Ким Сатарин - Вторая радуга

— Я сразу и подумал, что это наши, — доложил Шатохин не столь оживлённо.

Ему уже стало ясно, что его приглашать на свадьбу не собираются, а напрашиваться не позволяла гордость. Ермолай поинтересовался насчёт машины, но Женька сказал небрежно, что — заработал. Кинетики вообще-то ценились, в некоторых случаях их вмешательство позволяло решить весьма сложные проблемы. Вдруг зазвучала мелодия, Евгений вытащил мобильник и с некоторой опаской посмотрел на экран. Увиденное его успокоило, а жених ощутил, что оказался здесь Шатохин совсем не случайно и очень хочет задать некоторые вопросы. Хочет — и боится ответов.

— Да, слушаю. Уже в Ручейном, возле дома Харламова остановился. Ермолай Николаевич Харламов, мы учились вместе. Через пять минут буду, — он сунул телефон в карман и спросил: — А вам мобильники разрешены?

Конечно, телефоны вне школы были разрешены — это он знал и сам. Вопрос имел другой смысл, он хотел знать, пользуется ли кто из членов группы мобильной связью. У Лёньки телефона никогда не было, а у Ермолая со школьных времён остался старый, и он продиктовал Женьке номер.

— Послезавтра днём звякни, если не занят будешь…

Шатохин поспешно уехал, а свидетель вопросительно посмотрел на жениха. Оба понимали, что их бывший соратник пытается что-то разнюхать. Даже не он сам, а подталкивающие его к этому люди. В голове у Женьки крутились разные глупости о тантре левой руки, секте пашупатов — ему, похоже, внушили, что за Школами Радуги скрываются адепты экстремистских течений индуизма. Однако он был не столь примитивен, чтобы поверить в столь откровенную чушь, да к тому же период пребывания в школе его чему-то научил. Шатохин не верил тому, что говорили преподаватели школы, но он не верил и тому, что говорили ему враги Школ Радуги. И единственными, к кому он относился с уважением, оставались ребята из группы.

— Мариэтте скажем? — спросил Лёнька, определённо пребывающий в задумчивости.

— Я не стану, — ответил жених твёрдо.

Муртаза привёз ребят из группы на автобусе прямо к поселковому ЗАГСу. По дороге они прихватили невесту со свидетельницей, так что на виду у всего посёлка на бракосочетание вышагивали только жених со свидетелем, одетые полагающимся образом, да семья жениха: младшая сестра и родители. Население Ручейного, как и было задумано, отреагировать не успело. У дверей ЗАГСа стояли лишь Костя с Гришкой в парадных костюмах. Первый обречённо озирался по сторонам, а Григорий невозмутимо смотрел в пространство. Ермолай определил, что под пиджаком у него скрывался пистолет, и несколько удивился. В его представлении сил группы было достаточно, чтобы отразить атаку, по меньшей мере, роты спецназа — причём отразить ещё до того, как те получат приказ атаковать. Видимо, мастера Радуги опасались не обычных людей.

Процедура росписи прошла неожиданно быстро: обмен кольцами, подпись в журнале, поцелуй — и жених с невестой стали полноценными, признанными государством супругами. После, по традиции, они вышли на берег реки и пустили по течению плотики с цветами. Пили у реки шампанское, к молодожёнам один за другим подходили земляки с поздравлениями. Харламова в посёлке знали почти все, дочь шамана тоже многие помнили. К родительскому дому молодой муж нёс жену на руках.

— Доволен, Харламов? — поинтересовалась Ольга лукаво.

— А то ты не знаешь, — ответил молодой муж, находящийся на вершине блаженства.

— А Лёнька-то в Аню влюбился, — весело прошептала подруга и ласково ущипнула мужа за ухо.

Да, уже в первые полчаса свадьбы никаких сомнений в этом не осталось. Конечно, свидетелю положено немного ухаживать за свидетельницей, было бы странно, если бы они напрочь игнорировали друг друга. А понятие "немного" — штука расплывчатая, границы принятого поведения здесь не установлены жёстко, и кто-то из обычных людей, гулявших на свадьбе, мог совершенно ничего не заметить. Но члены группы безошибочно чувствовали эмоциональное состояние друг друга, так что ошибиться никто не мог — даже Мариэтта, вообще лишённая таланта прямого восприятия чужих эмоций. Ей вполне хватило недюжинной наблюдательности и понимания человеческой натуры.

Молодожён был совершенно уверен, что и его родители вполне оценили чувства Леонида и благосклонную реакцию Ани. Маринка, та просто глядела за всеми взрослыми большими глазами — но чаще, всё же, поглядывала на сестру. И только Вика, ещё не настроенная на группу и с Лёней только что познакомившаяся, улучила момент и спросила:

— Ерёма, они что, давно знакомы?

— Вчера познакомились.

— Ты смотри, любовь с первого взгляда…

И позднее, когда молодые удалились в свою комнату, а гостей Муртаза увёз на ночёвку, Лёня с Аней вначале пришли помогать матери на кухню, потом сели пить чай — и просидели там часов до четырех утра. Просидели бы и дольше, но встал Николай Владимирович, зашел попить чаю и уговорил их хоть немного поспать — чтобы не пугать своим сонным видом гостей во второй день свадьбы.

Ольга под утро прижалась к мужу и погладила его живот.

— Ты как, нормально себя чувствуешь?

Она прикрывала свои мысли так плотно, что им поневоле приходилось общаться только словами.

— Не ожидал, что здесь у нас получится так серо. Наверное, обычные люди вот это и чувствуют всегда. Ты уверена, что тебе стоило так свои мысли закрывать?

Но у неё это получалось инстинктивно. Среди людей дочери шамана было неуютно, и она закрывалась почти непроизвольно. Даже лицо её за прошедший день стало менее подвижным.

— Ты будто не замуж выходила, а тяжелую работы сполняла.

— А ты Мариэтте не говорил, что к тебе Шатохин приезжал? — супруга убрала руку и отодвинулась, положив подушку повыше.

— Он один из наших, вполне естественно, что заехал. Сегодня днём позвонит, я дал ему телефон.

Ольга знала об этом, но мотивы супруга не казались ей весомыми. Для неё Женька был отступником, а возможно — и предателем.

— У тебя, милый, иногда интуиция работает, так что я пока воздержусь от любых действий в его отношении. Но ты определись, пожалуйста, кто он для тебя. А то у тебя наметился талант сходиться с людьми, которые мне неприятны…

На второй день участники свадьбы сидели за столом возле дома, сидели чинно, в повседневной одежде и неспешно отдавали честь хозяйкиным блюдам. Нескольким зашедшим соседям налили водочки, женщинам — шампанского, те посидели немного и убежали. Кости не было, он отправился на место нового посёлка, узнать насчёт временной работы. А Гриша Рахимов пришёл, сидел тихо, внимательно поглядывая по сторонам. Муртаза быстро поел и ушёл в автобус, а Анастасия Сергеевна обсуждала с девчонками гастрономические тонкости. В разговоре участвовал и Кутков, похоже, исключительно оттого, что Аня тоже готовила некоторые яства, украшавшие в данный момент стол.