Максим Бугаёв - Родная Чужбина

— Вы атеистка, сержант? — в спину собирающейся девушки спросил я.

Клацая карабинами, подтягивая различные ремни, которых на форме пехотинца было предостаточно и проверяя оружие, Лана не сразу ответила.

— Может быть, — совсем неоднозначно ответила она. Передёрнула затвор и стала по рации вызывать своих людей. Все их переговоры я слышал, ведь мы были запитаны к одной сети, сети геркулеса.

Я подал команду на открытие десантного отсека и выпустил с кабины Лану.

Интересное время с интересными людьми, не то слово. Такие резкие перемены в разговоре, в поведении, такая пестрота и разношерстность характера у этой девушки. То она ведёт себя как сорвавшаяся с цепи, то покладистость и порядочность демонстрирует, прям не знаю, чего более ожидать в дальнейшем от неё. Совсем не удивительно, что она записана в смертники, но вот как она, женщина, стала командиром отряда отъявленных головорезов, ума не приложу.

Из смотрового окна Геши мне была видна чётвёрка человек на улице, они стояли прямо напротив. Лана долго своим подопечным не объясняла что и куда, она просто чётко отдала приказ и поставила задачу. Причём ни одного вопроса не последовало от тройки пехотинцев.

— Мошкара и без лишнего героизма, — в след уходящей пехоте по рации передал я. И про себя добавил, — «Уж больно неохота в сорока градусную жару рыть могилки вам». Это не со зла, просто такой вот дурацки мой чёрный юмор. Да и себя умным я не назвал бы.

— Геша, боевая готовность номер два. Активировать системы вооружения, переключи управление на меня. Движение в режиме симбиоза.

Ветер прекратился, видимость была отличная. Солнце 12 уже палило во всю, датчик температуры фиксировал 43 градуса. Через два часа температура может подняться до 47 градусов, это вполне нормальное явление в этой пустыне. Впереди были карликовые скалы, Лана Бруднич стремилась быстрее пройти открытую местность и прижаться к скалам. Уж больно они были заметны и уязвимы на голой поверхности.

Подход к объекту Лана решила по классическому принципу три один. Суть проста до безобразия: к объекту подходят трое на триста метров, один прикрывает, затем трое ждут одного и так до точки.

Двое из трёх, кого выбрала из отряда Бруднич, были братьями близнецами, Иван и Степан Пороховы с колонии на Фарсе. Братья настолько были похожи, что в отряде их просто называли первый и второй. Их невозможно было бы различить, если бы не война. Ивану госпожа война оставила большой рубец на подбородке от осколочной мины, а Степан красовался шрамом над правым глазом, который пересекал правую бровь. Но когда эти парни были в форме, они даже двигались одинаково, хоть и отрицали это. Третьим отобранным бойцом был поляк с Земли, Янек Лещинский. Прозванный Танком в отряде, за свои внушительные габариты.

Янек по давно заведеному правилу в их отряде, прикрывал группу. Он был отличный снайпер, причём с большой буквы. Лана, Иван, Степан по сути своей в отряде были штурмовики, поэтому всегда эта троица была впереди планеты всей.

— Янек, ты что-то видишь сквозь оптику?

— Полный «штиль».

— Первый, второй, пошли. Ещё немного и прижимаемся и смотрим во все глаза, Янек подтягиваешься и «вьешь гнездо».

— Понял сержант.

Я слушал эфир и переключался на камеры нашего «разведывательного» отряда. Каждый шлем пехотинца имел небольшую встроенную оптическую камеру, и зарегистрировавшись в сети любой из членов отряда мог наблюдать за событиями и действиями будь кого из отряда, кроме действий командира. Геша тем временем обрабатывал информацию, но судя по всему, он ничего интересного не выдаст. Сейчас вся надежда на Лану была. Ещё двенадцать минут и будет вызывать штабной корректор. Времени не так уж много, чтобы прояснить ситуацию и как-то объяснить координатору, почему мы на открытой местности маячим, как столб посреди поля. Ведь спутники сейчас рисуют в штабе всю картинку, а нас только не вызывают потому, что все корректоры сейчас видно заняты основными войсками и их расположением, передвижением. Но центральный Корректор обязательно поинтересуется нашей судьбой, ведь как я полагаю, мы тоже должны сыграть свою роль в этом «спектакле» как безвольные марионетки. Нам дан шанс — наша интуиция, или как это назвать, то чуство, которое постоянно нас уберегает от ошибочных и опрометчивых решений?

Теперь осталось совсем ничего. Янек занял позицию и доложил о готовности. Лана уже стола с первым и вторым у входа в расщелину. Автоматы наготове, прикрытие в боевой готовности к отражению мнимого врага от троицы, адреналин решительностью пошёл по венам. Сержант достала световую шашку, запалила её и бросила в расщелину в скале.

Вот тут и случилось то, чего никто не ожидал, но к чему внутренний голос подготавливал.

Световая шашка высветила из темноты сразу несколько полосатых тел грархов, прижавшихся к стене внутри расщелины. Эти полосатые твари не шевелились ровно три секунды, ровно столько времени, за сколько я Геркулеса поднял в боевую стойку. Один за другим, из тёмного чрева скальной расщелины вылетело четыре грарха. Это были не обычные грархи, у этих вместо жёлтых полос на брюхе были оранжевые и габариты этих ос-переростков впечатляли. Три метра в длину и в объеме метр с лишним, это точно.

Пехотинцы попрятали за камнями, сейчас работал Янек. Этот двуногий кошмар для местных насекомых бил из снайперской винтовки, как заправской мясник. Каждый патрон находил свою цель, будь то фасетчатый глаз, ядовитое жало, или бронированные лапки.

Три ракеты земля-воздух сбили первого грарха. По остальным я открыл огонь из восьми ствольных пулемётов, расположенных на обоих манипуляторах Геши. За восемь секунд я разделался с ними.

— Рядовой Янек, ты уж прости, нет времени дожидаться пока ты разделаешься с ними. — раздался мой голос в эфире. — Сержант, с вами всё в порядке? Есть потери?

— Так точно лэм, потерей нет. Думаю что нам не стоит ещё праздновать победу. Слышу гул из расщелины, я и без компьютера могу смело сказать без ошибки, что так шумит только толпа грархов. У нас в запасе секунд двадцать.

— Твою мать, — выругался я в никуда, — всем немедленно возвратиться на танк.

Пехотинцев долго упрашивать не пришлось, они в три ноги уже неслись к геркулесу. Я начал связываться со своим координатором и штабом, на запрос, ясное дело, никто не отвечал. Без приказа я не имел права покидать квадрат, иначе такие действия смертника воспримутся как дезертирство и тогда наши дни точно сочтены. Лана со своими людьми уже поднималась в десантный отсек, как началось всё.

Из расщелины выползали десятки, сотни грархов и все с рыжими полосами на своих задницах. Но слава Богу, что не летуны, а ползающие твари. Я таких никогда на этой планете не видел, за свои два года пребывания на Араксе.