Юрий Ландарь - Сын генерала

Отрубив очередную голову, Гартош устало оперся об меч. Тяжело дыша, но всего лишь с одной царапиной на руке, подошел Игар.

– Ты молодец, двух таких зверюг завалил. Они здесь главные были.

О своей победе он скромно умолчал. Его противник, лев-оборотень, валялся неподалеку, и тоже без головы.

– Сам не понимаю, как это я умудрился, – недоумевал Гартош.

Игар оказался прав. После гибели предводителей большинство уцелевшей нечисти поспешили скрыться. А тех, кто не проявил такого благоразумия, совместными усилиями добили.

Бой был страшен своими последствиями. Как оказалось, не получил ни одной раны лишь Гартош. Остальные получили раны и увечия разной тяжести.

Погиб Лебер… От полученных ран умер Вотерджох, присмерти находился Терес… Вирону сильно порвали спину, Газа также вся была исполосована. Алькон получил несколько колотых и резаных ран и также надолго выбыл из строя. Седой Дигур остался без руки, его синьшельство закончилось.

Погибли шестеро академиеров, столько же реатцев, трое синьшелов. Первый патруль пропал безвести.

Вскоре из соседних казарм прибыла подмога во главе с самим графом Ретцом – командующим гарнизоном Галофа. С ним приехали и шестеро незнакомцев. Как оказалось, это были знаменитые пауки-призраки: элитные охотники и истребители нечисти, и если они оказались здесь, значит, намечалось что-то серьезное.

Казарма в Арахене на время превратилась в госпиталь. Командование логично посчитало, что легче привезти лекарей и магов на место, чем транспортировать такое количество раненых, тем более многие не пережили бы дороги.

Гартош уныло ходил от койки к койке, помогал чем мог лекарям, и никак не мог заполнить ту пустоту в душе, которая возникла с гибелью друзей академиеров, а также хорошо знакомых синьшелов и реатцев. Возле койки Седого Дигура он задержался. Дигур враз постарел, потерю руки в его возрасте не каждый мог пережить. Почувствовав рядом с собой чье-то присутствие, старик (теперь действительно старик) открыл глаза, долго смотрел на Гартоша немигающим взглядом.

– Не ходил бы ты с ними, сынок, – наконец тихо сказал он. – Ты им нужен только как приманка. У нечисти на тебя большая обида, вон, сколько ты их за раз перебил. Теперь они на тебя устроят охоту. А паукам это как раз и надо.

Под таким углом предложение пауков-призраков Гартош не рассматривал. А ведь в словах Дигура был смысл. Гартош вспомнил свой разговор с пауками.

Прибывшая с графом Ретцом шестерка держалась обособленно, подчеркнуто обособленно, даже можно сказать, несколько высокомерно. Еще бы, легендарные пауки-призраки, известные в Ларфе и за его пределами охотники и истребители нечисти. От синьшелов они отличались тем, что охотились исключительно на высшую нечисть, на элиту, предоставив синьшелам и иностранным волонтерам рутинную, повседневную работу. Тем более удивился Гартош, когда на другой день по прибытии к нему подошли двое из призраков, а потом подтянулись и остальные.

– Значит, ты и есть тот знаменитый Гартош, который в одном бою уничтожил двоих оборотней и троих вампиров? – спросил крепкий широкоплечий мужчина, в котором неуловимо чувствовалось естество настоящего воина. Слово «знаменитый» он произнес с чуть заметной иронией.

Тогда Гартош не придал этому значения, еще бы, с ним разговаривают сами призраки, а ведь он о них был наслышан еще в стенах академии. Гартош очумело переводил взгляд с одной живой легенды на другую и не мог произнести ни слова. Наконец до него дошло, его ведь спросили, нужно отвечать, такие люди долго ждать ответа не привыкли.

– Оборотней и двух вампиров я прибил, было дело, – чуть успокоившись, тоном бывалого воина, ответил он вопрошавшему, – а третью вампиршу, малютку Лайтру, добил мой друг Вирон, вон он лежит. – Пауки даже не повернулись к Вирону. – Да и в смерти остальных не только моя заслуга. Они были уже порядком вымотаны еще до встречи со мной.

– Скромный мальчик, он мне нравится, – пропела подошедшая паучиха с фигурой богини и легким шрамом на лице.

Гартош бегло пробежался по ней взглядом и пришел к выводу, что на шрам можно внимания не обращать. Его жадный оценивающий взгляд не ускользнул от пауков, мужчины с пониманием переглянулись – молодец малец, ловит самую суть. Женщина со шрамом лукаво, и даже как показалось Гартошу, многообещающе улыбнулась, у него от неожиданности и от счастья чуть не подкосились ноги.

– Что-то я сомневаюсь, что этот мальчик может что-нибудь, кроме как пялиться на женщин.

Вторая паучиха не скрывала своего пренебрежения и даже враждебности (с чего бы это?).

– Брось, Эзари, мальчик здесь совсем одичал, вот и пялится на первую встречную женщину.

Паучиха со шрамом лукавила. На такую пялился бы любой мужчина, в любой обстановке, сколько женщин не находилось бы вокруг.

– Мы собираем отряд, – не дал развить тему первый из подошедших к Гартошу призрак, – который устроит облаву на нечисть. Отряд будет в роли загонщиков, а мы-в роли охотников. – Теперь Гартош понимал, почему их называли пауками, они сидели в засаде, словно пауки в паутине, так и выискивали свои жертвы. Ну а про призраков все понятно – сделали свое дело и исчезли. – В этих местах что-то стало слишком тесно от нечисти, нужно немного почистить, да разузнать, куда делся ваш первый патруль. Пойдешь в загонщики?

Гартош чуть не оторвал голову кивая. Конечно пойдет! Выгонять дичь самим паукампризракам! Будет что рассказать в академии. Паук удовлетворенно кивнул, он и не ожидал другой реакции.

– Познакомься с нашей компанией. Меня зовут Кайрас. Это Эгер. – Высокий черноволосый мускулистый паук коротко кивнул. Такой же высокий и мускулистый, но шатен, оказался Боратон. Иварин был пониже, с гладко выбритой головой. Паучиху со шрамом звали Викаса, она обворожительно и вновь многообещающе улыбнулась Гартошу. Эзари не проявила никаких эмоций при знакомстве, лишь хмуро смотрела на новоявленного помощника. Надо держать с ней ухо востро – отметил про себя Гартош. – Через два дня выступаем, будь готов. – Не особо красноречиво закончил Кайрас.

Шестерка разом потеряла к нему интерес и дружно разошлась по своим делам. Проходя мимо Гартоша, Викаса зацепила его своим шикарным бедром. Гартош возликовал, и пообещал себе этой же ночью попытаться познакомиться с паучихой поближе, если пауки, конечно, не оторвут ему за это голову.

И вот теперь Седой Дигур заставил его посмотреть на предложение пауков по-другому. Выходит он им нужен не как загонщик – гроза нечисти, а как приманка, на которую эта нечисть будет усиленно охотиться. Хотя, если разобраться… Какая к черту разница! Загонщиком он будет или подставной жертвой! Он искренне надеялся, что пауки не дадут его в обиду, да и сам он не кто-нибудь, а Оскол.