Александр Саргарус - Первый рейд Гелеарр

— В смысле?

— Понимаешь, Билл, основная часть населения довольно слабы морально и легко поддаются внушению. Если на практически отформатированный мозг первым наложить знание любого святого писания, то велика вероятность, что заблудшие овцы всего мира (а именно такими люди были по своему психологическому состоянию после окончания БВТ) начнут свято верить в истину этой книги. Потому что разум не умеющий рассуждать просто потому, что у него нет данных, нет информации для сравнения, нет примеров из жизни, даже вычитанных в книге, не видит цели для своего дальнейшего существования. Да, это эффект детского мышления, но у них обычно есть родители, которые их наставляют и учат. И они их слушаются. Или не слушаются, но все же не заморачиваются такими мыслями, как "зачем я существую", "кто я" или "что же было раньше". Ведь есть родители и они могут ответить хоть что-то. А здесь… ну, в общем, это довольно сложно объяснить.

— А если коротко и суть?

— Коротко? Хорошо. Если информация будет приходить в том же порядке, в котором ее создавали и накапливали веками, то наиболее вероятно, что люди повторят свою историю, попутно наступая на одни и те же грабли. Средневековье с инквизицией — не лучшее изобретение нашего вида. И такой пример не один. Целые поколения выстрадали все это "счастье" и оставили потомкам свои труды в области разных наук, в том числе и истории, дабы те учились на чужих ошибках и не повторяли их. Да, справедливо то, что святые писания и различные мифы более стары, чем многое другое. Но мы просто не могли их вернуть обществу первыми. Из-за всего этого работа фонда становится еще более сложной. Плюс масла в огонь подливают те, кто себя сейчас называет "защитниками настоящего искусства" и те, кто хочет вернуть власть церкви или каким-то политическим силам.

— Интересно, а как это получается? Если у всех, по вашим словам были отформатированы…

— Это не совсем так. Не забывай — были зачинщики восстания и те из власть имущих, кому это все было выгодно. Разумеется, они не пострадали. А теперь представь — общество аборигенов с прочищенными начисто головами и люди, с информацией, технологиями и такими науками, как психология, управление массами и прочие кошерные вещи. А ведь так хочется почувствовать себя богом…

— Тогда другой вопрос: почему же у них ничего не вышло?

— А мы для чего существуем? Тот же Алекс все понял и доходчиво многим из нас разъяснил, еще тогда когда мы заканчивали душить восстание.

— А он что у вас вообще единственный мозг во всей братии?

— Я сказала многим. Мне он ничего не объяснял. И что, мать его интересно, даже не поинтересовался, поняла я сама все это или нет! Просто решил за меня. А если тебя интересует, почему пришлось объяснять другим… даже став бессмертным многие так и остаются достаточно надолго уверенными в том, что люди — не такие уж и сволочи, что власть более гуманна, чем мы рассказываем, и не способна ради самосохранения уничтожить максимум населения.

— А она способна?

— Могу привести пример. Виакелы. Им никто не мешал начать переговоры с нами, когда стало понятно, что мы по всем фронтам одерживаем верх. Мы тоже, в общем-то, были согласны, несмотря на то, как они нам насолили и как мы их всех ненавидели. Но! Любые переговоры с нами, ввиду сложившейся ситуации обязательным по отношению к ним выдвигали бы требование любыми путями отучить общество виакелов потреблять исключительно наше мясо в пищу. Что задевало их гордыню и пропагандируемое их правительством отношение к нам. Как бы само собой разумелось, что на время этого самого перевоспитания от нас были бы надзиратели, в том числе и за их представителями власти. Они это прекрасно понимали. Дальше объяснять?

— Нет, я уже понял.

— Могу только добавить, что в своем маниакальном стремлении не потерять власть, они поставили на кон всю свою расу и проиграли. А там… людям, потерявшим много родных таким интересным способом, а также прекрасно понимающим возможную перспективу оказаться в желудках этих тварей для наших же детей, намного проще не дать оружие и не пустить на последний бой. Но если уж он случился, то любая попытка остановить разъяренную толпу, угрожая трибуналом за неподчинение и подобными вещами, чревато тем, что они этой же толпой накинутся на командиров, которые сначала разрешают атаковать, а потом идут на попятную. Короче, мы дали всем людям, которые пришли на тот бой, выпустить пар и отыграться. В конце концов, мы были вправе и блюли интересы человеческой расы и общества. О психологическом ходе, который укрепил уверенность с положительной стороны очень большого количества людей в новой власти — да-да, нашей — я говорить, наверно, не буду… так но что-то мы отклонились от изначальной темы. М-м-м… Итак, фонд существует только за счет продаж выпущенных произведений. Цены на них минимальны, так как основная его цель все-таки просвещение, а не зарабатывание денег. Но, да простят меня святые "защитнички", люди не здорово читают сейчас того же Диккенса, потому что он довольно нудно писал. Его и во времена моей молодости не здорово читали. У нас был компромисс: одно популярное произведение, одно — классическое, одно — популярное, одно — классическое. Некоторое время мы друг друга терпели, но потом им стало невмоготу. Они давай гнуть на соотношение одно популярное — два классических. Мы ни в какую. Пытаемся объяснить, что так фонд может очень быстро обанкротиться, и от этого лучше никому не станет. Они начали настаивать. Мы сделали иначе: выпустили два популярных произведения подряд и одно классическое, но последнее в двух видах — широким тиражом обычный "мягкий" вариант и более низким специальное издание с очень красивым оформлением. Результаты говорили сами за себя. Даже при совсем небольшой наценке от себестоимости более популярным классическое произведение стало именно благодаря специзданию. И разошлось не хуже других. Даже пришлось ограниченный тираж доиздавать. "Защитнички" пока заткнулись. Хотя есть мнение, что они старались не ради той "святой" цели, о которой везде трубят. Их просто наняла одна организация, рассчитывавшая обанкротить фонд, выкупить по дешевке его базу данных, а дальше строить бизнес. Но это, прежде всего, противоречит тому, ради чего мы все затеяли — вернуть в обиход культурное наследие, которое было потеряно и забыто. Ну да ладно, закончили с мировыми проблемами и просвещением молодежи. Ты что, мою дверь взломал?

Умеет она мозги промывать. Я уже и забыл зачем пришел. Но при резкой перемене разговора вспомнил.

— Я? Нет.

— Не ври мне, Билл…

— Да вы же сами ее не закрыли!

— Когда? — лицо Джессики удивленно вытянулось.

— Да буквально только что. Несколько минут назад. У вас, кажется, механизм на дверях плохо работает. Дергает ее резко, клинит…