Юлиана Суренова - По ту сторону гор

А затем наступил миг, когда он понял, что подступил к грани, за которой могут жить лишь безумцы.

И, сорвавшись с места, Алиор бросился бежать прочь из мертвого города.

Солнце свалилось к горизонту, мир начал погружаться в сумрак, когда он вернулся к трактиру. Подбежал к нему и замер на месте, не делая больше ни шага.

— Царевич? — окрикнул его удивленный девичий голос. — Ты вернулся?

Оглянувшись, он увидел Карину.

На ней была светлая льняная сорочка и длинная, до самой земли юбка. Волосы скрывались под косынкой, оставляя на виду лишь кудрявые прядки, выбивавшиеся на лоб.

За то время, что юноша ее не видел, горожанка изменилась, повзрослела, так, словно груз забот, легший на ее плечи, заставил ее время бежать быстрее. Лоб пересекла морщинка — пока еще не глубокая, но уже ясно очерченная. Щеки лишились задорного румянца юности, побледнев, как кожа человека, вынужденного долгое время находиться в закрытом помещении, вдали от солнечного света и свежего воздуха. Под глазами темнели ярко отчерченные круги, говорившие о постоянном недосыпании.

"За какой-то один день! — юноша смотрел на нее во все глаза, и никак не мог поверить в то, что видел. — Это невозможно! За месяц — это еще ладно, но за день?!" — он был готов закричать от отчаяния, все сильнее и сильнее наваливавшегося на него, грозя похоронить под собой.

— Что с тобой, царевич? Почему ты на меня так смотришь? — спустившись с крыльца трактира, она зашагала прямо к нему.

— Нет! — вскричал Аль. Он вскинул руку, словно заслоняясь ею: — Остановись! Не подходи ко мне!

— Но что случилось? — непонимающе смотрела на него та.

— Позови домового!

— Но зачем…

— Пусть выйдет ко мне!

— Ты можешь войти в трактир. Твой брат столько раз спрашивал о тебе. Он будет рад увидеть…

— Позови домового!

— Ну, — глаза Карины расширились. В них забрел испуг. — Ладно, не хочешь входить в дом, не надо, — а затем она засуетилась: — Только не исчезай! Я соберу тебе еды… Вон какой худой и бледный! Ты что, все это время совсем не ел?

— Домового! — заламывая от слепого бессилия руки, взревел юноша.

— Да иду я, иду, — проворчал выходивший на крыльцо хранитель дома. — Кто тут меня звал? — и тут его взгляд, оглядывавший все вокруг в поисках опасности, остановился на юноше. На лице духа отразилось удивление. — Вот уж кого я никак не ждал… — сорвалось с его губ. — Иди-ка в дом, хозяйка. А я тут со всем разберусь.

— Но… — глядя то на одного, то на другого, девушка в нерешительности мялась с ноги на ногу. Чем меньше она понимала, тем сильнее пугалась. Ее губы уже подрагивали, плечи нервно подергивались.

— Давай, милая, — дух открыл дверь, приглашая ее внутрь.

— Царевич… — а та все медлила, во все глаза глядя на юношу, надеясь, что тот все объяснит, развеет сомнения и страхи.

— Иди к брату.

Та, пожав плечами, двинулась к крыльцу. Когда она уже взошла на него и взялась за ручку двери, Аль окликнул ее.

— Карина!

— Да? — девушка тотчас обернулась.

— Не ходи в город! Что бы ни случилось! Заклинаю тебя!

— Но… — она смотрела на него, не понимая, как если бы они говорили на разных языках.

— Даже если тебя позовут родители! И не пускай никого на порог! Никого — слышишь?

На ее глаза набежали слезы. Губы задрожали, но девушка все же кивнула, прошептав:

— Хорошо… Только родители… Их схоронили неделю назад… — и, не в силах сдержать рыданий, вырвавшихся из ее груди, она поспешила спрятаться в полумгле трактира, заслоняясь от всего белого света тяжелой скрипучей дверью.

Домовой же медленно направился к страннику, не спуская с него пристального взгляда настороженных глаз.

— Что ты забыл здесь, странник?

— Я только хотел… Предупредить… В городе… Чума… — он еле ворочал языком. Каждое слово давалось с трудом. — Не беспокойся, — юноша, видя озабоченность в глазах хранителя жилища, понял ее по-своему и поспешил успокоить. — Я сейчас уйду… Я был в городе… Наверно, заразился… Я уйду… — он повернулся, но замер, почувствовав на плече тяжелую и холодную, как камень, руку.

— Постой, — взгляд духа, преодолевшего два десятка шагов за один краткий миг, пронзал царевича насквозь, заглядывая в саму душу. — Так ты живой? — спустя несколько мгновений тягостной тишины наряженного молчания, удивленно спросил домовой.

— Пока.

— Раз ты до сих пор жив, то уже не помрешь, — хмыкнул Дормидонт, убирая руку. Его черты разгладились, на губы легла улыбка: — А я-то грешным делом решил, мертвец по души наших хозяев пришел. Уж начал думать, как отвадить. Не легкое это дело: если покойнику что втемяшится, так это надолго, если не навсегда. Но раз ты живой, то все в порядке. Пошли в дом, — он двинулся в сторону трактира, поманив за собой гостя. Но тот не сдвинулся с места.

— Ты не понимаешь! — в отчаянии вскричал юноша. — Я — чумной! Ты-то не заразишься, а вот Аль-си с Зариной… Я не хочу! Я…

— Сказал же тебе, — дух недовольно нахмурился. — Да и сколько времени прошло.

— Я не знаю, что происходит! — всплеснул руками Аль. Он уже не говорил, кричал: — О каком времени идет речь…

— С тех пор, как ты ушел, минул месяц.

— Для вас — может быть, — у него не было сил с ним спорить, — но для меня прошел лишь день! Один день! Сегодня утром мы с Лотом ушли, в полдень вошли к город, а вечером я вернулся… Один! — его дыхание перехватило, в груди все сжалось от жуткой, нестерпимой боли.

Домовой смотрел на него с удивлением, в тумане которого ох как не скоро забрезжили лучики понимания:

— Да, — неторопливо начал он, — я слышал о таком. Когда кто-то выпадает из своего времени. Словно боги подбирают его с земли и прячут в свой карман, сберегая от опасностей. А потом, когда беды минуют, возвращают назад. Но вот увидеть — впервые сподобился, — он ухмыльнулся. — Да, парень, ты, видать, действительно в любимчиках у кого-то из хозяев ходишь.

— Я…

— Вот что, послушай меня. Послушай внимательно. В городе действительно был мор, унесший чуть ли не всех его жителей. Никто не знает, с чего все началось. Выжившие говорят, что болезнь привезли с собой купцы, пришедшие на следующий день после прилета змея.

— Это когда мы вошли в город… — прошептал юноша. Он лихорадочно пытался вспомнить… Действительно, купцы были. Но никто из них не выглядел больным. Разве что только он сам. Но он-то оказался в городе, когда все уже были мертвы, а, значит, никого не мог заразить!

— Змей не на шутку всех испугал, — между тем продолжал домовой. — Некоторые предпочли уйти из города, боясь, что тот вернется. И сделали это, не дожидаясь утра. Они все спаслись. Но не те, кто решил собрать вещи, оставшись до утра.

— Да, — юноша опустил голову на грудь. Вот значит как… — Но, - он не верил до сих пор. — Когда мы пришли, врата были закрыты. И… Может быть, они уже были…