Тэмра Пирс - Книга Трис - Сила в Шторме

«Так и сделаю», - пообещала Сэндри.

Ларк оставила Сэндри за работой. Её нити сплетались друг с другом. Вот тут, в дюйме он исходной ткани, две группы устремились в одну и ту же область подобно непослушным детям, и радостно связались в узел. Сэндри сосредоточилась на них, расталкивая их в стороны, посылая их в правильном направлении, в нужную часть ткани. Сперва они сопротивлялись, крепче стягивая узел, но она отказалась мириться с их бунтом. Одну за другой, она направила их на нужные пути, пока они не влились в общую кутерьму плетения ткани.

Её удалённая часть ощутила, как Ларк начала свой собственный бинт. Позже послушницы заменили почти опустевшие катушки нитей новыми, и свернули готовую ткань. Сэндри даже не озаботилась поблагодарить их. Её внимание было поглощено магией, которая металась под её пальцами, пока бинт рос, рос и рос.

Удача Трис — она не была уверена, что хотела бы считать её таковой — сегодня была с ней. Впервые за несколько дней Розторн была в Дисциплине, а не где-то ещё, когда Трис принесла птенца домой. Ей пришлось собрать всю свою решимость, чтобы войти в мастерскую Розторн. Она хотела было отложить это, но её подопечный выбрал именно этот момент, чтобы снова начать неистово клянчить еду.

Медвежонок, угрюмо лежавший рядом с открытой дверью — Ларк и Розторн наложили на свои мастерские заклятия, не пускающие внутрь пытливых щенков — поднял свою голову и вильнул хвостом.

Тихий разговор в мастерской прекратился. Затем Розторн произнесла, медленно и зловеще:

- Я слышу птенца.

Трис осторожно обошла пса и вошла в открытую дверь:

- Нико сказал, что ты, возможно, сможешь помочь мне?

Браяр был со своей наставницей; оба уставились на Трис:

- Четырёхглазая, что случилось на Куске? - спросил мальчик.

- Дай-ка я взгляну, - протянув руку потребовала Розторн. Трис послушно передала ей гнездо. - Я не буду присматривать за птицами, - продолжила посвящённая. - Эти безмозглые клуши Воды заявили, что если я не сделаю им ещё отваров и притираний, то произойдёт чуть ли не катастрофа, - бормоча, она развернула платок, чтобы посмотреть на птенца, в то время как Браяр и Трис, посмотрев друг на друга, закатили глаза. Розторн всегда презрительно отзывалась о посвящённых храма Воды, как порою и Ларк. Несколько недель назад все четверо пришли к заключению, что Вода и Земля в людях просто неважно смешивается.

- Ну, выкладывай, - поторопил её Браяр, пока Розторн осматривала птенца.

Поскольку Нико не наказывал ей держать увиденное при себе, Трис объяснила насчёт взгляда в прошлое и описала то, что она видела:

- Я думаю, там было убито где-то пять человек, считая контрабандистов и ту пьяную стражницу, - закончила она. - Легко было видеть, где были тела.

Розторн подошла к набору полок. Протянув руку вверх, она взяла оттуда тонкую бутылку. Как и большинство вещей в комнате, она блестела серебром в уголках зрения Трис, отсвечивая ещё больше, чем остатки заклинаний на Острове Куска. Трис потёрла глаза; и так уже плохо то, что Южные Ворота и башня Оси Спирального Круга чуть не ослепили её — она не ожидала увидеть так много магии, или такой сильной магии, в коттедже, где она жила.

- Значит Нико заставил тебя вызвать видение прошлого? Это значительная работа, - заметила Розторн, открывая бутылку. - Мне нужна одна из самых тонких пустых тростинок из вон того ящика, - указала она, и Браяр последовал её приказу.

- Нико колдовал, - ответила Трис. - Я только дала ему свою силу. Он сказал, что мне не нужно идти на Пиратский Мыс — мы не смогли бы сделать это дважды за день.

Она пристально наблюдала, как Розторн взяла у Браяра короткую пустую тростинку.

Засунув её в открытую бутылку, Розторн заткнула другой конец кончиком пальца. Поднеся её к птенцу, она позволила паре капель упасть ему в рот. Он закрыл клюв, засопев — затем выпрямился и снова открыл клюв. Розторн дала ему ещё две капли.

- Мне следует быть очень осторожной с этим, - сообщила она своим зрителям, откладывая тростинку в сторону. - Это как средства, прибавляющие сил, или снимающие боль — он станет зависеть от них, и не будет есть ничего другого. Тебе придётся давать птенцу еду, которая близка к той, которой их кормят родители, или её естественные заменители.

Розторн поглядела на Трис, нахмурив изящные брови. Девочка заставила себя выдержать этот острый взгляд не отводя глаз.

- Ты ведь понимаешь, что можешь загонять себя до истощения, а он всё равно погибнет, - наконец произнесла Розторн.

Трис кивнула:

- Нико сказал мне то же самое. Но я всё равно хочу попытаться.

- И он тебя не поблагодарит, если выживет. Скворцы — а это именно скворец — скворцы птицы весьма досадные. Их птенцы кричат, когда хотят есть. Если они достаточно взрослые, чтобы ходить и летать, они клюют своих родителей, пока те их не покормят.

- Вот тебе и благодарность, - с усмешкой заметил Браяр.

- Что мне делать? - потребовала Трис. - Говори, и я сделаю.

- Х-м-м. Пока что корми его каждые пятнадцать минут, пока я не скажу тебе иначе. Браяр, ты отправишься повидать Посвящённого Горса …

Тот потёр руки. Главный повар Спирального Круга, надёжный источник как еды, так и лакомств, был его самым любимым посвящённым — после Ларк и Розторн.

- Сразу возвращайся назад, - строго наказала Розторн. - Дощечку и мел, пожалуйста.

Он нашёл и то и другое, и передал ей.

- Тёплое козье молоко — именно козлиное, коровье молоко им слишком трудно переварить — с чуточкой мёда для подслащения, для начала. Можешь взять их в погребе, - сказала она Трис. - Подогрей молоко на маленькой сковородке. Достаточно, чтобы капля на запястье чувствовалась тёплой, но не горячей. Если обожжёт тебя — обожжёт и его.

Трис побежала исполнять.

- Возьми одну из глубоких корзинок и чистой соломы, - приказала на Браяру. - Положи их на стойку, - она закончила писать Горсу, пока мальчик искал необходимые предметы. Передавая ему дощечку, она сказала:

- Не беги по жаре, но и не плетись.

Браяр кивнул и ушёл.

Трис быстро поставила козье молоко и мёд подогреваться на очаг. В отличие от остальных трёх, которые оставляли после себя беспорядок и воспринимали простые задания как тяжёлую работу, Трис занималась работой по дому с тех пор, как выросла достаточно, чтобы видеть поверх столов. Каждый родственник, с которым ей приходилось жить, ясно давал ей понять, что ей следовало отработать своё содержание. Она бы никогда в этом не призналась, но в эти дни, заполненные уроками магии и медитации, ей нравилась тихая и однообразная работа — протирание пыли, стирка, и даже немного стряпни — которая производилась в коттедже.

Когда козье молоко стало достаточно тёплым, она отнесла его в мастерскую Розторн.