбе за чемпионство: это было личным выяснением отношений между родом Осколов, и родом Сертеров.

Сперва состязались сильнейшие борцы Тарта. И представители Юквара проиграли своим соседям, борцам из Жирта. Гартош видел, какое разочарование царило среди хозяев. Создалось впечатление, что умер кто-то очень близкий всем человек. Хотя и тогда, вероятно, горя было бы меньше. Но ничем помочь юкварцам он не мог, напротив, он собирался усилить это горе победой над Никором.

Но, как оказалось, мечтал Гартош напрасно. Никор не зря был так уверен в своей победе, тартской борьбой он владел в совершенстве. И не проиграть на первой же минуте, Гартошу помогли его сила, природная ловкость, и кой-какие навыки. Но все равно, площадку для борьбы он покинул под улюлюканье тартских зрителей.

– Начало положено! – радостно потирал руки после поединка Никор.

– Ничего, ничего, у вас впереди еще ховарская борьба, а потом фехтование и кулачные бои, – в общем-то, беззлобно ответил Гартош, разминая вывернутое плечо.

Никор снисходительно рассмеялся.

– Ховарская борьба! Смех один. Нашу жирную борьбу и то смотреть интересней.

– Не скажи, – вмешался в разговор Сирел. – Против умелого бойца, и двух ваших хваленых борцов маловато будет. А то и трех.

– Твои слова можно передать моему отцу? – вкрадчиво спросил Никор.

– Можешь передать. – Твердо ответил Сирел.

И судя по тому, что объявили вслед за этим, слова Сирела были переданы и услышаны. После схватки в ховарской борьбе Никора и Гартоша, Сирел встретится с двумя лучшими тартскими борцами.

– Справишься? – с легкой тревогой спросил Гартош.

Сирел молча и утвердительно кивнул.

Повторный поединок с Никором, теперь уже в ховарской борьбе, Гартош проводил хорошо отдохнувший и проинструктированный Сирелом. И теперь пришел триумф виктанийцев. Никор был, конечно, знаком с ховарской борьбой не понаслышке, и кой-чего умел, но тягаться с лучшим борцом среди второлеток Южной Высшей Военной Академии, ему оказалось не под силу. Хотя нужно признать, этот поединок не вызвал такого ажиотажа как первый. Тарты не очень уважительно относились к ховарской борьбе. Не очень расстроился и Никор.

– Один, один, – великодушно согласился он, смотря на сияющее лицо Гартоша.

Для Никора эта победа была то же самое, как если бы Гартош его переплюнул, в прямом смысле слова. А вот бой Сирела с двумя лучшими борцами в тартской борьбе, получил большую огласку, и вызвал немалый интерес. И заслуга в этом была именно Сирела. Он победил всех своих соперников в ховарской борьбе (в том числе и жеранцев), причем сделал это так эффектно, что расшевелил публику, до этого не особо обращающую внимание на поединщиков. И вот теперь он один против двоих.

На площадку вышли два борца: один представитель Жирта, другой Юквара. Мощные фигуры, бугрящиеся мышцы, на свирепых лицах решимость поломать любого кто попадет к ним в руки. Вышедший вслед за ними, в общем-то, немаленький Сирел, выглядел как-то несерьезно. Публика встретила его появление двояко: в основном насмешливо, но были и одобряющие крики. Видимо нашлись смельчаки, поставившие деньги на виктанийца, все-таки он неплохо показал себя в предыдущих боях. Да и земляков из Виктании здесь оказалось немало.

Судья ударил в гонг, и переглянувшись, тарты начали обходить своего нового виктанийского друга с разных сторон. Непримиримые до сего момента соперники, забыли на время свои разногласия, и сейчас с особым удовольствием собирались надрать задницу этому выскочке.

Спокойно дождавшись, когда его соперники разойдутся окончательно, Сирел рванул к ближайшему из них и, поднырнув под широко расставленные руки, нанес сильный удар в корпус. Затем, выскочив за спиной тарта, ударил пяткой в тот же бок. Не было видно, чтобы тарт особо пострадал, борцы такого класса могли долго терпеть боль, но начало было положено, Сирел показал, что не намерен бегать от соперников. Второй тарт действовал более осторожно и собрано. Он несколькими быстрыми движениями попытался взять Сирела в захват. Тот нанес по рукам борца пару сильных ударов, а затем дал захватить свою ногу. Зачем он это сделал, стало ясно несколько мгновений позже. Борец стал выкручивать виктанийцу ногу, и Сирел пользуясь руками тарта как подставкой и рычагом, нанес ему сильнейший удар в незащищенную голову. Удар в висок был настолько силен, что Гартошу показалось, что он услышал треск ломаемых костей.

Через пару секунд тарт оказался на полу, а Сирел на ногах. Над площадкой повисла напряженная тишина, зрители больше не свистели в адрес Сирела и не подбадривали своих любимцев – только что одного из них вырубили начисто, и многие подозревали что насовсем.

Оставшийся тарт не спешил атаковать, и Сирел напал сам. Он осыпал своего противника ударами со всех сторон. Нанес удар в коленную чашечку, несколько ударов по локтям, еще несколько по печени, и тарт отступил. Он привык держать противника в своих сильных руках: давить, ломать, выворачивать, а не кружиться как медведь на пассике.

В конце концов, Сирел остановился. Загнанный в угол площадки тарт, стоял в стойке кулачного бойца, закрывая руками голову и корпус, о нападении он больше не думал. Всем стало понятно, при желании виктаниец мог измочалить своего соперника, и то, что он не стал этого делать, лишь добавило ему уважения.

Сирел протянул Тарту руку, тот, секунду поколебавшись, пожал ее своей огромной лапищей. Гартош вдруг испугался, что тарт надумает применить какой-нибудь прием, но тот до подлости не опустился. Зрители приветствовали благородный жест виктанийца сдержанными одобрительными криками.