Роберт Джордан - Око Мира

В дверях, с мечом в руках, возвышался Ламгвин, лишь чуть посторонившийся в ответ на яростные взмахи мастера Гилла. Когда Белоплащники убрались, содержатель гостиницы тяжело рухнул на стул. Он провел рукой по лбу, затем уставился на ладонь, как будто удивляясь тому, что она не мокрая от испарины. Мужчины вновь рассаживались по местам, посмеиваясь над тем, что совершили. Некоторые подошли к мастеру Гиллу и одобряюще похлопали его по плечу.

Когда тот заметил Ранда, то, пошатываясь, поднялся со стула и засеменил к нему.

— Кто бы мог подумать, что во мне есть нечто от героя? — удивленно сказал хозяин. — Да осияет меня Свет. — Внезапно он встряхнулся, голос его вновь стал почти прежним. — Тебе нельзя показываться на глаза людям, а позже я переправлю тебя из города. — Бросив искоса опасливый взгляд на общую залу, мастер Гилл подтолкнул Ранда в глубь коридора. — Эта шайка вернется, или же днем появятся несколько шпионов, напяливших красное. После того небольшого представления, что я закатил, сомневаюсь, чтоб им было дело до того, тут ты или нет, но действовать они станут так, будто ты — здесь.

— Это безумие какое-то! — запротестовал Ранд. Повинуясь жесту мастера Гилла, он понизил голос: — У Белоплащников нет никакой причины искать меня.

— Ничего не знаю о причинах, парень, но будь уверен: им нужны наверняка ты и Мэт. Что ты такого успел натворить? Элайда, да еще и Белоплащники туда же.

Ранд поднял протестующе руки, затем уронил. В этом не было никакого смысла, но ведь он сам, своими ушами слышал Белоплащника.

— А как же вы? Даже если Белоплащники не найдут нас, вам они наверняка доставят кучу неприятностей.

— Не беспокойся об этом, парень. Гвардия Королевы все еще поддерживает закон, даже если они и разрешают изменникам с гордым видом разгуливать с белыми повязками. Что касается ночи... Что ж, Ламгвину с его друзьями придется немного не поспать, но мне уже почти жаль того бедолагу, кто решит оставить хотя бы царапину на моей двери.

Перед ними, присев в реверансе мастеру Гиллу, появилась Гилда.

— Сэр, там... Там леди. В кухне. — Подобным сочетанием девушка была явно шокирована. — Она спрашивала мастера Ранда, сэр, и мастера Мэта, по именам.

Ранд обменялся озадаченным взглядами с содержателем гостиницы.

— Парень, — промолвил мастер Гилл, — если тебе и в самом деле удалось выманить Леди Илэйн из Дворца в мою гостиницу, мы все кончим встречей с палачом. — При упоминании Дочери-Наследницы Гилда ойкнула и круглыми глазами уставилась на Ранда.

— Брысь отсюда, девочка! — строго приказал содержатель гостиницы. — И помалкивай о том, что слышала. Это дело никого не касается. — Гилда опять закивала и умчалась по коридору, бросая на бегу взгляды через плечо на Ранда. — В пять минут, — вздохнул мастер Гилл, — она разболтает остальным женщинам, что ты — переодетый принц. К ночи этот слух разлетится по всему Новому Городу.

— Мастер Гилл, — сказал Ранд, — я ни разу не упоминал о Мэте при Илэйн. Не может быть... — Вдруг юноша расплылся в широкой улыбке и со всех ног устремился к кухне.

— Стой! — воззвал ему вслед хозяин гостиницы. — Подожди, пока не удостоверишься. Погоди же, дурень!

Ранд распахнул дверь на кухню, и они были там! Морейн, ничуть не удивленная, остановила на нем взгляд ясных глаз. Найнив и Эгвейн, радостно смеясь, подбежали к нему и стали его обнимать, позади них переминался Перрин, все трое поглаживали Ранда по плечам, словно желая убедиться, что он не бесплотный дух. В дверях, ведущих во двор и к конюшням, упершись спиной и сапогом в косяк, стоял Лан, наблюдая сразу за кухней и двором.

Ранд попытался сжать в объятиях обеих женщин и пожать руку Перрину, причем все сделать сразу, результатом чего стали переплетенье рук и взрыв смеха, когда Найнив попыталась пощупать ему лоб — нет ли жара. Вид у всех был усталый и немного потрепанный, а у Перрина вдобавок синяки на лице, и глаза он все время опускал вниз, чего за ним раньше не замечалось, — но они были живы и вновь вместе. Горло у Ранда перехватило, он едва мог говорить.

— Я уж боялся, что никогда вас больше не увижу, — выдавил он наконец. — Я боялся, что вы все...

— Я знала, что ты жив, — сказала, уткнувшись ему в грудь, Эгвейн. — Я всегда знала это. Всегда!

— А я — нет, — заявила Найнив. Для столь радостного момента голос ее прозвучал чересчур резко, но в следующее мгновение тон смягчился, и она улыбнулась Ранду: — Ты хорошо выглядишь, Ранд. Похудел, но, хвала Свету, выглядишь хорошо.

— Угу, — раздался за спиной Ранда голос мастера Гилла, — полагаю, эти люди тебе все же знакомы. Это те самые друзья, которых ты разыскивал?

Ранд кивнул.

— Да, это мои друзья.

Он представил всех; возникло странное чувство, когда он называл подлинные имена Лана и Морейн. Оба они после этого пронзили его взглядами.

Каждого содержатель гостиницы приветствовал открытой улыбкой, но встреча со Стражем, и особенно с Морейн, произвела на него глубокое впечатление. На нее он взирал откровенно открыв рот: одно дело — знать, что Айз Седай помогала ребятам, совсем другое — узреть воочию ее появление на кухне; потом мастер Гилл низко поклонился.

— Добро пожаловать в «Благословение Королевы», Айз Седай, будьте моей гостьей. Хотя я полагаю, вы пожелаете остановиться во Дворце, у Элайды Седай, вместе с теми Айз Седай, что привезли Лжедракона. — Вновь поклонившись, он бросил на Ранда быстрый обеспокоенный взгляд. Конечно, замечательно, что он не отзывался дурно об Айз Седай; но не то же самое говорить, что ему очень хочется, чтобы кто-то из Айз Седай ночевал под одной с ним крышей.

Ранд ободряюще кивнул мастеру Гиллу, пытаясь так подсказать ему, что все хорошо. Морейн — не Элайда, у которой за каждым взглядом, за каждым словом таится угроза. Ты уверен? Даже теперь, ты уверен?

— Полагаю, я остановлюсь тут, — сказала Морейн, — ненадолго я задержусь в Кэймлине. И вы позволите мне заплатить.

Кошка цвета коленкора прошествовала из коридора и принялась тереться о ноги мастера Гилла. Только она начала ластиться, как из-под стола выпрыгнула пушистая серая, выгнула спину дугой и зашипела. Коленкоровая сжалась в ворчащий шар, и серая сиганула мимо Лана во двор.

Мастер Гилл рассыпался в извинениях за кошек, заодно возражая: мол, Морейн окажет ему честь быть его гостьей, но уверена ли она, что не хочет отдать предпочтение Дворцу, — это он вполне может понять, — однако он выражает надежду, что Морейн согласна принять его лучшую комнату в качестве подарка. Все это в его речи смешалось в беспорядочную кучу, на которую Морейн, казалось, не обращала ровно никакого внимания. Вместо ответа она нагнулась погладить рыже-белую кошку, которая незамедлительно променяла лодыжки мастера Гилла на ее.