Даниил Аксенов - Технократ

Командующий смотрел на собеседника, пытаясь понять, говорит ли тот серьезно и насколько. В конце концов решив, что Тарреан не шутит, осведомился:

— Что же это за опасность, угрожающая всем нам?

— Пока опасности нет, — ответил Тарреан. — Если я не подам сигнала (но подавать его не хочется — это чистой воды самоубийство). Или если войска твоего величества не ворвутся в город. Я далек от мысли, что вы пройдете по улицам так, чтобы ничего не повредить. Поэтому и заключил с вами договор о ночном перемирии. Надеялся поговорить утром и воззвать к голосу разума.

Михаил помедлил с ответом. Он внимательно посмотрел на собеседника, потом перевел взгляд на летающие над стенами на фоне яркого голубого неба тусклые шары, затем вновь посмотрел на короля, в этот раз — на зеленый кулон.

— Твое величество хочет поговорить наедине? — спросил командующий.

— В этом моя цель, — вежливо ответил Тарреан. — Признаться, я правлю всего десяток лет, и мне не хотелось бы заканчивать свое правление столь печальным образом. Мне кажется, что я — самый несчастливый из всех эльфийских королей.

— Прошу в штаб, — ответил Михаил. — Нам там никто не помешает.

— Не сомневаюсь, — почему-то усмехнулся Тарреан.

Синий штабной шатер был уже поставлен, но вдали от городских стен. Командующий быстро направился туда, эльф не отставал и не приближался. Когда владыка Ранига и Круанта достиг входа, он собственноручно придержал полог. Тарреан же сделал знак, чтобы собеседник проходил вглубь, а сам снял с себя кулон и положил у шатра прямо на землю.

— У вас тут столько амулетов, что голова идет кругом, — пояснил король острова. — Они мне не кажутся особенно надежными и совершенными, да простит твое величество за откровенность. Я оставлю свой амулет, чтобы ничего не случилось. Очень советую к нему не прикасаться и вообще держаться от него подальше. Брать его может только законный король.

— Польщен доверием, — произнес Михаил, отдавая себе отчет, что собеседник отказался от защиты. Но владыка Ранига и Круанта был слегка озадачен — никто еще не называл его амулеты ненадежными и несовершенными.

Оба короля расположились в штабе за узким раскладным столом. Тарреан задумчиво молчал, а его собеседник просто ждал, облокотившись на почти белую поверхность стола.

— Я хочу сразу предупредить твое величество, что чем меньше людей будет знать о нашем разговоре, тем лучше, — наконец начал король острова. — Понимаю, что придется сообщить императорам, а также представителям Уларата и Фегрида, но лучше ими ограничиться. Все, кто услышит об этом, умрут. Я не знаю, когда это случится, но обязательно умрут, может быть, даже очень скоро. Что бы ни думал твое величество, мне совсем не нравится истреблять страны и народы. Даже решение об уничтожении уларатского города я принял после колебаний, под давлением долга и необходимости. Если же содержание нашего разговора станет известно неконтролируемо большому числу людей, то умрут они все. Государства обезлюдят, и на место местных жителей придут другие.

Брови Михаила приподнялись. Сегодня определенно был день любопытнейших новостей. Король, конечно, допускал, что рискует своей жизнью и жизнями всех солдат армии, но дело представлялось даже более глобальным, чем он полагал вначале.

— Твое величество намекнул, что опасность угрожает не только нам, но и вам, — заметил Михаил, в глубине души находя даже примечательным, что сидит за одним столом с тем, кого еще совсем недавно собирался уничтожить без всякой пощады, и выслушивает странные прогнозы.

— Опасность угрожает не всем эльфам, а мне лично, — поправил Тарреан. — Если точнее, мне и моим приближенным. Но они слепо выполняли приказ, так что не могу сказать точно об их судьбе. Что до меня, то я совершил несколько грубых ошибок и пошел как минимум на одно непростительное нарушение — изолировал тех, кто, кроме меня, имеет право подавать сигнал. Но нарушение можно не учитывать: дважды мертв не будешь.

— А нельзя ли начать рассказ сначала? — спросил Михаил. — Если уж нам все равно придется умереть, то какая разница?

— Можно и сначала, но есть вещи похуже смерти, твое величество, — со вздохом ответил Тарреан. — Поэтому рассказ не получится полным. Тут дело вот в чем. Все мои действия сейчас можно назвать ошибочными, непрофессиональными, эгоистичными, направленными на удержание власти и обусловленными желанием сохранить жизнь. У нас это карается смертью, и всего только смертью, потому что о предательстве речь не идет. Предательство — гораздо худшее преступление, определяемое как раскрытие информации о… твое величество уже догадывается о ком. Увы, мне придется быть сдержанным. Я скажу лишь то, что общеизвестно, без всяких подробностей, но и без лжи. Согласен ли твое величество на такой разговор или предоставим событиям развиваться своим путем?

В голове Михаила разные версии сменяли друг друга со скоростью молнии. Король даже почти не волновался, было не до того — он думал. Его пальцы чертили круги на столе. Эльф раздумьям не мешал. Он сидел с бесстрастным выражением лица, и только время от времени его глаза тревожно поблескивали.

— Сначала поговорим, — произнес Михаил, решив, что перейти к активным действиям никогда не поздно.

В полдень того же дня, когда желтый орнамент на невысоких стенах города стал переливаться, превращаясь то в светло-желтый, то в оранжевый, Михаил подошел к воротам. Его никто не сопровождал, хотя и Шенкер и Клеан пытались настоять на своем праве присутствовать.

— Я не могу оставить армию без командования, — твердо ответил король. — Я вернусь — пойдете вы.

Ворота быстро распахнулись, и Михаил оказался во вражеском городе. Это был не первый подобный случай в его жизни, но впервые король не знал, чего ожидать. Раньше бывало так: вот враги, а вот друзья (точнее, союзники — ведь у королей не бывает друзей). Теперь же командующий объединенной армией находился в неопределенном, слегка взвинченном состоянии. С одной стороны, эльфы доказали, что они держат слово, но с другой — не могли не понимать, что этот поход зависит целиком от владыки Ранига и Круанта. Только его воля собирала войска и двигала флот, лишь его упорство позволило быстро и без огромных потерь подойти к стенам города, именно король непрестанно доказывал, что его желания почти всегда совпадают с возможностями. Устрани командующего — и еще неизвестно, чем все закончится. Эльфы смогут выйти из состояния явного пата и обернуть ситуацию себе на пользу, Михаил понимал это. Но, увы, он не мог не пойти в город. Дело даже не в том, что король рассчитывал наконец ознакомиться с могущественными амулетами и сделать это в тайне. Дело в том, что владыка эльфов подал пример, когда пришел в одиночестве в стан врага. Теперь Михаил не мог поступить иначе. Он стоял на страже своей репутации, ежедневно украшая ее, облагораживая и усиливая. Король уже давно стал заложником власти и долга.