Ким Сатарин - Вторая радуга

Ничего нового Жолудев не сказал, а подготовка заключалась в том, что им рассказывали множество историй, случавшихся в иных мирах, каждому — свой набор. Игоря подробно осведомили о флоре и фауне, Сашку — об истории разумных рас, и так далее. И раз присутствие Края они ощущали, а в наличии разумных созданий тоже сомнений не оставалось, то можно было и разделиться, отправив часть группы поближе к Краю.

— Нет, мы на данный момент не понимаем, в чём здесь угроза, — признался Харламов. — Я что-то чувствую, Галка предупреждает, а чего конкретно надо бояться, неизвестно. Нельзя пока утверждать, что в Камете можно безопасно существовать…

Жолудев отошёл, несколько разочарованный. Подоплёка его предложения была яснее ясного — его девушка, Токмакова, пылала желанием проявить свои таланты. Умела она воздействовать на живые объекты вне поля видимости. Умение редкое, но на Камете пока был обнаружен единственный живой движущийся объект — та самая птица. И никакого интереса этот объект для группы не представлял.

— Командир, у тебя время есть? — робко поинтересовался Сашка.

Немедленно Ермолай получил мощный посыл от супруги с требованием найти время для этого разговора. Да, собственно, для Сашки время у него было. Их отношения с Викторией застыли в неопределённости. Та тоже делала вид, что они всего лишь товарищи по группе и ничего более. Чем это могло кончиться, даже представить было страшно.

— Говори, — кивнул головой командир.

Они стояли в пустой комнате, узкие окна которой выходили на склон сопки. Ранний рассвет окрасил её левый скат синевой, прочее тонуло в сумраке. Сашка, надо полагать, видел в темноте лишь его силуэт. Может, так ему было легче говорить?

— Теперь я могу сказать то, что вам, операторам миров, знать не полагалось. Миры не потому называются общими, что их открывают целой группой. Случается, что несколько групп попадает в ранее открытые миры. Чем шире известен мир, тем больше вероятности, что группа откроет его повторно. Поэтому операторов миров держат в неведении — так выше вероятность, что они откроют новый мир. Меня же заставили выучить наизусть список когда-либо открытых миров — их не одна сотня.

— Тебя одного? — только и смог спросить обалдевший Харламов.

Новость его не то, чтобы потрясла — в глубине души он допускал такую возможность. Но выводы из такого положения вещей казались столь малоприятными, что он разом пал духом. Общие миры, оказывается, существовали реально. Просто невозможно было представить, что различные, живущие на огромном расстоянии и в разных временах группы людей разнообразных языков и религий могли вообразить себе одно и то же. Значит, их группа владела секретом мгновенного внепространственного перемещения! То, что всегда отрицалось наукой, внезапно явило ему свою полную и несомненную реальность. Было, отчего обалдеть…

— Может, ещё кому рассказывали, я же не спрашивал. Моя задача была — определить, действительно ли это вновь, а не повторно открытый мир. И во втором случае я должен был объявить, что мир этот уже изучается мастерами Радуги и убедить группу вернуться. Понимаешь, в момент открытия мира его название мгновенно становится известно всей группе. Если же этого не происходит, значит, открыт безымянный мир. И в этом случае требовалось быстрое возвращение. Но уже не мгновенное. Здесь следовало проверить, сохранились ли наши паранормальные способности. Иногда в безымянных мирах они начисто пропадают. И этого вам, операторам миров, тоже до поры до времени знать не полагалось.

Они молча стояли в темной комнате, наблюдая, как светлеет небо над неровным куполом соседней сопки. Харламов успокаивал себя, заталкивая столь важную информацию вглубь, не давая жаждущему размышлений мозгу возможности начать крутить так и этак услышанное. Сашка просто ждал.

— Я Ольге уже рассказал, — вдруг заискивающе произнёс Богачёв, — она, ты знаешь, совсем не удивилась.

— Да, она всегда считала общие миры реальностью, — машинально подтвердил командир. — И по этому поводу у тебя есть какое-то предложение?

Догадка осенила его, как только он узнал, что Сашка прежде всего разговаривал с Ольгой. Про вторичные и безымянные миры можно было рассказать и позднее, к исследованию Камета прямого отношения эта оглушительная информация не имела.

— В Камете есть какие-то опасности, есть разум, обладающий такими же способностями, как у нас.

— Или полу-разум, — поправил его юноша.

— Или так, — легко согласился Сашка. — Мы пока до него не дотянулись. Возможно, нам не дают это сделать, может быть, тому есть другие причины. Короче, только экстрасенсорика даст нам возможность решить этот вопрос, не подвергая группу чрезмерному риску. Галина прекрасно чувствует возможную опасность, но она даже не способна указать её характер!

— Такова вообще природа подобных способностей, — наставительно произнёс командир. — Я ведь тоже иногда что-то такое чувствую… И ничего объяснить не могу.

— Ты, Галка, Ольга — немного экстрасенсы, — принялся загибать пальцы Богачёв, — в перспективе к вам прибавляются Кутков и Константинов. Это уже пять человек! Если объединить их потенциал, можно добиться более ясной картины. Ты же знаешь, экстрасенсорику вообще никак блокировать невозможно!

Харламов знал несколько способов такой блокировки, но возражать не стал. Во-первых, для подобной блокировки требовалось знать, кого надо блокировать. Во-вторых, возможности были теоретическими, что не гарантировало их воплощения в практической работе. И он скептически спросил, как именно Сашка намеревается объединять потенциал столь различных индивидуалистов-экстрасенсов.

— Для этого нужен особый талант, — согласился Богачёв. — К счастью, в школе есть человек, ими наделённый. И исследовать Камет она согласна. Я говорю о Марине Перелыгиной. И не подумай, что я руководствуюсь своими личными интересами, — возмущённо добавил он.

Командир прогнал мгновенно появившуюся мысль, что Сашка пытается заставить Вику ревновать. Может, такие мотивы у него и присутствовали. Может, он просто надеялся опереться на бывшую подругу, которая совершенно его к Виктории не ревновала. Да и вообще, Маринка подходила ему куда больше: серьёзная, не столь наивная, довольно уступчивая, она только не желала быть Сашкиной безраздельной и безгласной собственностью. И по существу Богачёв был прав: усилия шести экстрасенсов, если их удалось бы объединить, могли дать неожиданный результат.

— Хорошо, — сказал он после короткой паузы, — я поговорю сейчас с Галкой. Сам понимаешь, если она эту идею воспримет в штыки, попытка вообще будет лишена смысла.

— Спасибо, Ерёма! — Сашка схватил его за руку.