Роберт Джордан - Перекрестки сумерек

Тиана окаменела и гневно открыла рот, но раз уж Джания начала говорить, вставить словечко было непростым делом.

– С другой стороны, Николь вызывает самые разнообразные проблемы, Мать, – продолжила Коричневая сестра. – С тех пор как мы обнаружили, что она может Предсказывать, она, если ее послушать, Предсказывает два-три раза на дню. Точнее, если послушать Арейну. Николь достаточна умна и понимает: всем ясно, что она не может ничего помнить, когда Предсказывает. Ну а Арей-на всегда поблизости, чтобы слушать, запоминать и помочь истолковать. Что-то она говорит о том, о чем думают в лагере те, кто доверчив и не обладает хорошими мозгами, – битвы с Шончан или с Аша'манами, заточение Амерлин, Возрожденный Дракон, проделывающий девять невозможных вещей, видения, которые могут быть Тармон Гай'дон или разлитием желчи в желудке, – а остальные указывают на то, что Николь надлежит разрешить быстрее проходить обучение. Она до этого весьма охоча. Похоже даже, что остальные послушницы перестали ей верить.

– А еще она повсюду сует свой нос, – вставила Салита, когда Джания переводила дух. – И она и ее конюх, оба. – Ее лицо осталось невозмутимо-спокойным, и она передвинула шаль, словно та была в центре ее внимания, но слова она кидала чуть торопливо, возможно опасаясь, что Коричневая сестра перехватит инициативу. – Их обоих уже высекли за то, что они подслушивали сестер, и я сама поймала Николь, когда она пыталась подглядывать за одной из площадок для Перемещения. Она сказала, что всего лишь хотела увидеть открытые переходные врата, но мне кажется, что она пыталась изучить плетение. Нетерпение, я понимаю, но переносить эту лживость невозможно. Я больше не верю в то, что Ни-коль сможет получить шаль, и, если честно, мне стало казаться, что лучше отослать ее и скорее раньше, чем позже. Книга послушниц открыта для всех, – завершила она, бросив выразительный взгляд на Эгвейн, – но нам не следует снижать требования очень уж сильно.

Сердито сверкая глазами, Тиана упрямо поджала губы, вновь подчеркнув свои ямочки. Можно было почти забыть, что шаль она носила уже более тридцати лет, и принять ее саму за послушницу.

– Пока я Наставница Послушниц, решение, кого из девочек отослать, остается за мной, – с жаром произнесла она. – А я не собираюсь терять девочку с таким потенциалом, как у Николь. – Когда-нибудь Николь станет весьма искусной с Силой. – Или у Шарины, – добавила она с гримасой, в раздражении поглаживая руками свои юбки. Потенциал Шарины был почти что выдающимся, превосходя намного возможности любой из ныне живущих, за исключением Найнив, и был заметно выше, чем потенциал Найнив. Иным казалось, что она может стать настолько сильной, насколько вообще возможно, хотя это было лишь предположением. – Если Николь вас беспокоит, Мать, я послежу за ней.

– Я лишь поинтересовалась, – осторожно сказала Эгвейн, проглотив предложение повнимательнее последить и за молодой женщиной, и за ее приятельницей. Ей не хотелось говорить про Николь. Слишком легко оказаться перед выбором между ложью и сокрытием того, что она не решилась открыть. Жаль, что она не позволила Суан устроить две тихие смерти.

Потрясенная этой мыслью, она вскинула голову. Неужели она уже так далеко ушла от Эмондова Луга? Эгвейн знала, что рано или поздно ей придется приказать людям погибнуть в бою, и ей казалось, что она может приказать убить при достаточной необходимости. Если одна смерть предотвратит гибель тысяч или хотя бы сотен, не правильнее ли отдать такое распоряжение? Но опасность, которую представляли Николь и Арейна, состояла лишь в том, что они могли разоблачить секреты, которые обеспокоили бы Эгвейн ал'Вир. Ну, Мирелле и остальные отделались бы в лучшем случае поркой, и они, конечно, сочли бы это более чем беспокойством, но неудобство, сколь бы велико оно ни было, не было достаточным поводом для убийства.

Внезапно Эгвейн поняла, что хмурится, а Тиана и двое Восседающих смотрят на нее, причем Джания даже не потрудилась спрятать любопытство под маску безмятежности. Чтобы оправдать себя, Эгвейн перевела хмурый взгляд на стол, за которым Кайрин и Аш-манайлла вернулись к работе. Белизна на чашке Ашманайллы чуть поднялась, а вот Кайрин догнала ее за этот короткий промежуток времени. И даже больше, чем догнала, ибо ее кубок был в два раза выше, чем чашка.

– Твое мастерство растет, Кайрин, – одобрительно произнесла Эгвейн.

Голубая сестра посмотрела на нее и глубоко вздохнула. Ее овальное лицо стало образцом холодного спокойствия вокруг ледяных голубых глаз.

– Не так уж много в этом мастерства, Мать. Нужно всего лишь накинуть плетение и ждать. – В последнем слове послышался оттенок ехидства, а перед словом «Мать» заметна была пауза. Ее отправили из Салидара с очень важной миссией, а ей довелось стать свидетельницей того, как все идет прахом, хотя в этом и не было ее вины. Когда она вновь присоединилась к ним в Муранди, то обнаружила, что все встало с ног на голову, а девочка, которую она помнила послушницей, носит палантин Амерлин. В последнее время Кайрин стала много времени проводить с Лилейн.

– Она совершенствуется, в некотор ых отношениях, – отметила Джания, устремляя взгляд на Голубую сестру. Возможно, Джа-ния, как и остальные Восседающие, и была уверена в том, что с возвышением Эгвейн Совет стал лишь марионеткой, но, похоже, она приняла то, что Эгвейн носила палантин и заслуживала от всех соответствующего почтения. – Я, конечно, сомневаюсь, что она догонит в умении Лиане, если только не проявит усердия, пусть и много меньшего, чем вы, Мать. Юная Бодевин вполне может ее настичь. Мне бы не хотелось, чтобы меня превзошла какая-нибудь послушница, но, похоже, так думают далеко не все. – Легкий румянец разлился по щекам Кайрин, и она опустила взгляд на кубок.

Тиана фыркнула.

– Бодевин – хорошая девочка, но она гораздо больше времени хихикает и играет с другими послушницами, чем совершенствуется, если только Ша… – она резко оборвала фразу. – Если за ней не присматривают. Вчера она и Альтин Конли попытались одновременно воздействовать на два предмета, чтобы посмотреть, что из этого выйдет, и те срослись друг с другом в твердый ком. Он, конечно, пойдет на продажу, если только кто-нибудь заинтересуется парой чашек наполовину из железа, наполовину из квейндияра, соединенных под странным углом. И Свет знает, что могло произойти с девчонками. Похоже, они остались невредимы, но кто знает, что станет в следующий раз?

– Так убедитесь, что следующего раза не будет, – рассеянно произнесла Эгвейн. Ее внимание было приковано к чашке Кайрин. Белая линия неуклонно ползла вверх. Когда Лиане делала такое плетение, черное железо превращалось в белый квейндияр, словно железо быстро тонуло в молоке. Для самой Эгвейн перемена происходила в мгновение ока, черное менялось на белое словно вспышка. Должно быть, дело в Кайрин и Лиане, но даже Лиане едва ли была столь быстрой. Кайрин нужно время, чтобы усовершенствоваться. Дни? Недели? Сколько бы ни понадобилось, поскольку меньшее – означает бедствие и для всех вовлеченных в события женщин, и для мужчин, которые погибнут, сражаясь на улицах Тар Валона, а возможно, и за Башню. Внезапно Эгвейн порадовалась, что приняла предложение Беонин. Если рассказать Кайрин, зачем ей нужно сильнее стараться, могло умножить ее усилия, но это было еще одной тайной, которая должна быть сохранена, пока не придет время открыть ее миру.