Ярослав Бабкин - Незнакомая звезда

— Буду рад. На сколько воинов я могу рассчитывать.

— На столько, сколько вам удастся привлечь…

— Вы не дадите мне стражников?

Сатрап покачал головой.

— Только грамоту, удостоверяющую ваше нахождение на моей службе.

— Я готов, сиятельный.

— Вас не интересует количество бандитов?

— Скорее их местонахождение…

— Вы довольно самонадеянны. Если потерпите неудачу, самым лучшим для вас исходом будет погибнуть в схватке с разбойниками.

— Я это понимаю, светлейший.

— Тогда я вас больше не задерживаю. Секретарь вручит вам грамоту на выходе.

Родгар бросил неуверенный взгляд на Мольфи.

— А с барышней нам ещё есть о чём побеседовать, — заметил сатрап.

Девушка сильно нервничала. Несмотря на внешнюю безобидность, Аршапур внушал ей страх. Она не могла понять, чего ей конкретно следует опасаться, скорее ощущала некоторую общую угрозу. Как будто находилась в одной клетке с хищником. Миролюбиво настроенным, но способным без каких-либо явных причин убить её одним движением лапы…

— Насколько я понимаю, над вами тяготеет некое предсказание?

Мольфи кивнула. В горле пересохло.

— И вы намерены посетить Ашт-Сехнеб?

Она ещё раз кивнула.

— И что вы планируете там делать?

— Не знаю, — несколько сипло произнесла девушка.

— Интересно. Но зачем вы тогда направляетесь в это, скажем прямо, не самое гостеприимное место?

— Я думаю, что там я получу ответы на мои вопросы…

— Что ж. Это очень серьёзный повод. Вопросы, на которые нет ответов, могут быть очень мучительны.

— Спасибо, что вы меня поняли.

— Вы, кстати говоря, не собираетесь получить там образование? Жрецы Сехена — прекрасные маги. Одни из лучших.

— Я не думала об этом…

— Зря, настоятельно советую подумать.

Он встал со стула.

— Пойдёмте, я кое-что вам покажу.

Она поднялась. В голове метались обрывки мыслей. Отчего-то вспомнилось растерянное лицо Родгара, пытавшегося объяснить ей, что такое "гаремные удовольствия".

Сатрап направился в галерею. Она послушно зашагала вслед. В стене оказалась ещё одна кедровая дверь с бронзовыми накладками. Слуги беззвучно распахнули её перед ними. За дверью располагалось небольшое помещение, заставленное статуями и жертвенниками. Напротив двери в бронзовой чаше горело пламя. За ним возвышалась скульптура фиолетовой птицы, воздевшей крылья.

— Аметистовый феникс — хранитель нашей империи и древнее божество горных племён, её основавших, — произнёс сатрап, — он символизирует власть Царя Царей…

Девушка понимающе кивнула. Видимо это помещение было чем-то вроде храма.

— Но подданные Царя Царей, да продлятся его годы, верят не только в него. Они платят дополнительные налоги, но продолжают цепко держаться за свои заблуждения. Наши жрецы пытаются искоренить древние культы, но у меня другой подход. Зачем уничтожать то, что можно использовать? Поэтому я распорядился установить здесь символы этих культов.

Он обвёл рукой выстроенные по стенам скульптуры. Перед глазами Мольфи развернулся парад бородатых и рогатых голов, крылатых и четвероногих фигур, людей со змеиными и рыбьими хвостами и чудовищ с какими-то щупальцами, отростками и шипами. Наряду с монстрами, будто собранными из частей различных существ кем-то обладавшим явно болезненной фантазией, здесь были и вполне обычные изображения людей и животных.

— Сколько же тут их! — прошептала девушка.

— В нашей стране живёт очень много народов. Разных народов. Очень древних народов…

— Но зачем вы мне всё это показываете?

— Уж только не затем, чтобы произвести на вас впечатление. У меня не так много свободного времени, чтобы тратить его, обольщая девушек. Можете не бояться. Мой интерес к вам носит чисто деловой характер.

— Правда? — растерянно пробормотала девушка.

Сатрап сделал вид, что не заметил эту реплику.

— Итак, как вы сами можете видеть, я весьма либерален в отношении древних культов.

— Ливерален? — Мольфи не могла похвастаться основательным магическим образованием, и некоторые слова оставались для неё неясными, в частности она решительно не понимала, причём здесь ливер…

— Я хорошо к ним отношусь, — ничуть не смутившись, пояснил сатрап.

— А-а-а… — понимающе кивнула девушка, надеясь, что щёки покраснели не слишком заметно.

— И если вы, к примеру, сочтёте разумным, принять посвящение в качестве жрицы Сехена, это нисколько не воспрепятствует вашей карьере в моём окружении. Я безжалостен к врагам, но умею ценить хороших… подчинённых. Подумайте об этом на досуге. А теперь я попрошу секретаря организовать ваш скорейший визит в Ашт-Сехнеб.

Родгар последний раз проверял снаряжение.

— Когда я закончу с разбойниками, постараюсь разыскать тебя. Но это может немного затянуться.

— Надеюсь, ты справишься, — сказала Мольфи.

— Конечно. Четыре десятка бандитов — сущая мелочь. Да и Кралог обещал помочь…

— Это сорок человек, Родгар! А Вас только двое.

— На моей стороне неожиданность и кроме того… я умнее.

Он подмигнул.

— Ты довольно самонадеян, — она чуть улыбнулась.

— Ничуть. Они просто ещё не знают, с кем связались.

— Может не стоит так рисковать?

— Такой шанс бывает раз в жизни. И то не у каждого. Когда случилась эта история… с Кордредом. Так вот тогда я был абсолютно уверен, что остаток жизни проведу, убегая и прячась. Но теперь у меня есть шанс стать тем, кем я могу быть. Тем, кем я должен быть. И тебе сатрап тоже дал шанс. Воспользуйся им, Мольфи.

— Я постараюсь…

— Помнишь, — лицо Родгара стало серьёзным, — тогда в Серениссе ты меня спросила, ради чего я всё это делаю. Ради тебя, ради себя или ради того, что сказал Кордред.

Девушка кивнула.

— Ты хочешь, чтобы я тебе ответил?

Мольфи посмотрела ему в лицо.

— Нет.

— Ты боишься услышать ответ?

— Нет. Я просто не хочу его знать…

Родгар вскочил в седло.

— Постарайся не рисковать зря, — сказала Мольфи.

— А ты будь осторожна с жрецами. У них частенько бывает скверный характер.

Родгар и Кралог выехали со двора. Девушка молча смотрела им вслед.

За поворотом Кралог тихо спросил.

— Ты ведь всё это делал не ради неё?

Родгар кивнул.

— Малфрида хорошая девушка. Но она всего лишь дочь столяра…

— А ты, значит, рыцарь? И ты бы ей это вот так прямо и сказал?

— Нет. Я бы соврал…

Ашт-Сехнеб поднимался чёрными плавниками из бездны песчаного моря. Там и сям сквозь красный песок выступали полузанесённые руины. Город действительно был разрушен, и на первый взгляд в нём не осталось никакой жизни.

С верблюжьего горба девушка рассматривала проплывавшие мимо обломки арок, упавшие колоннады и скелеты древних зданий. Она уже видела подобную архитектуру на Черепашьих островах — тёмный вулканический камень, массивные блоки, рельефные орнаменты. Здесь всё было совсем таким же. Только этого всего было намного больше.