Роберт Джордан - Сердце зимы

Однако более всего город потрясли известия о Ранде. Мэт счел за лучшее не думать ни о нем, ни о Перрине, но поскольку Дракон Возрожденный был у всех на устах, избегать причудливых цветных водоворотов в голове не удавалось. Возрожденный Дракон мертв, утверждали некоторые, убит Айз Седай, в Кайриэне на него обрушилась вся Белая Башня, а может, случилось то в Иллиане, или в Тире. Нет-нет, его похитили, и теперь он заточен в Белой Башне. Да нет, он отправился в Белую Башню по собственной воле, чтобы присягнуть Престолу Амерлин. Последнему верили больше всего, поскольку нашлось немало людей, которые собственными глазами видели объявлявшее о том воззвание, причем за подписью самой Элайды. У Мэта имелись сомнения – в том, во всяком случае, что Ранд погиб или дал клятву верности. Почему-то Мэт был твердо уверен: он обязательно узнал бы, если бы Ранд действительно умер. Касательно же второго он не верил, что Ранд мог по собственному желанию подойти к Белой Башне ближе, чем за сотню миль. Дракон он там Возрожденный или никакой не Дракон Возрожденный, но здравого смысла у него должно было на это хватить.

Но все эти новости весьма взволновали Шончан – словно муравейник палкой разворошили. Офицеры старших рангов чуть ли не каждый час, днем и ночью, торопливо шагали по переходам Таразинского дворца – лица напряжены, шлемы с плюмажами зажаты под мышкой, только стук сапог по плитам пола отдается эхом под потолком. Из Эбу Дар отправляли курьеров, верховых и на то’ракенах . Сул’дам и дамани , вместо того чтобы стоять у ворот, начали патрулировать улицы, устроив новую облаву на женщин, способных направлять Силу. Мэт держался подальше от офицеров, а на улицах, проходя мимо сул’дам , любезно им кивал. Что бы ни случилось с Рандом, в Эбу Дар Мэт ничего не мог поделать. Перво-наперво ему надо было выбраться из города.

Утром следующего дня после того, как его пытался убить голам , Мэт, едва Тайлин успела покинуть свои покои, немедленно сжег в камине розовые ленты, все до последней, а набралось их целый моток, и немаленький. Заодно он отправил в огонь и розовую куртку, которую она для него приготовила, пару розовых штанов и розовый плащ. В комнатах повис густой запах паленой шерсти и горящего шелка, и, чтобы он выветрился, пришлось распахнуть пару-тройку окон, но Мэта открытые окна волновали мало. Он с огромным облегчением надел ярко-голубые штаны, украшенную шитьем зеленую куртку и синий плащ с затейливой вышивкой. Даже кружева сейчас его не раздражали. Главное, ничего розового. Глаза бы его больше не видели этот цвет!

Нахлобучив шляпу, Мэт вышел из Таразинского дворца с окрепшей решимостью отыскать какую-нибудь каморку, куда можно спрятать все необходимое для бегства, даже если придется десять раз обойти в городе все таверны, гостиницы и портовые притоны. Даже те, что в Рахаде. И не десять, а сто раз!В свинцовом небе, предвещавшем дождь, кружили серые чайки и чернокрылые водорезы, пахнувший солью ледяной ветер хлестал по Мол Хара, пытаясь сорвать с прохожих плащи. Мэт шагал так, словно хотел ногами раскрошить камни мостовой. Свет, если понадобится, он готов уйти с Люка в той одежке, что на нем. Может, Люка разрешит ему отработать дорогу, выступая в качестве клоуна! Глядишь, еще упрашивать станет. По крайней мере, Мэт будет поблизости от Алудры и ее секретов.

Только миновав площадь, он понял, что широкое белое здание перед ним хорошо ему знакомо. Из арочной двери, вывеска над которой гласила: «Странница», вышел высокий мужчина в черно-красных доспехах и, держа под рукой шлем с тремя тонкими черными перьями, стал дожидаться, пока ему приведут со двора лошадь. Мужчина с седыми висками и добродушно-грубоватым лицом на Мэта не взглянул, а Мэт избегал смотреть на него. Какой бы приятной внешностью тот ни обладал, он был Стражем Последнего Часа и в придачу генералом знамени. В «Страннице», расположенной в двух шагах от дворца, все комнаты были сняты высшими шончанскими офицерами, и по этой причине Мэт не возвращался сюда после того, как вновь начал ходить. Простые шончанские солдаты были не такими уж плохими парнями, всегда готовыми провести полночи за игрой и купить выпивку на круг, когда придет черед, но старшие офицеры могли оказаться ничем не лучше знати. Тем не менее откуда-то надо было начинать.

Общая зала с высокими потолками мало отличалась от той, какой ее помнил Мэт. Несмотря на ранний час, она была хорошо освещена – на всех стенах горели лампы. Для тепла высокие арочные окна закрыли плотными ставнями, в обоих длинных каминах потрескивало пламя. В воздухе висела легкая пелена табачного дыма, с кухни долетали вкусные запахи. Две женщины с флейтами и парень с барабаном, зажатым между колен, наигрывали быстрый и прилипчивый эбударский мотивчик, в такт которому Мэт тотчас же принялся кивать. Покамест все здесь не сильно отличалось от того, что было, когда он снимал в гостинице комнату. Только вот на всех стульях сидели шончане, кое-кто в доспехах, иные в длинных вышитых кафтанах; они выпивали, беседовали, разглядывали разложенные на столах карты. У одного стола, похоже, отчитывалась женщина с вышитой на плече эмблемой в виде пламени, знаком звания дер’сул’дам , а у другого вроде как получала приказы костлявая сул’дам с круглолицей дамани за спиной. У многих Шончан головы были выбриты по бокам и на затылке, а оставшиеся волосы были зачесаны назад в некое подобие хвоста, доходившего у мужчин до плеч, а у женщин – до пояса. Они были простыми лордами и леди, не Верховными, но значения это не имело. Лорд есть лорд, а кроме того, мужчины и женщины, посылающие служанку за очередной порцией выпивки, высокомерно поглядывали на всех, что свойственно высшим офицерам. Иначе говоря, от собравшегося тут народа можно ждать неприятностей. Несколько Шончан заметили Мэта и нахмурились, и он уже собрался уйти от греха подальше.

Но тут Мэт увидел хозяйку – эта статная женщина, с ореховыми глазами, легкой сединой и с большими золотыми серьгами-кольцами в ушах, спускалась по лестнице без перил в глубине залы. Сеталль Анан не была уроженкой Эбу Дар и, как подозревал Мэт, вряд ли вообще была родом из Алтары, но носила брачный кинжал, свисавший рукоятью вниз с серебряного ожерелья в узком глубоком вырезе. На поясе у нее виднелся еще один длинный изогнутый клинок. Она знала, что Мэт вроде как лорд, но он мог только гадать, считает ли она его лордом до сих пор, и не знал, хорошо это или плохо, если она принимает весь этот вздор за чистую монету. В любом случае, когда Анан увидела Мэта, она улыбнулась дружеской, радушной улыбкой, отчего лицо ее стало еще симпатичней. Делать было нечего, и Мэт подошел к ней, поздоровался, поинтересовался ее здоровьем, но не слишком многословно. Ее мускулистый муж был капитаном рыболовного баркаса, а полученных в дуэлях шрамов у него было больше, чем Мэту о том хотелось бы думать. Анан немедленно пожелала узнать о Найнив и Илэйн и – к удивлению Мэта – что-нибудь о Родне. У него и в мыслях не было, что она о них хотя бы краем уха слыхала.