Фриц Лейбер - Мечи против колдовства

В парилке купальни властелин Гваэй восстанавливал свою плоть и способности, потрясенные болезнетворными заклинаниями и дурманом. Его рабыни под присмотром Ививис принесли душистые масла и эликсиры и, следуя томным, но четким указаниям принца, терли и намыливали его. Изящные фигурки, полускрытые и посеребренные клубами пара, двигались и замирали как в полном истомы балете.

Огромный погребальный костер был наконец сооружен, и у Бриллы вырвался вздох облегчения и удовлетворения от сознания хорошо исполненной работы. Он расслабленно опустил свое толстое, массивное тело на скамейку у стены и заговорил с одним из своих помощников высоким женственным голосом:

– За такой короткий срок, и в такое время; но нужно отдавать богам то, что им следует, ни один человек не может обмануть свои звезды. Однако я чувствую стыд при мысли о том, что Квормала будет сопровождать такая убогая свита: всего полдюжины ланкмарок, одна илтхмарка и три минголки – к тому же одна из них с изъяном. Я всегда говорил, что ему следует держать лучший гарем. Однако рабы-мужчины в прекрасной форме и, возможно, возместят недостатки остальных. О, дорогу моему владыке будет освещать прекрасное пламя!

Брилла горестно покачал головой и, сморкаясь, смахнул ресницами слезы со своих поросячьих глазок; он был одним из тех немногих, кто искренне сожалел о смерти Квормала.

Место Бриллы как начальника евнухов было синекурой и, кроме того, с тех пор, как он помнил себя, он всегда обожал Квормала. Когда-то Брилла, тогда еще маленький, пухленький мальчик, был спасен от издевательства группы более взрослых и более сильных рабов, которые отпустили его, когда Квормал просто прошел мимо. Именно этот незначительный случай, не замеченный или давно забытый Квормалом, породил почти звериную преданность Бриллы.

Теперь только боги могли знать, что таит в себе будущее. Сегодня тело Квормала будет сожжено, а что слоится потом, об этом лучше не размышлять, даже в самых потаенных мыслях. Брилла еще раз взглянул на дело рук своих, на погребальный костер. Сооружение этого костра всего за шесть коротких часов, даже несмотря на толпы находящихся в распоряжении Бриллы рабов, потребовало от евнуха колоссального напряжения всех сил. Теперь костер возвышался в центре двора, превосходя своими размерами даже арку огромных ворот, имеющую в высоту три человеческих роста. Он был построен в форме усеченной на половине высоты пирамиды с квадратным основанием; а легко воспламеняющиеся поленья, из которых она была сложена, были полностью скрыты под темными тканями.

От земли через весь широкий двор к верхнему ряду поленьев шли четыре пандуса – по одному с каждой стороны; а на вершине пирамиды находилась солидных размеров квадратная платформа. Именно здесь будут поставлены носилки с телом Квормала, и здесь же будут принесены погребальные жертвы. Только рабам надлежащего возраста и таланта будет позволено сопровождать своего владыку в его дальнем путешествии по ту сторону звезд.

Брилла одобрил то, что он увидел, и, потирая руки, с любопытством огляделся по сторонам. Только в таких случаях, как этот, можно было осознать все необъятное величие Квармалла, и такие случаи были очень редкими; возможно, всего лишь раз в жизни человеку доводилось видеть подобное событие. Насколько доставал взгляд Бриллы, вдоль стен двора были выстроены, ряд за рядом, небольшие группы рабов, а также его собственная группа евнухов и плотников. Здесь были мастера из Верхних Уровней, каждый из которых искусно работал по металлу и по дереву; здесь были крестьяне с полей и виноградников, коричневые от солнца и согнутые тяжелым трудом; здесь были рабы с Нижних Уровней, моргающие от непривычно яркого света, бледные, со странно деформированными фигурами; и все остальные, кто трудился в чреве Квармалла, по группе представителей с каждого Уровня.

Многолюдность этого собрания, казалось, опровергала разнесшиеся на заре тревожные слухи о тайной войне, начавшейся прошлой ночью между Уровнями. Брилла почувствовал себя успокоенным.

Наиболее важными и лучше всех размещенными гостями были два отряда оруженосцев Хасьярла и Гваэя – по одному слева и справа от пирамиды. Отсутствовали только волшебники обоих принцев – как заметил с внезапным острым беспокойством Брилла, не решившись, однако, задуматься, почему.

Высоко над всей этой массой разнородных людей, на возвышающихся стенах замка, застыли вечно безмолвные, вечно бдительные стражи; они спокойно стояли на своих постах, держа пращи наготове. Никогда еще никто не штурмовал стены Квармалла, и никогда еще ни один раб, попавший в эти тщательно охраняемые стены, не вышел за их пределы живым.

С места, где стоял Брилла, можно было прекрасно видеть все происходящее. Справа от него из стены, окружающей двор, выступал балкон, с которого Хасьярл и Гваэй будут наблюдать за тем, как горит тело их отца; слева подобным же образом выступала платформа, откуда Флиндах будет руководить выполнением ритуалов. Брилла сидел почти рядом с дверью, сквозь которую будет вынесено подготовленное и освобожденное от внутренностей тело Квормала для последнего огненного очищения. Евнух вытер пот со своих дряблых щек полой нижней туники и спросил себя, сколько еще пройдет времени, прежде чем все начнется. Солнце уже должно было быть недалеко от вершины стены, и с его первыми лучами начнутся обряды.

В тот самый момент, как он задавал себе этот вопрос, послышалось мощное, приглушенное гудение огромного гонга. Все начали вытягивать шеи; множество тел задвигалось, толкая друг друга; потом гомон стих. На левом балконе появилась фигура Флиндаха.

Мастер Магов был облачен в Капюшон Смерти и в одежды из тяжелой узорчатой парчи темных, тусклых тонов. На его поясе сверкал Золотой Символ Власти с расположенными по кругу в виде веера лезвиями; до тех пор, пока Трон Квармалла будет свободен, Флиндах как Верховный управляющий должен будет свято хранить этот Символ.

Флиндах поднял руки к той точке, где через мгновение должно было появиться солнце, и начал произносить Приветственный Гимн; пока он нараспев читал его, первые золотистые лучи ударили в глаза тех, кто стоял по другую сторону двора. Снова приглушенное гудение, от которого вибрировали самые кости у тех, кто стоял ближе к нему – и напротив Флиндаха, на другом балконе, появились Хасьярл и Гваэй. Оба были убраны одинаково, за исключением диадем и скипетров. На лбу Хасьярла был серебряный, с сапфирами, обруч, а в руке он держал скипетр Верхних Уровней, завершенный сжатым кулаком; на Гваэе была диадема, инкрустированная рубинами, а его скипетр был украшен червем, пригвожденным кинжалом. В остальном оба были одеты одинаково в церемониальные мантии темно-красного цвета, подпоясанные широкими черными кожаными поясами; оружия у них не было, никакие другие украшения тоже не были дозволены.