Роберт Джордан - Сердце зимы

Вдруг Илэйн почувствовала Бергитте. Та была рассержена – в последнее время она часто сердилась – и приближалась к ней. Очень рассержена и приближалась очень быстро. Сочетание, не сулящее ничего хорошего, и в голове у Илэйн прозвенел тревожный колокольчик.

Она немедленно приказала возвращаться во дворец самым прямым путем – так шла Бергитте; узы вели ее к Илэйн по прямой. И кортеж свернул на юг, на Игольную улицу. Это была достаточно широкая улица, хотя и изгибалась, как река, спускаясь с одного холма и взбегая на другой. Поколения тому назад на ней было полным-полно мастерских игольщиков, ныне же несколько маленьких гостиниц и таверн жались среди швейных мастерских, скобяных и прочих лавочек – вот только игольных дел мастера тут уже не сыскать.

Не успели всадники добраться до Нового Города, как их нашла Бергитте. В этот момент кортеж Илэйн ехал вверх по Грушевой улице, где горсточка торговцев фруктами цеплялась пока за свои лавчонки, заведенные еще во времена Ишары, хотя в это время года дела их явно шли не блестяще – торговцев в окошках было что-то не видать. Бергитте, несмотря на толпу, скакала легким галопом, красный плащ развевался за спиной, и народ перед решительной всадницей разбегался. При виде Илэйн она придержала своего длинноногого серого коня.

Словно бы извиняясь за спешку, Бергитте выкроила несколько секунд, чтобы окинуть командирским взглядом гвардейцев и ответить на салют Касейлле, затем развернула коня и поехала шагом рядом с Илэйн. В отличие от гвардейцев, доспехов она не носила, и меча у нее не было. Воспоминания о ее прежних жизнях исчезали – Бергитте говорила, что теперь не может припомнить ясно ничего, что было до основания Белой Башни, хотя какие-то обрывки порой всплывали в памяти, – но одно, по ее утверждению, она помнила совершенно точно. Всякий раз, когда она пыталась пустить в ход меч, ее саму или едва не убивали, или на самом деле убивали – хотя такое случалось намного реже. Тем не менее в кожаном чехле у ее седла находился лук с надетой тетивой, а с другого бока щетинился стрелами колчан. Бергитте прямо-таки кипела от гнева и, начав говорить, еще больше помрачнела.

– На дворцовую голубятню прилетел полузамерзший голубь с вестями из Арингилла. Меньше чем в пяти милях от городка солдаты, сопровождавшие Ниан и Элению, попали в засаду и были перебиты. К счастью, одна из лошадей вернулась с пятнами крови на седле, иначе бы мы ни о чем не узнали еще несколько недель. И боюсь, вряд ли эту парочку захватили ради выкупа разбойники – это было бы для нас слишком большой удачей.

Сердцеед вдруг загарцевал, и Илэйн резко натянула поводья. В толпе послышался крик, который можно было принять за клич в честь Траканд. Или же наоборот. Торговцы скобяным товаром, стараясь привлечь покупателей, подняли такой звон, что заглушили слова.

– Итак, у нас во дворце шпион, – сказала Илэйн, затем сжала губы, кляня себя, что не прикусила язык в присутствии Сарейты.

Бергитте, казалось, не было до того никакого дела.

– Мы ничего не узнаем, разве только где-нибудь та’верен прошмыгнет, – сухо ответила она. – Может, теперь вы позволите выделить для вас телохранителей. Просто несколько гвардейцев, специально отобранных и...

– Нет! – Дворец – это ее дом. Там ее охранять не будут. Покосившись на Коричневую сестру, Илэйн вздохнула. Сарейта слушала очень внимательно. Теперь нет смысла пытаться что-то скрыть. Только не это. – Ты дала знать главной горничной?

Бергитте кинула на нее косой взгляд, который в сочетании со вспышкой докатившегося через узы сдержанного гнева, ясно говорил Илэйн: «Поучи еще бабушку вязать».

– Она намерена поговорить с каждым слугой, который служил вашей матери меньше пяти лет. Не удивлюсь, если она собирается им допрос учинить. Когда я ее известила, у нее стало такое лицо, что я была рада убраться из ее кабинета с целой шкурой. Остальных я проверю сама. – Она имела в виду гвардейцев, но не могла сказать этого в присутствии Касейлле и ее товарищей. Илэйн же находила такой вариант маловероятным. Набор рекрутов давал прекрасную возможность обзавестись соглядатаями во дворце, но без всякой уверенности, что те окажутся вдруг в нужном месте и узнают хоть что-то полезное.

– Если во дворце есть шпионы, – тихо промолвила Сарейта, – то все может обстоять еще хуже. Вероятно, вам стоит прислушаться к предложению леди Бергитте насчет телохранителей. Это прецедент.

Бергитте, повернувшись к Коричневой сестре, оскалила зубы в жалкой и неудачной попытке улыбнуться. Но, как бы ни ненавидела она, когда ее титуловали «леди», она обратила на Илэйн умоляющий взгляд.

– Я сказала «нет», значит – «нет»! – рявкнула Илэйн. Нищий, подходивший с широкой щербатой улыбкой и с шапкой в руке к медленно двигавшемуся кольцу лошадей, шарахнулся и исчез в толпе прежде, чем Илэйн успела хотя бы вспомнить о кошеле. Она не знала, насколько охвативший ее гнев был ее собственным чувством, а насколько – отражением гнева Бергитте, но сейчас он был вполне к месту.

– Мне следовало самой за ними отправиться, – с горечью прорычала Илэйн. Вместо этого она сплела переходные врата для гонца и остаток дня провела, встречаясь с купцами и банкирами. – Самое меньшее, нужно было оголить арингилльский гарнизон. Всех, кого можно, отправить с отрядом. Десять человек погибли, потому что я сплоховала! А хуже... да поможет мне Свет, это еще хуже!.. – я потеряла Элению и Ниан!

Бергитте выразительно покачала головой, и ее толстая золотистая коса, лежавшая поверх плаща, мотнулась из стороны в сторону.

– Во-первых, королевы не хватаются за все сами. Проклятье, они же – королевы! – Гнев ее несколько уменьшился, но она испытывала еще и раздражение, и в тоне ее слышалось и то, и другое. Ей и вправду хотелось бы приставить к Илэйн телохранителей, даже в ванной. – С твоими приключениями покончено. Того и гляди тебе еще захочется улизнуть тайком из дворца, переодевшись и под покровом темноты. И какой-нибудь громила, которого ты и увидеть не успеешь, проломит тебе башку.

Илэйн выпрямилась в седле. Бергитте, разумеется, знала, что Илэйн неведом способ, позволяющий обойти узы, хотя подозрения, что таковой существует, у нее имелись, но сейчас верному Стражу не следовало бы вспоминать тот случай. Если Бергитте обронит достаточно намеков, за Илэйн примутся ходить и другие сестры со своими Стражами, с эскадроном гвардейцев в придачу. Все просто помешались на ее безопасности, смех да и только! Можно подумать, и не она была в Эбу Дар, не говоря уж про Танчико или Фалме. Кроме того, Илэйн так поступила всего один раз. Пока что. И вместе с ней пошла Авиенда.

– Холодные темные улицы не идут ни в какое сравнение с теплым камином и интересной книгой, – как бы между прочим, словно разговаривая сама с собой, промолвила Сарейта. Она с нарочитой заинтересованностью рассматривала лавки, мимо которых проезжал кортеж. – Сама я очень не люблю ходить по обледенелой мостовой, особенно в темноте, если у меня нет хотя бы свечи в руке. Юные хорошенькие девушки полагают, что простая одежда и измазанное грязью лицо превращают их в невидимок. – Пущенная стрела была так неожиданна, тон Сарейты – столь спокоен, что Илэйн не сразу поняла, о чем речь. – Доказательство обратного будет жестоким, когда какие-нибудь подвыпившие буяны сшибут их с ног и утащат в закоулок. Разумеется, повезет, если рядом окажется подруга, которая тоже способна направлять Силу, и если и той повезет, и головорез не сумеет ее оглушить... Но нельзя же все время полагаться на везение. Вы согласны, леди Бергитте?