Роберт Джордан - Корона мечей

– Кровь и пепел, – пробормотал он, потрясенный. – Это же проклятые Шончан!

– Кто? – воскликнула женщина с суровым лицом, стоящая в толпе позади него. Темно-голубое шерстяное платье отличного покроя указывало, что она принадлежит к купеческому сословию, о том же свидетельствовали кожаная папка с документами на грузы и значок гильдии на груди – серебряное птичье перо. – Это Айз Седай, – убежденно заявила она. – Я всегда вижу, когда направляют. Дети Света разделаются с ними, как только прибудут. Вот увидите.

Услышав эти слова, долговязая седая женщина в грязной зеленой жилетке обернулась, поглаживая пальцами деревянную рукоять своего кинжала.

– Попридержи язык насчет Айз Седай, ты, обирала проклятая, не то я сдеру с тебя шкуру и затолкаю Белоплащника прямо тебе в глотку!

Мэт оставил их махать руками и орать друг на друга и, выбравшись из толпы, помчался по набережной. Он увидел три – нет, четыре – огромные твари, они прилетели с юга и кружили над городом на гигантских крыльях, похожих на крылья летучей мыши. На их спинах сидели люди, видимо, в седлах. Потом появилась еще одна крылатая тварь, и еще. С крыш под ними внезапно с грохотом взметнулось вверх пламя.

Теперь вокруг бежали все, толкая прорывавшегося по улицам Мэта.

– Олвер! – кричал он, пытаясь перекрыть несшиеся со всех сторон крики и стоны. – Олвер!

Неожиданно все окружающие будто бросились ему навстречу. Толкаясь изо всех сил, они почти тащили его за собой. Мэт упрямо сопротивлялся этому потоку и оказался на улице, откуда толпа спасалась бегством. От того, что он там увидел, у него заныло сердце.

По улице стремительно продвигалась колонна Шончан, больше сотни воинов в шлемах, похожих на головы насекомых, и доспехах из частично перекрывающих друг друга пластин. Все верхом на чудовищных животных, похожих на котов величиной с лошадь, но покрытых бронзовой чешуей, а не мехом. Наклонившись в седлах, с пиками и голубыми вымпелами, Шончан галопом устремились к Мол Хара, не глядя по сторонам. Хотя «галоп» – не самое подходящее слово; скорость этих зверей была почти такая же, но они, казалось, перетекали с места на место. Наступил самый подходящий момент смыться – последний момент. И тут Мэт увидел...

Когда конец колонны прошел мимо, в глаза ему бросилось красное пятно, там, в толпе на улице, за перекрестком.

– Олвер! – Мэт помчался вихрем, чуть не наступив на пятки последней чешуйчатой твари, и, протолкавшись сквозь толпу, увидел, как женщина с расширенными от ужаса глазами схватила маленькую девочку в красном платье и убежала, прижимая ребенка к груди. Мэт, дико озираясь, пробирался вперед, плечами отпихивая людей в стороны и сам ударяясь о них. – Олвер! Олвер!

Еще дважды Мэт видел взметнувшийся над крышами столб огня и более чем в дюжине мест уплывающий в небо дым. Несколько раз он слышал все те же глухие раскаты, теперь гораздо ближе, явно не в заливе. В городе, Мэт был уверен. Много раз земля вздрагивала у него под сапогами.

А потом улица опустела. Люди убегали во все стороны, скрывались в переулках, домах и лавках, спасаясь от Шончан, скачущих на конях. Среди них были не только мужчины в доспехах. Эту рощицу копий возглавляла смуглая женщина в голубом платье. Мэт узнал широкие красные полосы с изображением серебряных молний на ее юбках и корсаже. Серебряный повод, поблескивающий на солнце, тянулся от ее левого запястья к шее женщины в сером, дамани . Та бежала рядом с конем, на котором сидела первая – сул’дам . Бежала, точно ручная собачонка. В Фалме Мэт нагляделся на Шончан, но невольно остановился в начале переулка, наблюдая. Неумолчный грохот и вспышки говорили о том, что в городе есть люди, пытающиеся сопротивляться, и сейчас перед Мэтом развернулась картина одной из таких попыток.

Все разбегались, пытаясь укрыться, не только из-за Шончан. В дальнем конце улицы добрая сотня всадников опустила длинные остроконечные копья. На них были мешковатые белые штаны и зеленые мундиры, на шлеме офицера сверкали золотые шнуры. С громким кличем солдаты Тайлин устремились на захватчиков. Числом они превосходили Шончан по крайней мере вдвое.

– Проклятые идиоты, – пробормотал Мэт. – Не так надо. Эта сул’дам ...

Единственная реакция Шончан состояла в том, что женщина в платье с молниями указующе подняла руку – так направляют в полет сокола или посылают вперед охотничью собаку. Золотоволосая женщина на другом конце серебряного повода сделала шажок вперед. Медальон с лисьей головой на груди у Мэта заметно похолодел.

Улица внезапно взорвалась прямо перед офицером защитников Эбу Дар, камни мостовой, люди и кони с оглушительным грохотом взлетели в воздух. Воздушной волной Мэта сбило с ног, а может, так только показалось, во всяком случае возникло ощущение, что земля ушла из-под ног. Он приподнялся и успел увидеть, как фасад гостиницы, стоящей на другой стороне улицы, внезапно обрушился в облаке пыли и обнажились внутренние помещения.

Повсюду лежали люди и кони, окровавленные клочья людей и коней. Уцелевшие метались вокруг ямы, занимавшей половину улицы. Стоны раненых заполнили воздух. Меньше половины солдат тайлин, шатаясь, поднялись на ноги, изумленно оглядываясь и спотыкаясь. Некоторые, схватив поводья тоже нетвердо стоящих на ногах коней, карабкались в седла и пришпоривали коней. Другие просто убегали пешком. Все прочь от Шончан. Со сталью никто из них не побоялся бы встретиться лицом к лицу, но не с этим .

Бежать, дошло наконец до Мэта, вот единственный разумный поступок в подобных обстоятельствах. Бросив взгляд через плечо, он увидел в переулке пыль и булыжники, громоздившиеся в кучу по крайней мере с этаж высотой. Он кинулся по улице, обгоняя убегающих солдат, держась как можно ближе к стенам и от всей души надеясь, что Шончан не примут его за одного из солдат Тайлин. Зря он надел зеленую куртку.

Сул’дам , по-видимому, была не вполне удовлетворена. Лисья голова снова похолодела, и еще один взрыв позади швырнул Мэта на булыжник; мостовая, казалось, бросилась ему в лицо. У Мэта зазвенело в ушах, но сквозь звон он все же расслышал, как застонала кладка. Прямо над ним начала клониться вперед оштукатуренная белая кирпичная стена.

– Куда подевалась моя проклятая удача? – закричал Мэт. Только это он и успел. И еще понять – в тот момент, когда стена рухнула прямо на него, – что проклятые кости в голове наконец-то замерли.

Со всех сторон вокруг Галины Касбан вздымались горы. Ближайшие были лишь чуть выше оставшихся за спиной холмов, но за ними виднелись заснеженные пики, а дальше еще более высокие. Однако она их не замечала. Камни на склоне покрыли синяками ее босые ноги. Она задыхалась, легкие работали с трудом. Солнце пекло голову, как и весь этот казавшийся бесконечным день, высушивая текущий ручьями пот. Она не думала ни о чем другом, только бы поднять одну ногу, перенести вперед, поставить перед другой и так снова и снова. Странно, что, несмотря на стекающие с нее ручьи пота, во рту было совершенно сухо.