Елена Хаецкая - Искусница

— Помолчи.

Гальярда вскочила и махнула руками в их сторону. Золотистое облако накрыло обоих людей, а миг спустя их объятие наконец было разорвано. Деянира растерянно терла руки и бока: в местах сращения кожа покраснела и очень чесалась. Броэрек, как выяснилось, поранил не девушку, а только себя. Царапина была пустяковая, он даже перевязывать ее не стал, просто залепил листком, сорванным с дерева.

Фэйри, страшно разобиженная, топнула ногой и убежала.

Броэрек не стал медлить ни мгновения.

— Уйдем отсюда как можно скорее, — обратился он к Деянире. — И не прикасайся ко мне!

Гоэбихон оказался маленьким симпатичным городком. Очень маленьким. Издалека его вообще можно было принять за картонную поделку: башенки, крепостные стены, ворота, всякие там шпили с петухами и другими резными флюгерами. И все это компактное и такое хорошенькое! Удивительно даже, что городок — настоящий, и там живут люди. И если все получится удачно, то и Деянира будет там жить. Всегда мечтала о таком. Свежее сено на полу, цветные стекла в окне, с улицы крик разносчика: «Земляника! Зелень, зелень! Петрушка!»

Здорово.

После приключения в роще Гальярды Броэрек старался держаться от Деяниры подальше. Он вообще перестал с ней разговаривать. Весь вчерашний день они не ели, и она даже не посмела спросить, намерен ли он уморить ее голодом или они все-таки заедут в какую-нибудь деревню и купят там хлеба. Они никуда не заехали и ничего не купили, так что наутро Деянира чувствовала себя ужасно. У нее кружилась голова, вот что. А Броэреку было наплевать. Он торопился сбыть ее с рук.

У городских ворот путешественников ни о чем не спросили. И даже пошлину не взяли. Броэрек глянул на девушку через плечо.

— Здесь берут пошлину не за вход, а за выход, — объяснил он. — Имей в виду, если вздумаешь куда-нибудь отправиться.

— Вряд ли, — пробормотала Деянира.

— Ты и здесь долго на месте не усидишь, — сказал Броэрек. — А меня рядом не будет, чтобы тебе помогать.

— Сама справлюсь, — фыркнула девушка.

И тотчас пожалела о своей самонадеянности, потому что Броэрек разразился веселым смехом. Впервые за время их совместного путешествия он смеялся. И не над чем-нибудь, а над ней, над Деянирой.

Она хотела возразить, привести убедительный довод, но он не стал слушать, только рукой махнул.

Теперь, по всем законам жанра, он должен был привести ее на постоялый двор и вступить там в беседу с доброжелательным аборигеном. Однако ничего подобного не произошло. Броэрек, не сходя с лошади, осторожно пробирался по лабиринтам узеньких улочек. Деянира, тоже верхом, следовала за ним как привязанная. Она больше не решалась заговаривать и только смотрела по сторонам.

Городок и впрямь был приятный. Они миновали небольшую рыночную площадь, где продавали зелень, овощи и разные хозяйственные мелочи (торговать рыбой и мясом в черте города было запрещено, для этого имелся специальный рынок за Мясными воротами). По сравнительно широкой улочке выбрались на другую площадь, совершенно крошечную, и Деянира увидела там колодец с деревянной статуей, изображающей лошадку. На углу стояло здание с круглыми зелеными окнами, а напротив начинался новый переулок, круто поднимающийся наверх и заканчивающийся аркой.

Здесь было много нарядных домов, например, дом с золотыми листьями на фасаде, дом с пантерой, ловящей себя за хвост, дом со вздыбленными зелеными котами — и так далее. Все эти звери были нарисованы или вырезаны из дерева и раскрашены.

На некоторых крышах были укреплены флюгеры, другие имели башенки или просто красивую разноцветную черепицу.

«Наверное, когда идет дождь, здесь все так и сияет», — думала Деянира. И ей становилось радостно от того, что она это увидит.

Наконец Броэрек вывел ее на площадь, которая оказалась больше и просторней прочих в Гоэбихоне, но все равно ужасно тесную по сравнению с теми пространствами, к которым привыкла Деянира.

Он показал на двухэтажное каменное здание, разукрашенное десятками флагов.

— Здание городской магистратуры.

Они спешились у ступенек. Броэрек обернулся и приметил поблизости хорошо одетого мальчика лет десяти. Тот с любопытством глазел на чужаков.

Броэрек сделал ему знак подойти, и ребенок без страха приблизился.

— Последи за лошадьми, — сказал Броэрек. — Я тебе за это дам пять голов.

— Головы? — прошептала Деянира.

Броэрек криво улыбнулся:

— Так называются здесь деньги. Пять голов — это очень много.

Мальчишка присвистнул и без всяких возражений подошел к лошадям.

— А если ты их потеряешь или с ними что-нибудь случится, — продолжал Броэрек, — твой отец заплатит мне десять голов.

Мальчик рассеянно кивнул.

— Идем, — Броэрек потянул Деяниру за рукав и тут же, точно обжегшись, отдернул руку. — Проклятье, женщина. Не приближайся ко мне.

— Была бы охота, — проворчала она.

В здании городской магистратуры было прохладно и довольно темно. Они миновали просторный зал, где стояли стулья с высокими спинками, — очевидно, там проходили важные заседания, — и поднялись на второй этаж. Безлюдно. Десятки темных дверей выходили в коридор, перед каждой дверью висел особый флаг.

— Комнаты гильдий, — пояснил Броэрек, кивая на флаги. — В основном торговые. Кожевенная. Сапожная — отдельно. Украшения из теста. Ткаческая. Гранильщики. Это, кажется, ювелиры… А тут — оружейники. Златошвеи. Чулочники. Гобеленщики.

— А что там, внутри? — спросила Деянира.

Он пожал плечами.

— Понятия не имею. Никогда не интересовался. Если тебя примут в гильдию, сама со временем узнаешь.

— А в гильдии принимают женщин?

— В некоторые.

— Может, мне прикинуться мужчиной? У мужчин шире возможности.

— Ты сперва женские возможности опробуй, — засмеялся Броэрек. — А то, сдается мне, у тебя даже это получается слабенько.

— Что вы имеете в виду? — возмутилась Деянира.

Броэрек растрепал ее волосы и ничего не ответил.

Он остановился перед последней дверью в этом бесконечном ряду. Она выглядела точно так же, как и прочие, но перед ней не было никакого флага. И еще она, в отличие от тех, не была заперта.

Броэрек постучал, а когда ответа не последовало, толкнул ее и вошел внутрь. Деянира проскользнула следом и очутилась в крохотной комнатушке с невероятно маленьким оконцем под потолком. Оконце представляло собой полукружье, в котором больше было деревянных планок переплета, чем стекол. Под оконцем находился стол, а за столом сидел человечек с хилым тельцем, облаченным в черный бархат, и непропорционально большой лысой головой в бородавках и шрамах. Человечек этот держал перед собой гигантскую книгу.

Завидев Броэрека, он косо, болезненно дернул тоненькой шеей. Создалось впечатление, будто голова его вознамерилась куда-то пойти, но силком была удержана на месте. И вдруг лицо человечка изменилось, подбородочек и носик мелко затряслись, глазки сощурились. До Деяниры донеслось тихое хихиканье.