Андрей Денисенко - Ненавижу колдунов!

Очертания домов показались неожиданно, словно вынырнули из-за нудной дождливой пелены. Мрачные, покосившиеся хибары, смотрящие на мир пустыми глазницами выбитых окон. Здесь давно уже никто не жил, строения были ветхими и жутковатыми в своей заброшенности, но у меня запело сердце. Я выбрался. Здесь, у этих развалюх, Упыриный Пустырь заканчивался и плавно переходил в самую глухую часть самого нищего района Калунты – Птичьих Чесалок. Здесь скрывались черные маги, объявленные вне закона, беглые преступники и маньяки, здесь держали до отправки на пиратские корабли похищенных женщин и прятали трупы. По слухам, в эти места даже гвардейцы Царицы Ветров не решались ходить иначе как по трое, но у меня на душе стало легко и радостно. Я готов был сражаться хоть с дюжиной маньяков и колдунов, лишь бы больше не видеть кошмарные рожи обитателей пустыря.

Через несколько кварталов появились первые жилые дома. Внешне они оставались все такие же, как и те, у границы Пустыря, но из темных провалов тянуло кислятиной и нечистотами. Запахи эти были так сильны, что пробивались даже через общий фон вони, густой и плотной, хоть кусками режь. Иногда за хилыми стенами слышалась возня и приглушенный кашель, чье-то несвязное бормотание. Появилось и больше не пропадало ощущение пристальных взглядов, чужих глаз, изучающих меня из укромных щелей.

Я миновал несколько перекрестков. С каждым кварталом застройка уплотнялась, становилась запутаннее, но я старался держаться одного направления – подальше от пустыря. Пока все было спокойно, если не считать неопределенной тревоги, щекотавшей грудь. Пару раз в подворотнях мелькали какие-то тени. Я на всякий случай приветливо махал мечом, и незнакомцы, помявшись в нерешительности, исчезали.

По-настоящему поджидали меня дальше, в узком переулке, наполовину заставленном дырявыми бочками. Их было около дюжины или больше, всех я не разглядел. Может быть, те самые, что мелькали в подворотнях, может быть, другие. Они не особо и прятались, знали, что бежать мне некуда. Здоровенный детина с обезображенным оспой лицом ухмыльнулся. Он молчал, да я и так все понял. Им было даже не слишком интересно, есть ли у меня монеты. Удастся поживиться – хорошо, нет – можно просто развеять скуку, прикончив чужака. Лучше, если не сразу, веселее будет. Еще раз пожалев, что не пошел через порт, я поднял меч.

Из мрачной подворотни неподалеку послышался шорох. На мгновение показалась чья-то лохматая голова и тут же исчезла. Обитатели Птичьих Чесалок вовсе не собирались пропускать неожиданное развлечение. Из окон покосившейся халупы, возле которой я стоял, тоже явно подсматривали. Я ощерился и показал зрителям неприличный жест. Уверенности в том, что удастся выкрутиться и на этот раз, не было никакой.

Устрашающе заревев, предводитель приблизился. Он и вправду был силен. Палица в здоровенных, похожих на лопаты лапах больше напоминала вырванное с корнем дерево, и помахивал детина этой штуковиной до безобразия легко. Остальная орава двигалась следом, и по радостным рожам было понятно, что и мои монеты, и мою одежду они уже поделили.

Детина невежливо рыгнул, выпустив пропитанное чесноком и перегаром облачко, и бросился на меня. Я безмятежно улыбнулся в ответ и, молниеносно перебросив меч в левую руку, ударил его рукоятью в лицо. Громко хрустнуло, в стороны брызнули тяжелые капли крови. Детина утробно завыл, но тут же заткнулся, получив второй удар в кадык.

Любой на его месте уже упал бы замертво. По крайней мере, я бы уж точно умер, не дождавшись второго удара. Но детина, заливая все вокруг кровью, стремительно обрушил на меня дубину!

Только светлым богам известно, как мне удалось увернуться. Может быть, помогли годы тренировок, а может быть, детина сам малость промазал. Я не стал разбираться. Удар пришелся в плечо, но чуть раньше, уже не глядя, я рубанул с разворота, изо всех сил, с придыханием.

Мой противник был обыкновенным человеком. Может быть, вором и убийцей, но уж никак не воином. Защититься он даже и не пытался, только удивленно выдохнул, когда клинок со скрежетом рассек его кольчугу и разворотил грудь. Пинком отправив оседающее тело навстречу замешкавшимся от неожиданности головорезам, я прыгнул следом.

Я еще успел, пользуясь коротким замешательством, воткнуть клинок во что-то мягкое и почувствовать, как руку окатило чужой кровью. А потом началось.

Они навалились на меня все сразу, разъяренные, не слишком умелые в драке, зато полные желания побыстрее меня прикончить. И их было слишком много. Я понял это сразу, с каким-то странным спокойствием. Я смогу продержаться некоторое время, при большом везении – даже довольно долго. Может быть, прикончу пару-тройку злодеев. А потом, когда я устану или совершу какую-нибудь глупость, они прикончат меня самого. Все очень просто и уже предопределено.

Я зарычал и крутанул меч с удвоенной энергией. Сдаваться я не собирался. Какой-то беззубый уродец попытался обойти меня со спины, я качнулся в сторону и одним движением снес ему голову. Быстрый разворот, выпрямиться, прикрываясь мечом… чувствительный тычок кинжалом в бок. Кожаная куртка лопнула, но тонкие пластины подреберной брони все же выдержали. Кинжал горбуна застрял между пластин, без замаха, коротким движением я рубанул по обнаженной кисти. Вопль горбуна, нити сухожилий, снова кровь… Приняв на меч удар тяжелого мясницкого топора, я отшатнулся и невольно сделал несколько шагов назад. Перед глазами мелькнуло ржавое зазубренное лезвие с прилипшими человеческими волосами. Еще шаг назад. Обыватели в подворотне радостно заулюлюкали, готовясь воткнуть мне в спину нож. Нельзя отступать. Внаглую напасть не решатся, а вот прикончить в тесноте подворотни – всегда пожалуйста.

Закрываясь от ударов, я попытался вильнуть к стене, но двое оборванцев, отшвырнув воющего горбуна, проскользнули мимо меня. Все. Я был окружен. Не к месту вспомнилась последняя битва с баронами. Под ногами скользила раскисшая, смешавшаяся с кровью грязь, сверху холодные струи дождя. Мордоворот с топором наседал, я с трудом отбивался от свистящего лезвия. Топор – штука серьезная. Оружие не слишком ловкое, но если силы полно и машешь со всей дури, никакого умения не требуется. Хоть пешего завалишь, хоть конного. Мордоворот яростно зарычал и широко замахнулся, намереваясь покончить со мной одним ударом, но не рассчитал. Такие фокусы проходят с боевыми секирами, а не с мясницкими топорами. Я подставил меч, словно пытаясь закрыться, и только в самый последний момент чуть повернул клинок. Закаленная сталь без усилий рассекла деревянное топорище. Топор с обрубком отлетел вбок, вонзившись кому-то в голову, а сам бывший обладатель топора не удержался и по инерции завалился вперед. Увлекшись, я с удовольствием двинул его в лицо коленом… и тут же пропустил несколько ударов подряд. Пластины брони жалобно затрещали, тело взорвалось болью. Уцелевшие головорезы приободрились. Краем глаза я заметил, что к ним присоединились еще несколько приятелей. Под драным плащом одного мелькнул арбалет.