Тамара Воронина - Игры богов

Ли фыркнул.

– Допился до призраков. Маменька почему власть-то заполучила: она вполне справлялась все время замужества, когда папенька впадал в запой, да такой, какой твоему родителю и не снился. Ты же не думаешь, что пьянство – привилегия простолюдинов?

– А что значит – до признаков? Мерещиться начали? Ли, а если они не мерещились?

– С тех пор как я их увидел, тоже так думаю, – вздохнул Ли. – Но умер-то он от того, что печень развалилась. В прямом смысле. Когда лекарь вскрывал его тело и достал печень, она натурально у него в руках разваливаться начала. Чего уставился? Ну да, у нас вскрывают трупы. Например, чтобы понять, от чего эльф умер. Зато и лекари у нас в сто раз лучше, чем у вас.

Март поежился. Ну и занятие – покойников вскрывать, да не мечом, а хирургическим ножиком… Нет, лучше уж, как они, – от плеча наотмашь…

– А ты давно понял, что Берт на самом деле Бертин?

– Ну, не так чтоб особенно давно. Догадываться начал, а вот когда он сказал, что ненавидит короля… Так ненавидеть можно только самого себя. Лумис жестоко поступил, когда протащил его через весь Найкон.

– Они жестоки, – пожал плечами Март.

– Они как раз не жестоки. Жестоки ли мы, когда срываем цветок или наступаем на муравья? Он даже не верит, что мы настоящие, что мы живем… помимо его воли. Когда-то они поиграли, придумав нас, а потом надоело, бросили, забыли… А мы живем. Воюем с врагами или друзьями – или собой. Странами правим или семьями – или собой. Любим женщин, ненавидим тех, кто нас побеждает – не в государственном смысле, в личном. Кто-то винит богов, кто-то себя.

– Берт хороший человек, – невпопад сказал Март, и Ли согласился:

– Хороший. И король хороший. И отец, я думаю, хороший. Ты за него не волнуйся, мать никогда не обидит короля. Сейчас вовсю вину заглаживает. Понимаешь, у нас очень много правил, писаных или нет, и немногие знают все досконально. Но есть правила, которые знают все и никто не рискнет нарушить. Даже такая своевольница, как Маэйр. Потому что Совет этого никогда не простит. Нельзя убить короля, понимаешь? Никакого. Нельзя позволить, чтобы убили короля на твоей земле. Так что Берта сейчас охранять будут изо всех эльфийских сил.

– А как он докажет, что король? Мало ли проходимцев…

– Докажет. Легко. Потому что есть изображения почти всех правителей земли, и уж точно такого крупного королевства, как Найкон

– А императора?

– Понятия не имею. При мне не было. И не слышал я о нем. Ну что ты хочешь, двадцать три года прошло.

Двадцать три года назад Марту было всего четыре. Почти пять. Он еще даже в школу не ходил, даже еще не в войну играл, а пирожки лепил из мокрого песка. А Ли был уже… А какая разница? Ли – вот он, никто не даст ему больше тридцати лет, даже меньше, потому что кожа у него совсем гладкая, белая, как у городской девушки.

Они разговаривали вот так, почти бессмысленно, Март спрашивал о всякой ерунде и даже не задумывался о том, что эти знания ему никак не пригодятся в будущем, потому что будущего не будет. Эта мысль не то чтобы радовала, но уж и не пугала. Бояться заранее глупо, а завтра или когда там безумная мать захочет убить своего сына, посмотрим. Неужели они избежали виселицы хартингов для того чтоб умереть здесь? Странно. Прихотливо, особенно для Ли – враги не убили. Чтобы убила мать.

Часы тянулись так, словно они просто пережидали время в ожидании нанимателя. Не особенно скучно. Обсуждали оружие, приемы владения им, болтали о женщинах, признаваясь, что не отказались бы напоследок получить по красотке – может, попросим завтра маменьку? И хохотали, словно ничего смешнее никогда не придумывали. Март притаскивал отхожее ведро и помогал Ли справить малую нужду, что их смешило еще больше, потому что они вспоминали, как часто их принимали за любовников, а ведь ни Март, ни Ли никогда ни малейшей склонности к мальчикам не испытывали. Два раза Март растирал Ли руки и плечи, чтобы хоть немножко разогнать кровь. Даже поспали, и Март, конечно, гораздо дольше, потому что он с комфортом лежал на горе ароматного сена, а бедняга принц Линнар мог только дремать стоя.

Пришли за ними, когда солнце вовсю жарило сквозь маленькие оконца. Десяток эльфов заполнили камеру, и один, ужасно важный на вид, торжественно сказал:

– Принц Линнар, я пришел, чтобы проводить вас на арену.

– Вон как, – засмеялся Ли, – а я все думал, что мне заготовила любящая мамочка,..

– Ли, – некстати спросил Март, – но если нельзя убивать королей, почему можно убить тебя?

– А потому что я не король. Так про принцев ничего не сказано. И про собственных детей тоже, – хмыкнул Ли. – Таир, а она всерьез рассчитывает, что я доставлю ей удовольствие? Или собрала гостей, чтобы они посмотрели, как мной закусывают ее тигры?

– Неужели вы будете просто стоять, мой принц? – ужаснулся важный. Ли захохотал.

– Именно что! То есть стоять я буду очень недолго. Особенно если первым делом ногу откусят. Ты представь себе, Таир, сколько удовольствия это доставит зрителям! Да они же всю арену заблюют.

Март фыркнул. Эльф словно вспомнил о его существовании и повернул голову:

– Человек, принцесса Маэйр предоставляет тебе последнюю возможность спасти свою жизнь. Ты можешь просто выйти отсюда и присоединиться к королю Бертину и посланнику Лумису.

Март помотал головой.

– Нет уж.

– Таир, можешь выполнить мою последнюю просьбу? – подмигнул Ли. – Запри его здесь – и все дела.

Март подскочил:

– Только попробуйте!

– Я не могу, принц Линнар. Если этот человек решил разделить вашу судьбу, не в моих силах ему препятствовать.

Ли сплюнул. Очень презрительно. Это было то немногое, чему он научился от Марта. Эльфы взяли их в кольцо и повели куда-то. Арену Март видал, в некоторых странах бои на арене были главным развлечением и знати, и простолюдинов. Своего рода турнир, только на турнирах убивать запрещалось и каждый случай смерти расследовался, а на арене это было за правило. Потому ни он, ни Ли не захотели попробовать. Убивать без нужды они не хотели. Может быть, это их и объединило когда-то. Они считали, что врага нужно вывести из строя, а убить – только если иначе было нельзя.

Ну да, обычная арена, разве что трибуны подняты повыше, зрители сплошь нарядные и вовсе не сплошь объятые радостным возбуждением. И народу не так мало, зато все такие…

– Красивые вы все-таки, – восхищенно сказал Март. – Ну надо же, чтобы все подряд – и красивые.

– Конечно, ты-то привык быть единственным в своем роде, – съязвил Ли.

Их привели к креслам под большим навесом. Принцесса Маэйр, стерва эта безумная, и ее свита. И бледный как смерть Берт, и растерянный и непонимающий Лумис. Игроком играет эльфийская правительница, а он не знает, что делать. Таир наклонился к уху принцессы и зашептал что-то. Ли, может, и слышал, а Март и не пытался. Арена была покрыта плотно утрамбованным желтым песком. Кровь в песок хорошо уходит.