Александр Саргарус - Первый рейд Гелеарр

Алекс посмотрел на нее с упреком.

— Ну, хорошо. Я у тебя в голове это прочитала. Неужели, ты действительно думаешь, что ты можешь закрыться ото всех?

— А ты, наверно, думаешь, что я не могу тебе это просто так позволить считать?

— Ха-ха-ха. Это не было похоже на узко-выделенную мысль…

— Да?

— Это был сложный подбор лазеек так, чтобы ты ничего не заметил. Так что… — тут она осеклась и резко переменилась в лице.

— Что такое? Почему замолчала?

— И все бы это было правдой, если бы ты не знал, как же это на самом деле выглядит… и не мог мне это подсунуть, как настоящее. Ты же не мог?

— Это уже лишний вопрос, учитывая то, что ты сама только что на него ответила.

Джессика с силой оттолкнула Алекса и отскочила от окна.

— Зачем ты это сделал?!

— А что?

— НИЧЕГО!

— Джес, ты чего? Обиделась, что ли?

— А я думала тогда, что твоя загадочная улыбка от того, что ты, вроде как ненароком, припомнил какие-то хорошие моменты в своей жизни связанные со мной. Мне казалось, что ты ко мне действительно испытываешь нежные чувства. А ты издевался…

— Так, стоп! Я действительно испытаю к тебе нежные чувства. И всегда испытывал. И моя улыбка тогда… ну как тебе сказать… в общем, мне понравилось, что ты тогда пыталась мне "ненароком" именно эти воспоминания всунуть. Мне действительно было приятно это вспоминать. И практически всегда ты копалась в моих мыслях без каких-либо ограничений, даже тогда, когда я об этом знал или догадывался. Но тогда ты вела себя настолько странно, что, учитывая обстоятельства, которые нас окружали, я должен был тебя проверить.

— А почему до сегодня молчал?

— Мне было просто интересно, соврешь ты мне или же нет, когда, наконец, придет время этого разговора. Вот я и узнал.

— Да ты никогда не расслабляешься, даже со мной! Я так каждый раз стараюсь, но оказывается, ты настолько черствый и железный…

— Джес…

— Не надо! Я Джес уже…

Тут Алекс слез с подоконника и стрелой подскочил к ней. Джессика и ахнуть не успела, как он подхватил ее на руки и понес к кровати.

— Отпусти! — сопротивлялась девушка.

— И не подумаю.

Он бросил ее на постель и, не дав возможности ничего сделать, тут же прижал лицом вниз.

— Ты черствый, бесхребетный, бесчувственный…

— Ну, прежде чем ты, дорогая моя, обзовешь меня еще парой десятков подобных прилагательных, послушай, что я тебе скажу. Никто и никогда, кроме тебя, не мог меня сильно расслабить, а ты это делаешь практически всегда и совершенно без усилий. Ты сама мне два часа назад рассказывала, что для этого в моей жизни и обосновалась. Я так думаю, что, несмотря на то, что ты считаешь в большинстве это своей заслугой, здесь все-таки приложили и остальные руку. Согласна?

— Отпусти!

— Согласна?!

— Согласна.

— Ты прекрасно сама знаешь, как подобные программы у нас проворачиваются, сама принимаешь участие в составлении этих карт совместимости. Или я не прав?

— Отпусти меня!

— Я не прав?

— Да, прав, прав!

Алекс отпустил ее. Джессика, вместо того, чтобы как-то отстранится от своего обидчика или попробовать дать сдачи, просто подтянула к себе подушку, уткнулась в нее лицом и тихо заплакала.

— И то, что ты сейчас меня даже ногой в отместку не пнешь, яркий пример того, что составленная для нас с тобой карта совместимости успешно работает.

Джессика не глядя пнула его пяткой в живот.

— Но тогда, по некоторым причинам, я не мог позволить себя расслабить даже тебе. Хотя я очень этого хотел. Так, что аж скулы сводило…

— Я с тобой даже нормально поругаться не могу, — сквозь слезы прошептала девушка. — Черт бы побрал эту совместимость. Черт бы побрал эту Вивер. Да и вообще всех нас, — она пролежала еще несколько минут тихо всхлипывая, потом вытерла слезы и продолжила: — А ты знал, что именно с нас и начали составлять эти карты? Наши с тобой отношения легли в прототип этой психологической схемы… Черт бы ее побрал тоже.

— Конечно, мне это известно, но ты же сама знаешь, для чего они существуют.

— Да, знаю.

— Ну, так чего ты тогда бесишься? И раз уж на то пошло, то мне кажется, что мы сами в этом и виноваты. Не давали бы повода…

— Да уж, — Джессика повернулась к нему лицом. — Круг замкнулся. Нет начала — нет конца.

— У каждого свое начало. И у этого было начало, хоть и не совсем в начале.

— Да знаю я. Я имела ввиду в глобальном смысле.

— Да как сказать. В глобальном смысле в каком-то из начал было всего двое, кто все начал, что, согласись, все-таки маловато для больших масштабов.

— Вот не надо только умничать, ладно? Не хочу я сейчас с тобой на эту тему спорить.

Алекс подтащил ее поближе к себе. Он взял ее руку, поднес к лицу и вдохнул запах ладони, а потом сказал:

— Уже выветрилось. Откуда ты узнала состав эликсира? Я не помню, чтобы я тебе давал хоть часть формулы.

— Я уже давно высчитала его формулу по отношению к тебе. Не бери в голову, я сама этого захотела, а как, в свое время, крупный специалист по зеленокожим, я имела доступ к нужной для этого информации. Потом небольшая подстановка вариативных элементов и…

— Это нечестно.

— Почему? Тебе же это нравится.

— Не совсем. И я никогда к тебе его не применял.

— Ладно. Я не буду на тебе это использовать без крайней необходимости. Ты мне только одно скажи: зачем я училась определению искло-источников, если на практике я их не вижу?

— Увидишь, когда они будут. А сейчас попробуй увидеть исклу среди жизни.

— А что она там есть?

— Но ведь откуда-то энергию мы черпаем, верно?

— Да но… подожди, ты… что имеешь ввиду?

— Пойди и посмотри.

Джессика оттолкнула его, встала и вновь подошла к окну. Алекс подошел к ней сзади и обнял за плечи. Джессика смотрела особым взглядом и пыталась обнаружить что-то новое в картине ночного города. Но видела лишь обычные энергетические пятна, которые оставляли все живые существа и растения. Так же как и всегда.

— Подожди, — сказал Алекс, положив ей ладонь на лоб. — А теперь смотри.

Джессика вновь сосредоточилась. И она увидела. Сквозь легкие пятна энергии стали проступать голубоватые потоки искло-материи. Каждый житель, каждое животное и растение в колонии излучали легкий, почти незаметный даже особому взору поток, который, как и любая окрашенная искло-материя, уходил вглубь и в никуда. Как будто бы каждая отдельная жизнь была выдавлена из невидимой материи, существующей параллельно с пространством, и никогда не теряла с ней связь, везде и всегда была с ней связана особыми нитями.

— Так это правда…

— Я еще не знаю, что тут правда, а что нет. Но кое-какие догадки это подтверждает. И странно то, что я не очень пока хочу открывать эти тайны.

— А когда ты меня научишь…