Роберт Джордан - Корона мечей

– Илэйн, – продолжала Найнив, – ты бы поискала Чашу, а? Пожалуйста. Мне кажется, это та самая дверь.

Она кивнула именно на нужную дверь, хотя с полдюжины других были открыты точно так же. Мэт удивленно замигал и вдруг заметил два маленьких завернутых в тряпку узелка, лежащих перед дверью, там, где их обронили грабители.

– Да, – пробормотала Илэйн. – Да, сделаю хотя бы это.

Она подняла руку в сторону стоящего на коленях Ванина, со вздохом уронила ее и шагнула в дверной проем, взметнув облако пыли и закашлявшись.

Еще одна Мудрая Женщина, Айне, самая полная из всех, появилась следом за Найнив и Ланом. Она вошла с лестничной площадки, толкая перед собой Черную сестру, которую удерживала одной рукой за заломленные за спину руки и держала за загривок другой. Лицо у Айне застыло, точно маска, губы плотно сжались; она казалась слегка напуганной, уверенная, что с нее заживо сдерут кожу за то, что она так грубо обращается с Айз Седай, но полная решимости продолжать свое дело. Найнив частенько оказывала такое воздействие на людей. Глаза Черной сестры были расширены от ужаса, она обмякла всем телом и наверняка упала бы, если бы не хватка Айне. Вне всякого сомнения, она была отрезана от Источника и не сомневалась, что ее ждет кое-что что похуже заживо содранной кожи. Слезы струились из ее глаз, а рот исказился в безмолвном рыдании.

За ними вошел Беслан, испустивший печальный вздох при виде Налесина и еще более печальный при виде лежащих женщин, за ним Гарнан и трое солдат из отряда – Фергин, Гордеран и Метвин. Они были из тех, кого Мэт оставил у входа. У всех на рваных куртках была кровь, но их, должно быть, еще внизу Исцелила Найнив. Они двигались не как раненные. Но выглядели слегка ослабевшими.

– Что случилось у черного хода? – спросил Мэт.

– Чтоб мне сгореть, если я знаю! – ответил Гарнан. – Эти широкоплечие с ножами набросились из темноты. Там был один, он двигался точно змея... – Он пожал плечами, невольно дотронувшись до разреза на куртке. – Один из них пырнул меня ножом, и больше я ничего не помню. Открыл глаза и увидел склонившуюся надо мной Найнив Седай, а рядом лежали Мендейр и остальные, мертвым-мертвехоньки.

Мэт кивнул. Один двигался точно змея. И исчез из запертой комнаты – тоже как змея. Мэт оглядел коридор. Реанне и Тамарла были уже на ногах – отряхивали свои юбки, конечно, – и Ванин тоже – он устремил взгляд в комнату, где Илэйн упражнялась в освоении новых ругательств – с тем же успехом, что и раньше. Точнее сказать было трудно, потому что она еще и кашляла. Найнив помогала худой светловолосой Сибелле, а Сумеко все еще хлопотала над Фамелле, женщиной с бледно-медовыми волосами и большими карими глазами. Но Мэту уже не доведется любоваться пышной грудью Мелоре; стоявшая на коленях Реанне распрямила ей руки и ноги и закрыла глаза, а Тамарла сделала то же самое с Джанирой. Две Мудрые Женщины погибли, и шестеро из отряда. Убиты... человеком... которого не способна коснуться Сила.

– Я нашла ее! – взволнованно закричала Илэйн. Она вернулась в коридор, держа в руках округлый узелок из полусгнившей ткани и не позволяя Ванину забрать его у нее. Вся с головы до ног в серой пыли и паутине, она выглядела так, будто не просто лежала, а каталась в пыли. – Чаша Ветров у нас, Найнив!

– В таком случае, – заявил Мэт, – мы имеем полное право немедленно убраться отсюда, будь все проклято!

Никто не стал спорить. Найнив и Илэйн настояли на том, чтобы мужчины использовали свои куртки и завернули в них все предметы, которые удалось найти. Они даже нагрузили Мудрых Женщин и нагрузились сами, а Реанне отправили на улицу за людьми, которые перенесут погибших на лодочную пристань. Но никто не спорил. Мэт сомневался, что Рахаду когда-нибудь доводилось видеть столь странную процессию, направлявшуюся к реке, или людей, которые бы так спешили.

– Проклятье, надо как можно скорее убираться отсюда, – повторил Мэт немного позже, и на этот раз спор возник. Спор шел последние полчаса – более чем достаточно. За окнами солнце перевалило через зенит. Торговый ветер слегка умерил жару; желтые занавески метались над высокими окнами, раздувались и хлопали от его порывов. Три часа прошло с тех пор, как они вернулись во Дворец Таразин, а игральные кости все еще подпрыгивали в голове у Мэта, и у него просто руки чесались от желания кому-нибудь врезать. Он оттянул шарф, повязанный вокруг шеи, чтобы скрывать шрам; казалось, веревка, которой он был обязан этим шрамом, снова медленно сжимается на шее. – Света ради, вы что, ослепли? Или оглохли?

Комната, которую отвела Мэту Тайлин, была просторная, с зелеными стенами, высоким голубым потолком и почти без мебели, если не считать позолоченных стульев и маленьких, отделанных перламутром столиков, и все же здесь было тесно. Или так казалось. Сама Тайлин сидела перед одним из трех мраморных каминов, положив ногу на ногу, с легкой улыбкой наблюдая за Мэтом темными орлиными глазами, лениво подбрасывая ногой многослойные голубые и желтые нижние юбки и поигрывая кривым ножом с отделанной драгоценными камнями рукоятью. Он подозревал, что Илэйн и Найнив уже поговорили с ней. Они тоже были здесь, сидели по обеим сторонам от королевы, каким-то образом умудрившись уже переодеться и, похоже, принять ванну, хотя после возвращения во дворец Мэт не видел их какие-то считанные минуты. В своих ярких шелковых платьях они почти не уступали Тайлин – держались с поистине королевским достоинством; интересно, на кого они хотели произвести впечатление всеми этими кружевами и безукоризненными вышивками? Казалось, они собрались на бал, а уж никак не в дорогу. Сам Мэт был еще весь в грязи, в расстегнутой пыльной зеленой куртке, с висящей на шее серебряной лисьей головой. Пришлось связать кожаный шнурок, и он стал короче, но прикосновение медальона к коже было приятно. В конце концов, рядом все время ошиваются женщины, способные направлять.

Поистине, только эти женщины втроем способны заполнить комнату до отказа. Вообще-то у Тайлин и одной это неплохо получалось, насколько он успел заметить; если Найнив или Илэйн на самом деле уже поговорили с ней, тогда хорошо, что он уходит... Они втроем заменяли целую толпу, но...

– Чушь какая-то, – заявила Мерилилль. – Что это за Отродье Тени под названием голам ? Никогда не слышала о таком. А вы?

Вопрос был адресован Аделис и Вандене, Сарейте и Кареане. Лицом к лицу с Тайлин эти пять Айз Седай со своей холодноглазой безмятежностью удивительным образом превращали кресла с подлокотниками и высокими спинками, на которых устроились, в трон. Мэт никак не мог понять, почему Найнив и Илэйн сидят, точно бесчувственные чурки, тоже спокойные и безразличные, будто языки проглотили. Уж они-то знали, понимали, что произошло. По какой-то причине Мерилилль и остальные разговаривали с ними на удивление кротко. А Мэт Коутон был всего лишь неотесанным деревенщиной, которому не повредит хорошая взбучка, и все, начиная с Айз Седай, Мерилилль, выглядели так, словно готовы задать ему эту взбучку.