Ким Сатарин - Вторая радуга

— Но ведь есть же программируемые сновидения? — спросил юноша, глядя в глаза директору. — Я сам как-то такое делал, но я дилетант, а в школе должны быть мастера. Запрограммировать меня, и поутру я буду знать, какой выбор я сделал.

Юрий Константинович оборвал его на полуслове, выставив вперёд раскрытую ладонь. В программировании было столько нюансов, такое большое значение имели детали, что осуществляющий программирование человек легко мог бы юношей манипулировать. Даже простое упоминание цвета или животного, заведомо ему неприятного, уже резко сдвигало вероятность определённого ответа. А в школе, сомнений не было, все были заинтересованы в его успехах. Непредвзятого человека найти было невозможно.

— К тому же человек не автомат, он способен пересмотреть уже принятое решение. Вообще выбор лучше делать, очень хорошо представляя его последствия…

И опять ничего не изменилось. Разговор с директором, как и с Мариэттой, оказался немного изменённой версией разговоров с Ольгой. Всё то же самое: надо повзрослеть. А как — о том никто и речи не заводил. Наверное, правильно: взрослеют не по чужим подсказкам.

А в школе тем временем наступил период аскезы. Часть персонала ушла в отпуск, их функции взяли на себя школяры первого года обучения. Снега на равнинах таяли, и сообщение с внешним миром на три недели прекратилось. Событие было запланированным и, следовательно, несло в себе какой-то смысл. Пока что Ермолай обнаружил лишь то изменение, что ему пришлось координировать работу группы и прочих первогодков. Дочь шамана взяла на себя работу столовой. Хоть более опытные школьники с усмешкой стращали новичков, что тем придётся сидеть на хлебе и воде, особых перемен в питании не произошло.

Инструкторы остались почти все, а вот из преподавателей юноша встречал немногих. Артемовны тоже не было, так что он остался без присмотра. Прибавилась и ещё одна, довольно серьёзная, обязанность — обеспечение безопасности школы. В период аскезы этим занимались все способные к этому первогодки. Галка, Сашка, еще несколько экстрасенсов и слышащих по очереди дежурили, пытаясь уловить возможную опасность, несколько кинетиков патрулировали окрестности. Хотя по тающему снегу вряд ли кто полез бы в сопки, с безопасностью никто не шутил.

— Ты там что делал? — удивился Ермолай, когда однажды и Игорь вернулся из ночного дозора.

Сам он получасовой медитацией восстановил силы после ночного дежурства в кочегарке, и впереди ещё предстояли весьма неприятные обязанности по распределению нарядов на грязные работы.

— Я же тоже кинетик, — гордо провозгласил сосед.

— Так ты вроде по деревьям мастер?

— Больше по флоре, это так. А вообще — по живому. Животные к моим воздействиям податливы не меньше. Только само воздействие не такое прицельное. Но оглушить человека, не владеющего защитой, я смогу без труда.

Конечно, на практике он своего умения не испытывал. Зайцев, случалось, парализовал, но что там заяц, один из самых слабых зверей.

— А сильные кто?

— Волк, медведь, крыса. Человек, вышедший на охоту. Все пресмыкающиеся.

— Ну-ну. Лес патрулировать, ясное дело, приятнее, чем картошку в кухню поднимать или уголь лопатой ворочать.

— Распределять приятное и неприятное поровну — твоя обязанность, — напомнил Игорь.

— Вот оттого я сам и взял на себя первые непрестижные дежурства, чтобы потом иметь моральное право послать по своим стопам других. А я сам в патруль отправлюсь…

Школяры от тяжелых работ открыто не отказывались. Мариэтта вообще, всем на удивление, подавала пример образцового поведения. Даже Инга восприняла мытьё тарелок как важный элемент школьной программы.

— Да я сейчас просто отдыхаю, — простодушно улыбнулась она юноше, когда тот её похвалил. — Думаешь, поддерживать усилия других легче?

Харламов только что сгрузил на пол замороженную рыбину в полцентнера весом, и присел отдохнуть возле разделочного стола.

— Я думал, ты к домашнему хозяйству равнодушна.

Но Баканова, как и другие девчонки, именно в стенах школы вдруг нашла неизъяснимую прелесть в приготовлении пищи. Оказалось, многие заходили порой на кухню, чтобы помочь поварихам приготовить то или иное блюдо. Сама она, правда, дальше простых салатов не продвинулась, а вот Мариэтта и Вера хоть сейчас могли заменить любую из поварих.

— Я на Мари удивляюсь, — призналась девушка, — обычно никто из команд готовить не любит. Она даже пошутила однажды: выгонят из команды, так хоть на кухне примут. Мне кажется, она бы не расстроилась, если бы всё так и получилось.

— А ты бы расстроилась?

— Кому я без нашей команды нужна, Ерёма? — удивилась девушка. — Вы все — это моя судьба на годы вперед, и никакой другой я не представляю. Моё место в жизни — здесь. У тебя разве не так? — она посмотрела на него долгим оценивающим взглядом и на глаза у неё внезапно навернулись слезы.

Юноша разом почувствовал, насколько сильно способна воздействовать она даже на него, обладающего мощной защитой. Его как будто придавило к земле, кишки в животе разом скрутились в узел и отчаянно зачесались, а в голове словно зазвонил колокол, и мысли разом застряли на одном пункте: немедленно остановить Ингу. Он что-то ей бормотал, успокаивая, гладил по рукам, а вокруг собрались растерянные школяры, которых упадок Ингиного настроения разом лишил работоспособности.

— Ой, прости, Ермолай, — рыдала девушка у него на плече, пока незаметно подошедшая Ольга прикрывала окружающих от последствия её истерики. — Я давно так не расстраивалась, меня теперь очень трудно зацепить. Только если кто-то из наших вдруг меня огорчит…

— Это ты меня прости, Инга, — каялся в ответ юноша, — я так привык в дебрях психоанализа бродить, что и со своими иногда заговариваюсь.

Он тихонько поглаживал её по спине, одновременно передавая быстро вызванное из памяти ощущение спокойствия и уверенности в будущем. Вот теперь он понял, отчего Артемовна в первую очередь отрабатывала с ним умение управлять собственным внутренним миром.

Баканова успокоилась. Пришлось, правда, прочитать ей короткую лекцию по психоаналитическим методикам. Но основной удар приняла на себя дочь шамана, закрыв всех вокруг от воздействия расстроенной девицы. Получилось это у неё, как можно было заметить, без видимых усилий. Девушки на кухне вернулись к работе, неприятные ощущения в организме прекратились, хотя Инга в норму пришла далеко не сразу. Как-то неожиданно в кухне появился Игорь, глазами указал юноше на дверь и тот с облегчением вышел во двор. Там он обнаружил Сашку.

— Ты здорово её напугал, — дипломатично высказался Богачёв, сам порядком встревоженный. — Ей показалось, что ты хочешь бросить группу. Да я-то понимаю, что ты озабочен несколько другими проблемами, но Инга в такие тонкости вникнуть не смогла.