Ярослав Бабкин - Незнакомая звезда

— Я не знаю. Старшие Братья никому не отчитываются в своих решениях.

— Но может быть, вы как-нибудь сможете…

Он покачал головой.

— Братством руководят они. А я просто… просто решаю проблемы.

Эниго поднялся с лавочки.

— Пойдём, я провожу тебя к Смионе.

Мольфи бросила ещё один опасливый взгляд на кормившихся воронов, и зашагала за ним. Коротенькая лестница вела с площадки в узкий зал с двумя рядами колонн, тянувшимися к дальней стене. Сквозь пробитые под самым потолком узкие как бойницы окна пробивались золотистые лучи предзакатного света. На торцевой стене Мольфи заметила барельеф — высокий мужчина в облегающей одежде с надвинутым на глаза капюшоном и вороном на плече, возложивший руки на головы двух других, преклонивших пред ним колена. За пояс центральной фигуры была заткнута дудочка.

— Кто это? — спросила она.

Капюшон средней фигуры и её поза живо напомнили ей изображения священных предков и праведников в храмах, но те обычно были одеты в латы или богатые длинные одеяния. Здесь же центральная фигура выглядела скорее бродячим музыкантом, чем благообразным праведником.

— Это покровитель братства. Священный предок Гамелен. Тот, кто бродит по дорогам, вознаграждает за добрые дела и карает за злые намерения. А на коленях перед ним основатели Чёрного Ворона — отцы Монтаго и Каболо.

— Я мало слышала о нём, — произнесла Мольфи, разглядывая барельеф, — наш жрец никогда не упоминал этого предка.

— Гамелен не любит богатых и жадных, — едва заметно улыбнулся Эниго, — зажиточные граждане его скорее боятся, чем почитают, и называют покровителем бродяг, грабителей и конокрадов.

— А это правда?

— Нет. Преступников он тоже наказывает.

— Синьор Эниго!

Мольфи обернулась. Позади стоял один из наполнявших замок людей в чёрном. Одетые в одинаковые куртки и штаны, гладко выбритые и подстриженные в скобку, они все казались ей похожими друг на друга как близнецы.

— Вам нужно срочно пройти в комнату совещаний.

— Извини, Малфрида, мне придётся тебя покинуть, надеюсь, ты не заблудишься. Покои Смионы этажом ниже, пройдёшь в ту дверь, потом налево и по лестнице вниз…

Эниго указал ей направление, развернулся, и они с человеком-близнецом скрылись в одной из боковых дверей. Девушка ещё раз посмотрела на барельеф. Он был искусно вырезан на вмурованной в стену каменной плите, и фигуры казались почти живыми.

Где-то за окнами хрипло закаркал ворон. От неожиданности она вздрогнула и обернулась. Из дальнего конца зала к ней приближались двое в чёрных плащах и шляпах. Они о чём-то негромко, но горячо спорили, не замечая девушки. Мольфи попятилась за одну из колонн. До неё долетели обрывки разговора.

— Мы не можем нарушить обещания, брат-ворон, кем бы он ни был…

— Ты же знаешь, мы должны это сделать…

— Но наши правила?

— Ради всего святого, не прикидывайся младенцем, ты всё прекрасно понимаешь…

— Что я должен понимать?

— То, что императору и людям в столице не слишком нравятся наши обычаи. Особенно после того, как у нас завелись подражатели на севере. Нынешний монарх стар и занят другими делами, но его преемник может быть молод и деятелен.

— И это хорошо.

— Для нас ничего хорошего. Он вполне может решить уничтожить наше братство…

— Он не посмеет!

— Он император. А теперь посуди сам, разве плохо, если новый монарх станет нам чем-то обязан?

— Но он не… Ты же не хочешь сказать… Нет. Это невозможно. У императора есть законный наследник.

— Его величество бездетен, и в этом случае все возможные кандидатуры имеют равные права при голосовании…

— Но зачем сейму избирать другого?

— Дело в том…

Собеседники вышли из-за колонны, наткнулись на Мольфи и замолчали.

— Что ты здесь делаешь? — повелительно спросил один из них.

— Я… я… я помогала синьоре Кампаначчо в саду, — пробормотала девушка, пятясь.

— Так ты её помощница? Ясно. Но тут-то ты что забыла? — человек бросил на неё подозрительный взгляд.

— Я задержалась по пути, синьор Эниго кормил птиц и я…

— Так спеши, раз задержалась!

Девушка сделала неуверенный книксен и пулей вылетела через дверь на лестницу, ведущую к покоям Смионы. Сбежав по ступеням, она чуть не врезалась в хозяйку, раскладывавшую по коробкам пучки высушенных трав.

— Что случилось, Мольфи? Ты сама не своя.

— Нет. Ничего не случилось… — она замотала головой.

— Так я тебе и поверила, — Смиона закрыла очередную коробку и убрала её на дальнюю полку, — но если не хочешь, можешь ничего не рассказывать.

Она с деланно невозмутимым видом отвернулась.

— Синьор Эниго сказал, что их могут убить…

Смиона участливо посмотрела на девушку.

— Мне очень жаль. Честно. Но я ничего не могу поделать. Они тебе очень близки?

Мольфи опустилась на скамейку.

— Наверное… Мы вместе прошли через горы. Родгар спас мне жизнь. Тогда, в реке. Я говорила. Если бы не он, я бы утонула. А Орелий. Он просто… просто с ним интересно поговорить. Он много знает.

Смиона присела рядом.

— Может быть, они и останутся живы. По крайней мере Орелий. У Родгара практически нет шансов… — она осеклась на полуслове, смутилась, и добавила, — но у тебя всё ещё остаётся надежда. В любом случае, чтобы не случилось, я постараюсь тебе помочь. Я договорюсь с Эниго, чтобы ты могла жить в замке сколько захочешь, если тебе некуда идти.

— Мне надо будет уйти. У меня есть дела… — Мольфи замолчала, не зная, стоит ли рассказывать Смионе о своих планах, — очень важные дела. Мне нужно добраться в одно место.

— Одна ты никуда не доберёшься. Юным девушкам нельзя путешествовать в одиночку.

— Я уже поняла… но я что-нибудь придумаю.

— Вот пока будешь думать, можешь пожить здесь.

— Мне не хочется жить под одной крышей с убий… с братством Чёрного Ворона, — девушка решительно посмотрела на собеседницу, — ты ведь тоже одна из них?

Смиона покачала головой.

— Женщин не принимают в члены братства. Женщина не должна убивать. Я всего лишь гость Чёрного Ворона. Консультант-алхимик. Ну и садовник заодно. А вообще-то живу я в Серениссе. На улице Могильщиков, рядом с площадью Амастриды. Если тебе когда-нибудь понадобиться моя помощь, ты всегда сможешь туда зайти.

Родгар и Орелий молча сидели в разных углах небольшой каморки. Формально это была просто комната, но прочная дверь и видневшийся через решётчатое оконце в ней часовой достаточно явно показывали её настоящее предназначение.

Первым заговорил Родгар.

— Я позволил себе лишнее… Вы ничего не сказали о своём истинном положении. Если мы выживем, то я готов принять ваш вызов и дать удовлетворение вашей чести в любое время, когда вы пожелаете. Но в любом случае я приношу вам свои извинения, граф Дидерик.