Роберт Джордан - Новая весна

Не тот. Что ж, подобного Морейн ожидала.

– Мериан больше никому не причинит зла. А сейчас, Суан, давай-ка разберемся с другой головоломкой. – Усевшись на стул, Морейн начала рассказ с конца и по-быстрому изложила подруге события минувшей ночи, невзирая на ее удивленные восклицания и требования подробностей. Морейн будто заново пережила ту ночь. Немного легче ей стало, когда она заговорила о том, что привело к ночному противостоянию. – Суан, больше всего она желала смерти Дайрика – и его она убила первым. И она пыталась убить Лана.

– Что за нелепость, – пробурчала Суан. – Какая связь между восьмилетним мальчиком и этакой бессердечной рыбой-львом, как Лан?

– Общее между ними – везение. Свалившись с балкона, Дайрик отделался ушибами и царапинами, хотя должен был разбиться насмерть. И все вокруг твердят, что Лан – самый везучий из ныне живущих людей, иначе Запустение за эти годы давно убило бы его. Все это складывается в некий узор, но я никак не могу его осознать. Просто мозги набекрень! Может, и тот твой кузнец – часть этого узора. И сдается мне, Джосеф Надзима из Канлуума – тоже. Он ведь тоже слыл везучим. Если сумеешь, Суан, разгадай эту задачку. Я чувствую, здесь кроется нечто важное, но мне не уловить.

Суан принялась расхаживать по комнате туда-сюда, подбивая ногами юбки, теребя подбородок, бормоча то «везунчики, значит», то «вдруг откуда-то кузнец», то еще что-то, чего Морейн не разобрала. Вдруг Суан застыла на месте как громом пораженная и промолвила:

– Морейн, она ни сном ни духом не знала о Райхиене. Черным Айя известно, что Дракон Возродился, но, будь я проклята, им же не известно когда! Может, Тамра не выдала этого, может, они переусердствовали и она умерла раньше, чем они сумели все выпытать. Должно быть, именно так! – Внезапно ее горячность обернулась ужасом. – О Свет! Они решили убить всех мужчин и мальчиков, которые могут обладать способностью направлять Силу! Чтоб мне сгореть, Морейн, но ведь тогда погибнут тысячи. Десятки тысяч!

Каким бы жутким и ужасающим ни казался вывод Суан, но смысл в нем был. Мужчины, способные направлять Силу, редко понимали, что они делают, по крайней мере вначале. На первых порах им как будто просто везло. Благоприятно складывались события, и очень часто, как тот кузнец, они нежданно-негаданно обретали известность. Суан права. Черные Айя решили устроить бойню.

– Но им неизвестно, что искать надо младенца, – заметила Морейн. Твердо, как и должна. – В маленьких мальчиках этот дар ничем не проявляется. У нас больше времени, чем мы полагали. Но это не повод для беспечности. Любая сестра может оказаться Черной. Как Кадсуане, по-моему. Им известно, что поиски ведут и другие. Если кто-то из выбранных Тамрой отыщет мальчика, а Черные Айя найдут их обоих, или если они решат сначала ее допросить, а не убить сразу, как подвернется случай... – Суан молча смотрела на подругу. – Нам нужно продолжать поиски, – сказала ей Морейн.

– Понимаю, – медленно сказала Суан. – Просто я никогда не задумывалась... Ладно, коли надо работать, так пора тянуть сети и потрошить рыбу. – Но словам ее недоставало прежней напористости. – До полудня мы уже будем на пути в Арафел.

– Ты возвращаешься в Тар Валон, – сказала Морейн. Вдвоем они будут вести поиски не быстрее, чем Морейн в одиночку, а коли им нужно разделиться, то для Суан не придумать лучшего места, чем помощница при Сеталии Деларме, в чьи обязанности входит просматривать сообщения всех «глаз-и-ушей» Голубой Айя. Пока Морейн ищет мальчика, Суан будет в курсе происходящего во всех странах и, зная, что искать, сумеет обнаружить любые следы Черной Айя или Дракона Возрожденного. Обычно Суан вполне могла прислушаться к голосу разума, нужно было лишь представить неопровержимые доводы, однако на сей раз Морейн пришлось потратить немало сил и времени, чтобы ее убедить, и с подругой Суан согласилась с весьма кислой миной.

– Сеталия мной вместо пакли начнет щели конопатить за то, что я убежала без спросу, – ворчала Суан. – Чтоб мне сгореть! Да она меня в Башне вывесит коптиться! Мне повезет, коли она не велит меня высечь, как следует! Морейн, политика эта такая штука, что с тебя в трескучий мороз семь потов сойдет! Как я ее ненавижу! – Но сама уже принялась рыться в сундуках, прикидывая, что возьмет с собой в дорогу до Тар Валона. – Думаю, ты не забыла предупредить того парня, Лана. Как-никак заслужил, по-моему. Предостеречь его не повредит, а уж поможет ли это ему... Слышала, он уехал с час назад, отправился в Запустение. Ну, коли он там не погибнет... Куда это ты?

– Мне с ним еще надо одно дельце закончить, – только и ответила ей Морейн на ходу. В первый же день, едва познакомившись с ним, она приняла решение и теперь, раз выяснилось, что он не Приспешник Темного, собиралась, не колеблясь, осуществить задуманное.

В конюшне, где оставалась Стрела, Морейн швыряла серебряные марки точно пенни, и в два счета кобыла была оседлана и взнуздана. Морейн вскочила в седло, ничуть не беспокоясь, что юбки задрались выше колен. Ударив лошадь каблуками, Айз Седай галопом вылетела из ворот Айздайшарского дворца и поскакала через город на север. Испуганные прохожие кидались врассыпную, а когда какой-то возница, замешкавшись, не успел убраться с дороги, Морейн послала Стрелу вперед, и та резво перескочила через пустую телегу. Позади раздавались суматошные вскрики, кое-кто грозил кулаком вслед лихой всаднице.

На дороге, ведущей на север, она, придержав лошадь, расспросила ехавших навстречу возчиков, не видели ли они мужчину, Малкири, верхом на гнедом жеребце. Услышав первое «да», Морейн почувствовала нечто большее, чем облегчение. Миновав мост через ров, Лан мог отправиться куда угодно, в любую сторону. И обогнав ее на целый час... Она нагонит его во что бы то ни стало, даже если ей придется отправиться в Запустение!

– Малкири? – Костлявый купец в темно-синем плаще был явно озадачен. – Опасные парни, эти Малкири... Ну да, охранники говорили, что видели его вон там. – Повернувшись на козлах, он указал на травянистый холм в сотне шагов от дороги. На самом виду, на гребне, стояли две лошади, одна – вьючная, и на утреннем ветерке вился дымок от костра.

Когда Морейн спешилась, Лан едва поднял на нее взгляд. Стоя на коленях, он длинной веткой ворошил пепел погасшего костерка. Странно, но в воздухе явственно ощущался запах сгоревших волос.

– Я надеялся, мы с тобой больше не увидимся, – сказал Лан.

– И напрасно, – ответила ему Морейн. – Сжигаешь свое будущее? Многие станут горевать, если ты сгинешь в Запустении.

– Сжигаю свое прошлое, – сказал он, вставая. – Сжигаю воспоминания. Страну. Золотой Журавль больше не взлетит. – Лан принялся ногой засыпать пепел, потом помедлил, наклонился, сгреб полные горсти влажной земли и медленно, почти церемонно, высыпал ее на кострище. – Никто не станет горевать обо мне, когда я умру, потому что те, кто мог, уже мертвы. К тому же все люди смертны.