Роберт Джордан - Сердце зимы

Илэйн покачала головой.

– О нет, вовсе не надо. Пусть весь город узнает. Кто-то пытался меня убить, и лейтенант – капитан – Меллар меня спас. Но вот о яде мы умолчим. На тот случай, если кто-то даст маху и проговорится.

Найнив громко откашлялась и кинула на Илэйн косой взгляд.

– Когда-нибудь, Илэйн, ты станешь слишком умной. Сама о свой острый ум порежешься.

– Она – умная, Найнив ал’Мира. – Плавно поднявшись на ноги, Авиенда оправила тяжелые юбки, потом погладила свой поясной нож с роговой рукоятью. Он был меньше, чем тот, что она носила, будучи Девой, но тем не менее внушал уважение, как оружие. – И у нее есть я, чтобы защищать ее со спины. Отныне у меня есть разрешение оставаться с ней.

Найнив с сердитым видом открыла было рот. И – чудеса! – закрыла его, на глазах успокоившись и начав разглаживать юбки.

– Чего вы все уставились? – пробурчала она. – Если Илэйн хочет, чтобы этот приятель был в двух шагах от нее и чтобы щипал ее, когда ему заблагорассудится, то кто я такая, чтобы спорить?

У Бергитте отвисла челюсть, а Илэйн подумала, не задохнется ли Авиенда. Глаза у айилки просто на лоб полезли.

Слабый звон гонга, отбивавший время на верхушке самой высокой дворцовой башни, заставил Илэйн вздрогнуть. Было гораздо позже, чем она полагала.

– Найнив, нас, наверное, Эгвейн уже ждет. – Своей одежды она рядом не увидела. – Где мой кошель? В нем мое кольцо. – Кольцо Великого Змея было у нее на пальце, но говорила Илэйн совсем о другом.

– Я встречусь с Эгвейн одна, – решительно заявила Найнив. – В таком состоянии тебе нельзя в Тел’аран’риод . Тем более ты весь день проспала. Готова поспорить, ты быстро не заснешь. И я знаю, что и в транс, в этот сон наяву, тебе войти не удается.

Она самодовольно улыбнулась, уверенная в своей победе. Сама Найнив чуть не окосела и заработала головокружение, пытаясь войти в транс, когда Эгвейн пыталась научить их этому приему.

– Готова поспорить, да? – пробормотала Илэйн. – А что в заклад поставишь? Поскольку я собираюсь выпить вон то, – она указала взглядом на серебряную чашу на приставном столике, – я спорю, что усну сразу. Разумеется, если ты чего-нибудь туда не подсыпала, чтобы обманом заставить меня выпить... Ты, конечно, ни о чем таком и не думала. Ну, на что спорим?

Самодовольная улыбка соскользнула с лица Найнив, сменившись красными пятнами на щеках.

– Великолепно, – сказала Бергитте, поднимаясь. Подбоченясь, она встала в футе от кровати, и лицом и голосом выражая осуждение. – Она уберегла тебя от болей в животе, а ты кидаешься на нее почище матушки Присс. Может, если ты выпьешь эту чашу и заснешь, забыв на сегодня о Мире Снов, я решу, что ты достаточно взрослая, и не стану приставлять к тебе для охраны сотню гвардейцев. Или тебе надо зажать нос, чтобы ты выпила?

Что ж, Илэйн и не ожидала, что Бергитте хватит надолго. Сотню?

Не успела Бергитте договорить, как Авиенда резко развернулась к ней.

– Не надо так с ней разговаривать, Бергитте Трагелион, – сказала она, вытягиваясь во весь свой немаленький рост. Правда, учитывая высокие каблуки сапожек Бергитте, преимущество в росте оказалось не слишком велико, но айилка сейчас, с крепко затянутой на груди шалью, весьма походила на Хранительницу Мудрости, а вовсе не на ученицу. Тем более что лица некоторых из них казались не старше, чем у нее. – Ты – ее Страж. Спроси Аан’аллейна, как себя вести. Он великий человек, однако повинуется, когда ему приказывает Найнив.

Аан’аллейном, Одиночкой, был Лан, и его историей, широко известной среди Айил, те восхищались.

Бергитте оглядела Авиенду с ног до головы, словно измеряя, и приняла ленивую позу, наплевав на лишние дюймы своих каблуков. Она с насмешливой ухмылкой открыла рот, явно готовясь осадить Авиенду. Обычно ей это удавалось. Но не успела Бергитте и слова вымолвить, как вмешалась Найнив и тихо, но твердо сказала:

– О-о, во имя любви Света, Бергитте, хватит. Если Илэйн говорит, что идет, значит, она идет. А теперь обе молчите, – она ткнула в каждую пальцем. – Иначе потом будете разговаривать со мной.

Бергитте уставилась на Найнив, беззвучно шевеля губами, по узам от Стража доносились вперемешку напряжение, разочарование и раздражение. Наконец она бросилась в кресло, расставила ноги, уперлась в пол шпорами в виде львиных голов и начала что-то угрюмо бормотать себе под нос. Не знай Илэйн ее лучше, поклялась бы, что Бергитте надулась. Знать бы, как это у Найнив получается. Когда-то Найнив благоговела перед Бергитте не меньше Авиенды, но теперь все изменилось, полностью. Теперь Найнив шпыняла Бергитте, как и любого другого. Причем помыкала ею с большим успехом, чем другими. Она такая же женщина, как и все, говорила Найнив. Она сама мне так сказала, и я поняла, что она права . Как будто этим все объяснялось. Бергитте по-прежнему была Бергитте.

– Мой кошель? – произнесла Илэйн, и именно Бергитте встала и принесла из гардеробной ее шитый золотом красный кошель. Что ж, кому, как не Стражу, быть на посылках, но Бергитте никогда не забывала отпустить при этом какое-нибудь язвительное замечание. Она протянула кошель Илэйн, отвесив ей церемонный поклон. И скривила губы – для Найнив и Авиенды. Илэйн вздохнула. Не то чтобы эти женщины не нравились друг другу; вообще-то они хорошо ладили, не считая мелочей. Просто наступали порой друг другу на любимые мозоли.

На самом дне кошеля, погребенное под монетами разнообразного достоинства и чеканки, лежало странно перекрученное каменное кольцо, надетое на простой кожаный шнурок, рядом хранился тщательно свернутый шелковый платочек, полный перышек, которые она некогда считала своим величайшим сокровищем. Вообще-то каменным тер’ангриал казался только с виду – со своими синими, красными, коричневыми прожилками и точечками, – но на ощупь он был твердым и скользким как сталь, а по весу даже тяжелее стали. Продев голову в кожаную петлю и пристроив кольцо в ложбинке груди, Илэйн туго затянула завязки и, положив кошель на столик, взяла серебряный кубок. Пахло от напитка просто хорошим вином, но она все равно вопросительно приподняла бровь и улыбнулась Найнив.

– Я пойду к себе в комнату, – натянуто произнесла та. Поднявшись с перины, она строго взглянула на Бергитте и Авиенду. Почему-то из-за ки’сайн на лбу Найнив выглядела еще более непреклонной. – Вы обе бодрствуйте и следите за нею во все глаза! Пока нет охраны, она по-прежнему в опасности. Да и потом тоже – надеюсь, мне не надо напоминать вам об этом.

– Думаешь, я не понимаю? – возмутилась Авиенда, а Бергитте в то же самое время заворчала:

– Найнив, я же не дура!

– Как скажете, – ответила сразу обеим Найнив. – Надеюсь, что так – ради Илэйн. Да и ради вас самих тоже.